У меня по спине побежали мурашки, на глаза навернулись слезы, и я поспешно смахнула их. Мэри Мэй, открыв рот, смотрела на своего брата, словно его подменили инопланетяне. В зале воцарилась мертвая тишина.
Длинный столбик пепла упал с сигарки судьи Редмена. Он положил ее в пепельницу и сцепил пальцы.
— Мисс Хаш, вам придется доказать, что я не дурак и не полный невежда. Попробуйте только испортить мою репутацию — и мы снова встретимся в этом зале! Вы меня понимаете?
Я встала, исполнившись надежды.
— Да, ваша честь.
— Хорошо. — Он сумрачно взглянул на Аарона Макгиллена, кивнул присутствующим в зале, поднял голову и объявил свой вердикт: — Контроль над «Фермой Хаш» в Долине передан мисс Хаш Макгиллен! — Редмен со стуком опустил молоток.
Толпа зааплодировала.
Я обернулась и посмотрела в сияющие глаза Дэви. Он покраснел, нахмурился и пожал плечами, вновь превратившись в привычного Дэви.
— Ну и дерьма же я нахлебался, — прошептал он.
Я протянула руку и коснулась его щеки. Он заморгал и затаил дыхание.
В тот момент я была уверена, что он любит меня так сильно, как я его.
Никто не верил, что я сохраню ферму. Меня настолько захватили заботы, что я едва успевала поднять голову. Но когда я это делала, то Дэви всегда оказывался рядом. Обаятельный, трепливый, он работал со мной рядом в саду больше, чем когда-либо раньше в своей жизни и чем ему пришлось работать потом. Зато все свободное время он посвящал гонкам и по-прежнему ездил слишком быстро, испытывая свою удачу. Почти все — мужчины, женщины, дети — начинали улыбаться, едва увидев его. Среди гонщиков он уже в те времена стал кумиром. Женщины-болельщицы щеголяли в майках с его номером — 52. Мужчины делали на него ставки. Девушки беззастенчиво флиртовали с ним. Я об этом знала. Но Дэви говорил, что они всего лишь фанатки, и я ему верила. Единственное, что ему никак не удавалось, это заразить своим увлечением меня.
— Мне не нравятся гонки, — упрямо говорила я. — Я лучше почитаю.
— Эх, красавица! — вздыхал он, и в его глазах появлялось еле заметное выражение печали. — За чтением джек-пот не выиграешь.
— Дело не только в чтении. Я говорю об образовании. Образование поможет мне заработать такое количество денег, которое невозможно выиграть ни в гонках, ни в лотерею. Если человек умен, то это всегда приносит доход.
— Ты и так умнее всех остальных девушек на свете. И куда красивее их.
Дэви умел найти нужные слова. Но на меня это не действовало. Пока. Я не могла рисковать и ни за что не соглашалась переспать с ним.
Пока.
— Я буду дураком, если дам шестнадцатилетней девочке заем на строительство, — заявил мне президент банка. В тот год крупный банк Атланты купил Фермерский банк округа Чочино; мистер Гаскелл совсем недавно приехал в Далиримпл и ничего не знал о Макгилленах вообще и обо мне в частности.
Я ответила ему заранее заготовленной фразой. Раньше это срабатывало.
— Сэр, я не обычная девушка, и мои яблоки — не обычные яблоки. Так что вы будете глупцом, если не дадите мне заем.
Он уставился на меня, приоткрыв рот.
— И что же конкретно вы хотели бы построить?
— Небольшой амбар для яблок у въезда в Долину, чтобы проезжающие мимо могли его видеть. Там будет кухня, чтобы готовить выпечку с яблоками, и стоянка, усыпанная гравием. — Я сделала выразительную паузу. — И потом, мне еще нужна красивая вывеска над входом. Мэри Мэй Тэкери сделает набросок, но написать ее должен профессионал. — Еще одна пауза. — И я помещу еще одну вывеску у выезда на автостраду. Родственник моей матери владеет участком земли вдоль нее, и он позволил мне поместить там нашу рекламу.
— И вы предложите жителям Атланты проехать еще десять миль только для того, чтобы купить яблок? — Мистер Гаскелл покачал головой.
— Нет, сэр, не для того, чтобы купить яблоки. Они приобретут магию Хаш!
Я пустилась в пространные рассуждения о ностальгии, наследии предков и погибших солдатах, но он только смотрел на меня и улыбался, явно не понимая, о чем речь. Когда я выдохлась, он сказал:
— Мне очень жаль, но мне нужны доказательства, что ваш бизнес-план сработает, мисс Макгиллен. У вас их нет.
Я подняла с пола корзину наших яблок, поставила ему на стол и сказала:
— А как насчет вот этого?
Я стояла среди яблонь, ветви которых сгибались под тяжестью плодов. Я была полна решимости. Мэри Мэй в ужасе смотрела на меня с расстояния в пятьдесят футов. Дэви с побелевшим лицом еле удерживал на плече видеокамеру, которую он одолжил из так называемого «отделения по связям с общественностью» школы округа Чочино. Нажатием пальца он включил слепящий яркий свети сказал:
— Сделай их, детка!
Я вцепилась в микрофон, который держала в правой руке. По моему лицу стекали капли пота, красная клетчатая рубашка намокла под мышками. Я улыбнулась.
— Приезжайте на «Ферму Хаш»! — нараспев произнесла я. — И вы увидите: наши яблоки так хороши, что очаровывают даже пчел. — Не было смысла объяснять, что осы — это не пчелы. Я решила, что пчелы лучше подходят для рекламы.
Правой ногой, которая не попадала в камеру, я скинула крышку с пятигаллонного жестяного бака. На волю вырвались сотни разъяренных ос. За считаные секунды они облепили мое лицо, руки, волосы. Я едва осмеливаась дышать.
— Позвольте мне рассказать вам о Макгилленах из округа Чочино и их яблоках, — наконец заговорила я, глядя в камеру и чувствуя, как осы ползают по моему лбу. — Вы поймете, почему всем так нравится на нашей ферме и почему люди забирают домой по несколько бушелей лучших южных яблок, которые целовали пчелы.
Я продолжала свой рассказ, покрытая осами. Я привыкла относиться к ним как к неотъемлемой части нашей жизни — шипы у розы, яд, который содержится в самых красивых ягодах. Это была цена, которую надо заплатить за хороший урожай. Я уже тогда знала, что за все в жизни приходится платить В моем сердце до сих пор кровоточили раны. Мама. Папа. Логан, звавший маму, когда рядом была только я. Во мне было много такого, что мешало жить. Слишком много гордости. Слишком много ответственности. И я так любила Дэви Тэкери, что не могла мыслить здраво в его присутствии. Но я продолжала жить.
Мы отвезли пленку в Атланту, на телевидение, и оставили копии на разных каналах вместе с цветистым пресс-релизом, написанным Мэри Мэй. И стали ждать.
У нас все получилось!
Две бригады выпусков новостей взяли у меня интервью. Меня показывали по телевидению, облепленную осами, хотя все принимали их за пчел. «Хаш Макгиллен и ее очарованные пчелы» стали знаменитыми.
В выходные я продала пятьсот бушелей яблок приехавшим из Атланты покупателям и получила заказ доставить еще четыреста бушелей.
И я получила заем в банке.
