среди убийц. И лишь стоило раз допустить, что человек может быть другом, что способен держать слово…
Даже на истерзанном голодом лице, проявилась гамма эмоций боли и страдания:
— А теперь? Ты думаешь, я смогу поверить? Относится так, будто прошлого нет? Мой народ ничего не забывает! Наша память хранит все! С первого дня и до последнего тысячелетия, до мгновения, когда душу снова заберет Богиня себе в помощь. И как мне заключить союз с человеком?!
У меня не было слов, нет конечно! Обещать, убедить или обмануть — это легко. Но сказать правду? Сказать: "Что ты!? Я не такой! Я не брошу тебя, я сначала тебя обезглавлю, а потом сердце проткну так, как наше искусство показало. Добивать надо, когда упал и так далее, и тому подобное." Но это смешно! В какой миг я решу предать напарника за тридцать серебряных и(союзы «и» в переизбытке) успеют ли петухи к тому моменту хоть раз из трех голос подать. Правда страшна и сурова. Правда пугает, а порой и убивает, но иначе нельзя. У меня есть лишь слово, и оно ещё должно что-то весить:
— Я рассказал, какой наш мир хороший, но у монеты есть две стороны. Сколь красива одна, столь ужасна другая. Я не могу тебе обещать ничего. Ни верности, ни заботы, ни преданности. Но в одиночку я не смогу выжить. Я многое умею, но в лес меня раньше жизнь не приводила! Мне нужны твои знания, твои умения и твои силы. Ты вправе не верить мне, но сомневаться в том, что я хочу жить всей душой и каждой своей клеточкой не вправе, а значит я тебя обязан сохранить любой ценой. Сейчас не как иначе! Этому веришь?
Танисса не смогла скрыть удивление. По всей видимости слышать что-то столь цинично сказанное, правду, неприкрытое двуличие ей не приходилось. Не знаю, как, но мне удалось удивить убийцу. Дать пищу для размышления. И явно не желая сейчас давать ответа, эльфийка указала на фрукты и ягоды мною собранные:
— Ягоды плохие. Горькие и в пищу не годятся. Их только знающие используют для создания парализующего состава. Зеленые фрукты сейчас есть бесполезно. Твердые. Очень кислые. А красные можно съесть. Не самые вкусные, просто сладкие до отвращения, но сочные. Пойдет. Иной еды нет, взять негде.
Убрав лишние, разделил два красных плода на двоих. Небольшой перекус и вправду оказался специфическим, и даже зеленые плоды пригодились. Кое-как, отгрызая от них куски вприкуску с красными, получилось вполне сносно. Когда огрызки были сложены в сторону в кучу, Танисса ещё дав себе время на раздумье, заговорила:
— Союз с человеком, это последнее, на что я хочу идти. Этот путь проведёт меня к отвращение к самой себе. Но ты прав. Умереть в лесу, после того как снова смогла почувствовать тепло, ветер и вкус пищи, я не согласна. Ты смог открыть камеру и вывести меня. Вытащил из пещер. Значит так и поступим. Я последую за тобой до момента, когда долг будет оплачен. А после мы снова чужие. И если ты решишь, что я лишь твоя рабыня, я перегрызу тебе глотку…
Я встал и позволил себе слегка потянуться, а после протянул руку Таниссе:
— Мне сейчас и не нужен раб. Мне нужен убийца. Чудовище, что перегрызет глотку вместе со мной, любому, кто встанет у нас на пути.
Танисса взяла меня за руку и встала напротив. Посмотрела мне в глаза:
— А если мы ошибаемся, и наш шанс нам дали для пути сострадания и милости?
Глядя в глаза, я видел сколь серьезно она это проговорила, как сильно в это верила, но я не готов был становится другим. Я знал, что природа ввела лишь один закон: "Выживает сильнейший!", и пока не встречу иного закона, не желаю меняться:
— Вот только встречу того, кто не захочет меня убить, использовать или обмануть, так сразу и стану рыцарем без страха и упрека.
Обернулся и посмотрел в сторону леса:
— И куда? Что подскажет более мудрый из нас?
Прогулка по лесу, к первой чужой истории.
Танисса обошла меня и пошла прямо, смело идя на ей одной известный ориентир:
— Крепость стоит на востоке выступа "БесСмертных". Мы за стеной "Крепости Короля Чудовищ".
Танисса провела рукой, и я смог уловить приходящие из-за горизонта горы и уходящие за противоположный край. Рассмотреть их было сложно, находясь у подножья другой горы из камня и практически без единого признака растительности. Но неправильность и монументальность гор были завораживающие. Танисса продолжила:
— "Крепость Короля Чудовищ" — это горы огромной протяжённостью, говорят их нельзя объехать и на самых сильных и выносливых конях, но я в это не верю. Думаю, просто многим так удобно думать. Считать, что земли полумонстров и разумных разделены огромной стеной. Но стена эта стоит дольше, чем живут некоторые из народов. Кстати, в ней уже давно появилось много пещер и нор, что проведут любого минуя заснеженные пики.
Я старался не отставать от эльфийки. Разговор в пути — это хорошо. Легче перенести тяготы и лишения нашего путешествия. А потому:
— Не понял. А почему "Крепость Короля Чудовищ"? Кто от кого защищался?
— Я не знаю. Из тех времен нет знаний, лишь легенды и мифы. Один из них, может миф, а может легенда, или лишь сказка для юных героев:
"Давным-давно жил Рыцарь. Он был силен как Боги, красив как рассветное Солнце и слово его было крепче гранита. Он шел туда, где на свет из тьмы пробивались самые темные твари. Приходил и спасал беззащитных, слабых и обездоленных.
Время шло. Проходили годы в путешествиях и сражениях, снова и снова он спасал и защищал слабых в любом краю земли, и ничто не могло бросить тень на честь и благородство рыцаря. И тогда Боги послали ему дар.
Юная дева, которая была красива и скромна, образованна и кротка, поразила рыцаря в самое сердце. Предложил он ей руку и сердце. И вот вернулся в отчий дом. Снова разжег очаг, что годами стоял холодный, и стал ждать сына. Но не все монстры погибли, не все успели познать его ярость, и тогда они собрались в стаю, боясь что рыцарь вернется. Но сложно было избрать вожака этой стаи, и тогда самый старый монстр нанес удар, всего один, но точный, и, убив сильного, встал на камень и приказал слушаться его. Но на него сзади напал хитрый, а на того ловкий, и так много чудовищ погибло, пока на горе из трупов не встал
