еще более привлекательной.
Ради всего святого. Прекрати, извращенец. Она делает тебе большое одолжение и не нуждается в том, чтобы ты пускал по ней слюни, как голодная собака. Это не ее проблема, что у тебя не было секса больше года.
Правда, я даже не мог вспомнить, когда мы с Карлой занимались этим в последний раз. Секс был настолько скучным в течение долгого времени, настолько отстраненным и заученным, что никто из нас не трудился инициировать его ближе к концу.
Но это не давало мне права думать о Фрэнни в таки ключе. Даже если мне казалось, что она будет чертовски хороша в постели. Игривая. Энергичная. Жаждущая угодить.
Господи, Макаллистер. Хватит.
Если когда-либо и существовала девушка под запретом, то это была Фрэнни Сойер. Сдвинувшись в кресле, я поправил промежность брюк и выбросил ее из головы.
Глава 4
Фрэнни
— Привет, Уинни! Я улыбнулась ей. Когда я увидела, как Мак через вестибюль ведет за руку свою маленькую девочку, мое сердце забилось сильнее. — Как дела в садике?
— Хорошо, — сказала она.
— Боже мой, ты стала такой большой. Моя мать покачала головой, когда Мак обвел дочь вокруг стола. — Скоро ты будешь такой же высокой, как Фрэнни!
— Возможно, так и будет. Милли осталась еще пара дюймов, — простонала я.
— Хорошие вещи хранятся в маленьких упаковках.
Мак подмигнул мне, и у меня в животе все затрепетало. У него были самые красивые темно-синие глаза.
— Не хочешь подняться ко мне на обед, Уинни? — спросила я.
— Конечно! — Она радостно улыбнулась.
— Отлично. Ты можешь помочь мне приготовить его.
Я протянул руку, и она опустила руку отца, чтобы взять мою. Затем я посмотрел на Мака.
— Могу я принести тебе что-нибудь? Сэндвич? Суп?
Он выглядел виноватым.
— Я, наверное, проработаю весь обед.
— Ты не должен работать во время обеда, — отругала его мама.
— Пусть Фрэнни принесет тебе что-нибудь.
— Все в порядке. Он одарил меня усталой улыбкой и положил руку мне на плечо.
— Спасибо. За все. Ты ангел.
Он прикасался ко мне. Он назвал меня ангелом. Я едва могла говорить. — Не за что.
Быстро повернувшись, я вывела Уинни из-за стойки и повела через холл к лестнице в мою квартиру, чтобы он не увидел глупой улыбки на моем лице. Я жила над гаражом гостиницы в квартире, которую моя мать любила называть "старым каретным домом", отчего она казалась больше и шикарнее, чем была на самом деле.
— Ты слышала, что миссис Ингерсолл сломала ногу? — спросила я Уинни.
— Да, — ответила она, поднимаясь по лестнице рядом со мной. — Каково это — сломать ногу?
— Я не знаю. Я отперла свою дверь и толкнула ее. — Я никогда ничего себе не ломала.
— Я тоже, — сказала она, когда мы вошли внутрь.
Моя квартира была не очень большой, но мне было достаточно места. Моя спальня и ванная были справа, а кухня была совмещена с гостиной. У меня был маленький камин, который я обожала, а мой огромный диван был безумно удобным.
— Тебе нужно в ванную? — спросила я Уинни.
Она стряхнула с плеч рюкзак и бросила его на пол.
— Нет. Ты здесь живешь?
— Да. Тебе нравится?
Она кивнула. — Это как кукольный домик.
Я засмеялась. — Она похожа на кукольный домик. Может быть, немного больше, но не сильно. Ты голодна?
— Да.
— Я тоже. Давай посмотрим, что мы сможем найти.
На кухне мы с Уинни открыли мой холодильник и достали большой контейнер с куриным лапшой, которую я приготовила на выходных. Пока я чистила и нарезала яблоко она нашла в моей крошечной кладовке несколько крекеров "Ритц" и отсчитала по четыре штуки для каждой. Когда все было готово, мы сели за стол рядом друг с другом. Пока мы ели, я расспрашивала Уинни о садике, о ее сестрах и, как обычно, вкрадчиво задала пару вопросов о ее отце. Так я узнала, что он не очень хорошо готовит, и они привыкли есть на ужин куриные котлетки и рыбные палочки, что он никогда не сердится, когда Уинни мочится в постель, и что он хорошо расчесывает волосы, но ужасно их заплетает. Сегодня я узнала, что на выходных он случайно сделал белые носки розовыми, даже свои собственные.
Я рассмеялась. — Что-то красное попало в белое белье?
Она отхлебнула суп. — Я не знаю.
После обеда я спросила Уинни, пробовала ли она когда-нибудь макаронс.
— Что это такое? — спросила она, вытирая рот рукавом.
Я задохнулась в притворном ужасе, пока стояла и собирала наши тарелки. — Что это такое? Ты хочешь сказать, что никогда не пробовала макаронс?
— Нет. Она улыбнулась и с надеждой спросила: Это сладкое?
— Это просто самое красивое, самое причудливое сладкое на свете! Я отнесла нашу посуду в раковину и взяла коробку с выпечкой, стоявшую на столешнице. Внутри было несколько макарунс, которые я отложила в субботу, когда готовилась к свадьбе Рэдли. У меня есть с фундуком, белым шоколадом с солодом и кремом с розовой водой. — Загляни в эту коробку.
Я поставила ее перед ней, и она наклонилась, чтобы заглянуть внутрь. — Оооо! Можно мне один?
— Конечно. Какой бы ты хотела?
— Розовый, — сказала она, указывая на тот который был с кремом с розовой водой.
— Хороший выбор. Я взяла его из коробки и положил на тарелку для нее, вместе с белым шоколадным солодом для меня.
— Это ты их приготовила? — спросила Уинни.
— Да, я. Я могу сделать около двадцати различных цветов и вкусов, и я постоянно придумываю новые.
— Правда? А ты можешь сделать золотой? Это цвет Пуффендуя*. (*Пуффендуй факультет школы Хогвартс в книге и фильме о Гарри Потере.) Она подогнула ноги под себя и взяла розовый макаронс.
— Да. Это лимонный шифон, один из моих любимых. Я откусила крошечный кусочек белого шоколада, снова подумав о том, что миссис Рэдли сказала мне в субботу вечером о моем собственном бизнесе. С тех пор ее предложение обсудить эту возможность приходило мне в голову сотни раз. Я надеялся, что она выйдет на связь.
Уинни проглотила свой макаронс и облизала пальцы. — Мммм… Можешь научить меня, как их делать? — Ну, это немного сложно и требуют много практики. Но мы можем поработать над этим. Вот что, если ты будешь хорошей девочкой и немного отдохнешь, когда закончишь с угощением, мы сделаем сегодня днем лимонные шифоновые макаронс у тебя дома, после того как твои сестры вернутся со школы, хорошо?
Она охотно кивнула. — Можно мне посмотреть "Софию Первую", пока я буду отдыхать?
— Конечно, — сказала я. —
