— Ну как, сержант? — поинтересовался седоволосый офицер. — Кажется, сегодня обошлось без приключений?
— Да, сэр. Разве что вот эти ребятишки. Решил, уж лучше я их сюда доставлю. Совсем одни на кровати посреди улицы. Помеха движению, нарушение общественного порядка, вот это что.
Инспектор потянулся за фуражкой, висевшей на крючке.
— Ну что ж, запишите их имена и адрес и свяжитесь с родителями, — он помолчал, а затем медленно обернулся. — Вы сказали, одни на улице на чем?
— На кровати, сэр.
— Кровати?
— Так точно, сэр. Такая железная с шариками.
Инспектор с интересом посмотрел на Кэри. И вдруг девочка поняла, что ей нравится этот полицейский, его проницательный взгляд и усталые складки в уголках рта. Жаль, что она для него лишь маленькая нарушительница общественного порядка. Офицер еще немного посмотрел на всех троих и обратился к сержанту:
— А где эта кровать сейчас?
— Так и осталась на улице, сэр, на площади Маркхэм.
— Лучше пошлите машину и увезите ее оттуда, — инспектор вздохнул. — А детей, пока не объявятся родители, передайте на попечение мисс Уоткинс. Уф, и устал же я, сержант! Судебное заседание в 9.30, не забудьте, сержант. Мне понадобитесь вы и сержант Колес.
— Есть, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Подойдя к двери, инспектор снова оглянулся на детей. «Он бы поговорил с нами, если бы не так устал, — подумала Кэри. Она была очень напугана. — Хоть бы кто их отругал, что ли, ей тогда было бы не так страшно». Девочке казалось, что кто-то большой, больше человека, поймал их и держит, кто-то такой огромный, что даже полицейские его слушаются. Она догадалась — это закон, закон, с которым шутки плохи.
Тем временем сержант разговаривал по телефону:
— Ага, трое… Нет, только переночевать… Нет, он уже ушел… Устал как собака… Чашку чая?… Что ж, не откажусь, если вы… Так точно.
Он достал блокнот и записал адрес их мамы.
— Что ж, — произнес он после некоторого раздумья, — вы были прямо напротив собственного дома.
— Мама ушла, — поспешно вставила Кэри, надеясь, что, может, полицейский не станет ей звонить.
— Так говорите, вы доставили кровать прямо из Бедфордшира?
— Ага, — подтвердила Кэри. — Только дом оказался заперт.
Полицейский что-то записал. «Прямо напротив собственного дома. Это меняет дело», — пробормотал он.
— Ну, — сказал полицейский, закрывая блокнот, — а пока суд да дело, следуйте за мной.
Они прошли по коридору и вышли через заднюю дверь в темный садик.
— Смотрите под ноги, — приказал сержант детям. Пол взял сестру за руку.
— Он нас в тюрьму ведет? — шепотом поинтересовался малыш.
— Не знаю, — также шепотом отозвалась Кэри. — Может быть.
— А сколько лет они будут нас там держать? — полюбопытствовал мальчик.
— Понятия не имею, — ответила сестра. — Надеюсь, что не долго.
— Поживее, — окликнул их сержант. Он распахнул какую-то дверь и проскользнул внутрь. Дети оказались в другом коридоре. Они снова были в доме. Сержант включил свет.
— Мисс Уоткинс, — позвал он.
Мисс Уоткинс оказалась суетливой женщиной, чем-то средним, как подумала Кэри, между гардеробщицей и сиделкой. На ней был белый передник и красная шерстяная кофта. Она провела детей в комнату, где стояла кровать — вроде тех, что бывают в больницах, заметила Кэри, — два кресла, обитых искусственной кожей, и цветок в горшке. Мисс Уоткинс уложила Пола на кровать и накрыла одеялом, потом обернулась к Чарлзу и Кэри.
— Какао или чай? — спросила она. Кэри заколебалась.
— Как вам удобнее, — ответила она вежливо.
— Сержант предпочитает чай.
— Ну так и нам чай заодно, — смиренно сказала девочка и добавила: — Большое спасибо.
Мисс Уоткинс с минуту разглядывала Кэри.
— Никак потерялись? — полюбопытствовала она. Кэри, сидевшая на краешке кресла, смущенно улыбалась.
— Не совсем.
— Набедокурили чего?
Кэри зарделась, и на глазах ее выступили слезы.
— Не совсем, — пробормотала она.
— Ну, — добродушно сказала мисс Уоткинс, — посидите здесь тихонько, будьте паиньками, и тогда получите по чашечке превосходного чая.
— Большое спасибо, — прошептала Кэри чуть слышно. Едва за мисс Уоткинс захлопнулась дверь и звякнул ключ в замке, Кэри разрыдалась. Чарлз в отчаянии смотрел на сестру, а Пол сел на кровати и поинтересовался:
— Почему ты плачешь, Кэри?
— Это все так ужасно, — всхлипывала девочка, пытаясь смахнуть слезы носовым платком.
— А мне это совсем не кажется ужасным, — возразил Пол. — Мне эта тюрьма даже нравится.
Чарлз в изумлении уставился на младшего брата.
— Это потому, что тебе предложили чашку чая, а дома в это время ты бы уже давно спал без всякого чая.
— А вот и нет, — возразил Пол. — Мне вообще нравится тюрьма вроде этой.
— Да это и не тюрьма вовсе, а просто полицейский участок.
— Неужели? — удивился Пол, и взгляд его слегка потух.
— Пол, — заговорила Кэри немного погодя, когда все уже напились чая и мисс Уоткинс снова оставила их одних. — Ведь я же говорила тебе, что это было глупое желание. Уж лучше бы мы отправились в средние века или еще куда-нибудь. Ничего хуже с нами еще не случалось. И кровать мы потеряли. Полицейский позвонит маме. Мама будет очень волноваться. Ей, может, даже придется отвечать перед законом. И тетя Беатриса тоже все узнает* Она заставит нас обо всем рассказать. И у мисс Прайс будут неприятности. Мы нарушим обещание, и тогда — конец волшебству. Никто нам больше не поверит.
Пол насупился.
— Понял теперь, Пол? — Казалось, Кэри вот-вот снова расплачется. — А винить во всем будут нас с Чарлзом. Они скажут, что мы тебя подучили, что мы старшие, значит, с нас и спрос больше. Понял?
Лицо Пола вдруг просияло: «Ага».
— Вот мы сидим здесь взаперти и ничего не можем поделать…
Девочка запнулась. Снаружи донесся скрип тормозов. Дети услышали шум мотора и голоса.
— Они еще кого-то поймали! — с восторгом прошептал Пол.
Чарлз подошел к окну, но не осмелился отдернуть занавеску.
— Они могут нас увидеть, — пробормотал он.
— Знаешь что, погаси свет, — приказала Кэри. Чарлз щелкнул выключателем и уже в темноте отодвинул занавеску. Розоватый свет проник в комнату.
