обежала елку, понеслась вдоль лавок с пряниками и леденцами. Смех рвался из груди, искорками оседал на губах. Я врезалась в таких же, как и я, веселых людей, оборачивалась, чтобы увидеть, нет ли за мной погони.
Даже не знала, хочу ли я уйти? Или хочу быть пойманной?
В очередной раз обернувшись, я не увидела фигуры своего дракона за спиной.
— Ай!
Зазевавшись, налетела на кого-то грудью. Меня схватили и подняли в воздух сильные руки.
— Попалась! — торжествующе воскликнул Маррон, а в следующий миг его губы накрыли мои.
Опьяненная духом праздника, разгоряченная погоней, я закрыла глаза и отдалась этому чувственному, пьяному поцелую. Хотя, почему сразу пьяному? Я полностью отдавала себе отчет в том, что я делаю. Просто мне так захотелось.
Дракон целовал меня умело и трепетно. Чувствовал, что нужно мне именно в этот момент. Голову вело, тело парило от небывалой легкости. Но при этом я ощущала надежность. Откуда-то знала, что руки, которые держат в объятиях, не отпустят. Не дадут упасть.
— Какая ты вкусная, — промурлыкал он мне на ухо, когда поцелуй закончился. — Станешь моей, и буду целовать тебя каждый день.
— Очень соблазнительное предложение, — выдохнула я.
«Хитер драконяка. Но поведусь ли я?»
Магия потихоньку отпускала, мыльные пузыри и искорки в голове таяли. Мы оба тяжело дышали и соприкасались носами. Руки Маррона тесно обнимали меня за талию.
— Вот именно, — сказал он, крепче сжимая стальное кольцо рук. — Буду целовать, холить и лелеять. Кому я еще могу сказать такие слова, если не своей истинной?
— Я устала, — выпутавшись из драконьих объятий, я позволила взять себя за руку и повести вдоль площади.
И правда, меня начало клонить в сон. Сказались пережитые за этот длинный-предлинный вечер эмоции и физическая усталость. Голова сделалась чугунной, я спрятала в ладони зевок.
Принимать трудные решения лучше всего отдохнувшим мозгом.
— Устала, говоришь? — хмыкнул Маррон, а потом мои ноги оторвались от земли.
— Эй, ты что делаешь? Поставь меня туда, откуда взял!
Но мой писк потонул в людском гомоне и веселых переливах музыки. Я стучала Маррону по плечу ладошкой, но тот пер, как таран сквозь толпу.
— Ну что я за чурбан такой! Нельзя позволять истинной перенапрягаться.
Едва дракон с брыкающейся мною на руках покинул площадь, на глаза показались крылатые кони. Они постукивали копытами в нетерпении, этим гордым прекрасным созданиям хотелось снова взмыть в небеса.
— Маррооон! Я же не хрустальная, — попеняла ему, когда тот сгрузил меня в сани и пристроился рядом, вжав в свой бок. — А это зачем? Чтобы я не замерзла?
Дракон хитро сощурился и бегло облизнул кончиком языка нижнюю губу.
— Чтобы не сдуло. Сиди смирно, Марина. Доставлю тебя в твои апартаменты с ветерком.
— Мне уже страаа… — мой голос поглотил ветер. Кони рванули так стремительно, что моя голова дернулась, а спину вжало в сиденье и, конечно, в наглого дракона.
На высоте полет выровнялся, ветер стих, и я прикорнула под боком у Маррона. В тепле. От него приятно пахло: хвоей, морозом и его натуральным ароматом. Еле уловимым, но я бы его ни с чем не спутала. И все это: запах, тепло, надежность сильных рук успокаивало. Напряжения не было и в помине.
Я была такой сонной, что не помню, как оказалась в мягкой постели. На меня натянули одеяло, тяжелая ладонь скользнула по плечу и задержалась на талии.
— Спи, Марина, — дракон прошептал мне в самое ухо. — Завтра нас ждет насыщенный день.
И я спала. Крепко, как младенец.
Утро я встретила бодрой и отдохнувшей. Тело было расслабленным и ленивым, я потянулась и с чувством, широко открыв рот, зевнула.
Надо же, совершенно не помню, как мы с Иринкой отметили Новый Год. И потолок в комнате какой-то незнакомый. Сколько я вчера выпила, и где провела эту ночь⁈ А, главное, с кем⁈
Я резко села на кровати. Взгляд выхватил неожиданную и в то же время умилительную картину.
И тогда я все-все вспомнила. Бассейн, озеро, голый тыл обаятельного и наглого дракона…
— Доброе утро. Точнее, уже вечер, — произнес Маррон.
Он сидел в кресле у камина, закинув ногу на ногу, и загадочно улыбался. Этот блеск в глазах, лукавый изгиб губ всколыхнули в душе что-то… необъяснимое.
А когда я опустила глаза чуть ниже, то и вовсе ахнула.
Нет, Маррон. Ты играешь грязно.
Кто позволил использовать тяжелую артиллерию?
Я же… я же могу и сдаться!
Глава 7
Драконы и котики
Маррон
За три часа до…
Нордон только вернулся из своего ежегодного облета королевства, и я снова поспешил за советом к старшему брату. Меня никогда не накрывало такими сильными эмоциями, я боялся все испортить, потому что в голове осталось мало здравых мыслей.
Моя истинная пара была так близко, только руку протяни. И я касался ее этой ночью, обнимал и сжимал хрупкое стройное тело в объятиях. Вдыхал умопомрачительный аромат ее волос и кожи, а главное — испробовал на вкус ее мягкие розовые губы. Она сама разбудила во мне инстинкт охотника, и я бросился за Мариной сквозь толпу.
Ее глаза сияли, как звезды, когда она смеялась. Я видел, что ей понравился полет, праздник на площади. Мы танцевали, кружились под звуки музыки, двигались, как единое целое. И целовались. Я старался не напирать, чтобы не испугать Марину, ведь она такая чистая, скромная, немного наивная. Я бы никогда не простил себе, если бы напугал ее или причинил боль. Приходилось усмирять драконью природу и двигаться постепенно, шаг за шагом, в этой непростой миссии.
Я видел, что Марина уже меня не боится, она хочет узнавать меня так же, как и я ее. И это было хорошим знаком.
— Нордон!
Глаза брата уже закрывались, когда я ворвался в его покои. Величество подскочил на постели и уставился на меня недовольно. Хорошо, что лег спать один, а не притащил какую-нибудь деву согревать себе ложе.
— Да чтоб тебя, Маррон! — Нордон подавил зевок. — Что стряслось? Что-то с истинной?
Я остановился перед ним, скрестив руки на груди.
— Спасибо, что вспомнил, братец, о моей истинной!
— Вот именно, о твоей истинной, — он наставительно поднял вверх указательный палец. — Именно ты должен ее завоевать. А я, как твой старший брат и король этой страны, с радостью благословлю ваш союз.
Я тяжело вздохнул и взъерошил волосы.
— Марина пока спит, а мне нужен совет. Чем еще ее удивить? Что гарантированно растопит ее сердце в самые короткие сроки?
На лице Норда заиграло ехидное выраженьице. Опять ему смешно! Может, треснуть
