Иванов, - лучше многих заправских актеров (и уж, конечно,- лучше большинства литераторов), без всякого ложного пафоса и ненужных подчеркиваний, переходя, в случае надобности, в певца; музыка его вообще отлично иллюстрировала его декламацию»[87]. Впрочем, иногда Лишин использовал и чужие тексты. Так, знаменитая актриса М. Г. Савина вспоминала, что на вечере у Я. П. Полонского он прочел под собственный аккомпанемент «Спор» Лермонтова: «Ах, как он всем понравился! Bis'ы были бесконечны, и в следующую пятницу сам хозяин прочел своего «Тапера» под импровизацию Лишина. Несмотря на глубокое впечатление и просьбы Лишина я не решилась читать специально написанную им для меня вещь»[88]. А упомянутый артист В.Н. Давыдов сообщает о мелодекламации на текст пушкинского «Медного всадника»: Лишин «создавал яркую музыкальную картину, и его декламация ничего общего не имела с той сладенькой мелодекламациею, которую потом стали насаждать его подражатели. Лишин создавал сложный музыкальный фон, на котором строил декламационные узоры <...> не могу забыть того жуткого впечатления, которого достигал он, рисуя музыкою и живым словом картину исторического наводнения»[89]. Еще одно литературное произведение упомянуто в рецензии саратовского критика: «Мелодекламация - это чрезвычайно оригинальная форма поэзии, изобретенная самим г. Лишиным <...> Сочетание звучного стиха с прекрасною музыкою действительно производит чарующее впечатление, именно тогда, когда исполнение того и другого соединено в одном лице. В этом роде лучшим номером исполнения г. Лишина была, бесспорно, «Последняя песнь» Никитина, которая вызвала чрезвычайно дружные и шумные рукоплескания всей залы»[90]. В общем приветственном настрое отрицательные отклики встречались редко и свидетельствовали не столько о неприятии выступлений Лишина, сколько об отрицательном отношении к жанру в целом[91].
Возрожденный Лишиным вид искусства при его жизни завоевал сверхпопулярность. Однако после его кончины тематика мелодекламаций стала мельчать; участились обращения к текстам низкого литературного достоинства, музыка свелась исключительно к изобразительности. В результате весь жанр критики огульно объявили упадническим, и это мнение утвердилось в российском музыкознании на долгие годы. Даже в середине XX в. автор самого глубокого исследования о музыке в драматическом театре писал: «Композитором навязывался исполнителю определенный ритмо-метрический рисунок, и «мелодекламатор» беззастенчиво «выпевал» стихи. В предреволюционный период этот жанр окончательно деградировал, и в наши дни самый термин «мелодекламация» звучит как символ пошлости»[92]. Трудно согласиться с этим мнением - достойные образцы мелодекламации появлялись и после Лишина (сочинения Е. Б. Вильбушевича, А. С. Аренского, А. А. Спендиарова), но тонули в массе действительно слабых. А в наши дни неожиданным этапом в развитии жанра можно считать рэп - ритмичное «говорение» на музыкальном фоне (как правило, весьма бедном).
Камерно-вокальное творчество
Это самая объемная область лишинского музыкального наследия. С юных лет композитор увлекался сочинением куплетов на собственные злободневные тексты, предназначенных для упомянутого «короля куплетистов» И.И. Монахова. На погребении последнего Лишин вспомнил свое полудетское обожание артиста, послужившее толчком к творчеству:
Почти ребенком я когда-то
Свой первый труд ему принес...
Легка ли мне того утрата,
В ком я нашел участье брата,
В ком сердце дружбою зажглось.
В нем было столько обаянья,
Ума, радушья, теплоты <...>[93].
Со смертью Монахова жанр куплета стал отходить для композитора на второй план, вытесняемый новым увлечением - романсом: Впрочем, изредка Лишин возвращался к куплету. Так, в письме к Соловьеву из Одессы он приводит только что сочиненные «Советы молодым музыкантам», высмеивающие реакционного редактора газеты «Новое время» М. М. Иванова (последний, кстати, отзывался о Лишине вполне благосклонно (см. С. 5 и 33):
Певцом или певицею
Явились вы на свет,
Иль ходите с скрипицею,
Примите мой совет
. . . . . . . . . . .
Чтобы на ноги стать заново
И был ваш светел путь
Извольте из Иванова
Исполнить что-нибудь:
Не выбьют вас из стремени,
Не ввергнут вновь во мглу
И тотчас в «Новом времени»
Вам воспоют хвалу[94].
Романсов в общей сложности написано свыше ста[95]. Среди наиболее частых авторов текстов - А. Н. Майков (с которым Лишина познакомил старший брат еще в 1871 г), А. К. Толстой, А. А. Фет, Н. А. Некрасов, М. Ю. Лермонтов, Я. П. Полонский, Г. Гейне, В. Гюго (стихи двух последних часто использовались без перевода, в оригинале).
Большая часть романсов написана легким мелодичным непритязательным стилем с использованием ходовых мелодико-ритмических формул. Некоторые воспринимаются особенно удобно, благодаря опоре на известные «первоисточники» (как и стихи). Так, отмеченная Римским-Корсаковым «Новогреческая песня» на слова Майкова[96], энергичный характер которой создается жанром мазурки и «фанфарным» D dur-ом, имеет несомненное сходство с арией Марины Мнишек из «Бориса Годунова», а «Песня лебедушки» на собственный текст[97] - явный перепев «Очей черных». Есть, однако, ряд миниатюр, отличающихся яркой индивидуальностью, глубиной, психологизмом. В их числе баллада «Колодники» (с цитатой из «Вниз по матушке, по Волге»)[98], «Дождя отшумевшего капли», «Слеза дрожит» - все на слова Толстого. Особенно же сильное впечатление производит музыкальный монолог «Она хохотала» на слова Гейне в вольном переводе Майкова[99] - фрагмент из неоконченной оперы «Цыгане», исполнявшийся как самостоятельное произведение. По словам современника, «не было такого концерта в течение десяти, по крайней мере, лет, от второй половины семидесятых годов, где бы баритоны не распевали этого излюбленного для них номера»[100]. При жизни Лишина этот романс с огромным успехом пел Корсов; позднее подлинный триумф вызывал своей трактовкой Ф. И. Шаляпин, который «... поднял на неожиданную высоту лиризм темы. Не столько возмущался он поведением жены, сколько скорбел о ее жертве. И поэтому неповторимой печалью звучало все кантабиле “Он из тюрьмы ее молил”. Буквально душераздирающе призывно звучали слова “Приди ко мне”»[101]. В 1929 г. в Париже Шаляпин записал романс на пластинку; в этом исполнении он и дошел до наших дней.
Музыкально-театральное творчество
Оперу «Граф Нулин» Лишин сочинил еще в годы учебы в Училище Правоведения. Первое упоминание о ней относится к 1876 г., т.е. периоду его работы в Харькове: «Финальной новизной минувшего сезона в оперном театре, - сообщала пресса, - было исполнение отрывков из оперы «Граф Нулин» (либретто по Пушкину, музыка г. Нивлянского Лишина). <...> В минувшем сезоне Г. А. Нивлянский-Лишин занимал место репетитора артистов (maestro concertatore)
