Саммит по уже установившейся традиции открывал президент принимающей стороны. Но собравшиеся, как журналисты, так и официальные лица, ждали второго выступающего. Им, по той же традиции, являлся президент Соединенных Штатов. В многочисленных запланированных утечках информации чиновники его администрации намекали, что его речь будет сенсационной. Разумеется, интерес к ней был подогрет до последнего предела.
Свое выступление президент начал довольно буднично. Он кратко описал положение с демократией в мире. Остановился на нарушениях прав человека в отдаленных регионах планеты. Выразил глубокую озабоченность положением на Кубе и в Венесуэле. Несколькими словами упомянул успехи мирного строительства в Афганистане и особенно в Ираке, где войска демократически избранного правительства в очередной раз выбили поддерживаемых диктаторскими режимами террористов из какого-то городка с трудно произносимым названием. Упомянул некоего, никому из присутствующих не известного, китайского правозащитника, которому на следующее утро предстояло проснуться знаменитым. Потом сделал краткий исторический экскурс, призванный убедить слушателей, что Америка никогда не оставляла своих союзников в беде.
В этом месте его речи люди, знакомые с Джоном Кейсоном, несколько напряглись, так как знали его манеру апеллировать к прошлому, чтобы обосновать свои действия в настоящем. И оказались совершенно правы.
– Но когда мы не покладая рук боремся за торжество демократических ценностей в самых отдаленных уголках планеты, можем ли мы быть уверенными, что нестабильные антидемократические режимы будут сидеть сложа руки? Они ненавидят наших друзей. Они ненавидят наши ценности. Они ненавидят демократию и независимость, ненавидят личную свободу. Их лидеров мало заботит жизнь собственного народа. Посмотрите туда!
Президент протянул руку и, указав в дальний правый угол конференц-зала, сделал трагическую паузу. В указанном направлении развернулись сотни голов и глаз и десятки видео– и фотообъективов, донельзя смутив съемочную группу польской телекомпании «Полсат», скромно расположившуюся в этом углу и никак не ожидавшую такого внимания к своим персонам.
– Там, всего в пятидесяти милях от нас, находится Калининградский анклав России, в котором Кремль хочет разместить ядерные ракеты, направленные на территорию страны, принимающей всех нас сегодня, – Польши. Кремлевские правители, все больше ограничивающие демократические свободы у себя в стране, не дали себе труда выяснить: хочет ли население этой российской провинции быть коллективным заложником их маниакального стремления подчинить своей воле страны молодой демократии, объединившиеся в новый региональный союз – Балтийское измерение? Эта угроза совершенно нетерпима, и мы, несомненно, не оставим в трудной ситуации наших союзников, делом доказавших свою приверженность либеральным и демократическим ценностям! – Президент опять сделал паузу, дожидаясь, пока стихнет овация. – Я отдал приказ подготовить к размещению в Польше и Литве батареи противоракетного комплекса THAAD, который способен перехватить любую ракету. Кроме того, я, осознавая историческую ответственность Соединенных Штатов как гаранта мира в Европе, отдал приказ проработать возможность размещения на территории Польши наших самолетов с баз в Германии.
15 сентября 2013 года. Россия, Москва
Новый начальник Генерального штаба России Владимир Семенов немного волновался, представляя президенту свой первый доклад в новом качестве. Пусть он боевой генерал, имеющий к тому же репутацию жесткого человека, и пусть он встречался с президентом раньше, но тем не менее. Возможно, президент специально добивался такой реакции, заставив его провести лишних полчаса в приемной. Назначив министром обороны своего давнего знакомого, Сергея Добрынина, он на каждой встрече с генералитетом настойчиво подчеркивал, что они с министром – это одно, а вот генералы – совсем другое.
Заметив его волнение, Рогов предложил ему присесть.
– С тезисами вашего доклада я ознакомлен. Но я прошу вас описать ситуацию более подробно.
Но генерал уже справился с волнением. Он разложил по столу документы и начал:
– Вооруженные силы Польши в настоящий момент полностью сформированы по стандартам НАТО. Наиболее боеспособными военными частями являются два механизированных корпуса со штабами во Вроцлаве и Быгдоще, аэромобильный корпус, штаб которого расположен в Кракове, и одиннадцатая танковая дивизия, единственная в составе сухопутных войск. Согласно планам польского командования, которыми мы располагаем, подразделения первого механизированного корпуса в составе двух мотопехотных дивизий и танковой бригады должны быть передислоцированы на границы Калининградского особого района, как и одиннадцатая танковая дивизия. Второй механизированный корпус будет передислоцирован на границу с Белоруссией. Все это внушает большую тревогу. Дорожная сеть Польши является достаточно развитой, имеет хорошую пропускную способность. Сама же Польша отличается небольшими расстояниями, поэтому перебросить военные части с запада на восток, если возникнет такая необходимость, можно достаточно легко. Тем не менее они предпочитают создать ударный кулак у наших границ, что не может нас не тревожить.
– Польша, по сравнению с Россией, не такое уж мощное государство, – покачал головой президент. – Какова вероятность того, что они хотят войны? Ведь даже НАТО, скорее всего, не окажет им помощь, если они начнут первыми.
– Они могут устроить провокацию вроде Глейвица, – возразил начальник Генштаба. – И будут выглядеть жертвой агрессии с нашей стороны. А американская пропагандистская машина в этом им поможет. Если же рассматривать ситуацию с чисто военной точки зрения, то с их стороны напрашивается молниеносная операция по оккупации Калининградской области. Достаточно быстро перебросить туда подкрепления мы не сможем. В составе западного регионального командования у нас находится минимум боеспособных подразделений – все они на Кавказе и Дальнем Востоке. Единственное, на что мы можем рассчитывать, – это на белорусов. Их-то и должен удержать второй польский мехкорпус, прикрывающий направление Брест – Варшава. А когда мы сосредоточим в Белоруссии силы, достаточные для освобождения Калининграда, нас встретят переброшенные из Германии американские части под флагом каких-нибудь «сил по стабилизации».
– Если все так серьезно… – протянул президент. – Что же мы можем противопоставить? Какие войска прикрывают Калининград?
– Две бригады, морской пехоты и мотострелковая. Еще учебный мотострелковый полк. Шансы на то, что они удержат поляков, довольно значительны, но я не стал бы полагаться на это. Войска там надо усилить. И тут есть два пути. Во-первых, на территории КОРа есть базы хранения вооружения и военной техники. Раньше там было складировано оснащение для двух танковых, мотострелковой и артиллерийской дивизий. Предполагалось, что в особый период они пополнятся резервистами и будут развернуты в полноценные боевые части…
– Мобилизация? – нахмурился Рогов. – Не думаю, что это хороший выход.
– Я тоже не думаю, – согласился Семенов. – Базы хранения были сильно сокращены, одних танков вывели более восьмисот. Но у нас есть альтернатива. Мы можем на основе оставшихся на базах средств переформировать имеющиеся сухопутные подразделения КОРа. Потребуется пополнение личным составом и кое-какой техникой, прежде всего бронетанковой. На выходе получим четыре бригады. Вот расчеты.
