же я мог забыть об этом? Ну и ладно, давай лучше поговорим.
– О чём? – с недоумением спросил я.
– О чём-угодно. О первом, что придёт тебе в голову.
И мы обсудили историю моей несчастной любви, а также немного поговорили обо мне. В темноте мексиканской ночи не видно было абсолютно ничего, однако я слышал, как Пит, уставший в дороге, сдерживал свою сонливость, слушая меня, и старался внимать каждому моему слову. Когда, казалось, наш разговор подходил к концу, внезапно даже для самого себя я спросил:
– Пит, а ты давно знаком с Джо?
– С Хромым? Фактически с детства. Мы ведь вместе выросли, буквально в соседних домах жили в Денвере. А затем мы уехали кто куда: я – в путешествие, а Джо осел в Тусоне и занялся бизнесом, который ты видел.
– Ты много стран объехал?
– Да нет, только основные: США, Канаду, Мексику, Югославию, СССР и Италию. Планирую ещё в Африке, Азии и Австралии побывать. Ну и Европу объехать до конца.
– И всегда спишь как убитый?
– Сейчас – да. А раньше у меня были те же проблемы, что у тебя сейчас. Но затем я узнал про одну методику и никакая бессонница мне не страшна. А если уж быть честным, то нет лучше снотворного, чем труд и усталость в течение дня. Вот тогда-то я и сплю по-настоящему без задних ног. При всём моём желании разговаривать с тобой ещё и ещё, Том, я очень устал и, надеюсь, ты не против, если все мы немного поспим? Попробуй уснуть любой ценой и не думай о том, что не можешь уснуть. Сконцентрируйся на чём-то весёлом и абстрактном.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил мне Пит.
Это показалось мне довольно странным, но сразу же после разговора я уснул, словно дитя.
Следующим утром разбудил меня не столько шум вокруг, сколько голод моего желудка, требовавшего еды. За окном уж совсем рассвело, а Пит к этому времени уже куда-то девался.
– Пит? – спросил я, тяжело открывая глаза и всматриваясь в освещённую солнцем комнату.
Но как я не старался разглядеть, моего друга здесь не было. В неизвестности я хотел было уснуть, но мой организм как будто говорил мне: «Хватит спать, дорога ждать не станет!». В тот самый момент, когда я встал и подошёл к окну, чтобы рассмотреть утренний Эрмосильо, вошёл Пит и сказал:
– Ты уже встал? Я думал, что вновь придётся пинать тебя в бок, чтобы разбудить.
– Скорее не я проснулся, а мой желудок, требующий еды, причём поскорее, – сказал я, ответив улыбкой на улыбку Пита.
– Именно поэтому я и пришёл. Здесь, у Пауло, уже завтрак подают, а ты всё спишь. Идём скорее!
Не успел я выйти из комнаты, как уже раздался звонкий и отчётливый стук кед по ступенькам. Мне пришлось догонять своего друга несмотря на то, что я так толком и не проснулся.
Всё было очень вкусным не знаю, отчего уж более: от мастерства местных поваров или же от того, что вчера я почти ничего не ел. Буррито и пицца – судя по всему, это был стандартный завтрак здесь. Отдохнув ещё малость, мы покинули и этот город.
Около восьми часов мы пробыли в дороге, не учитывая остановок. За эти восемь часов мы проехали Гуаймас, Эмпальме, Сьюдад-Обрегон, Навохоа и добрались до Лос-Мочиса. На этот раз из машины Пит выжимал все семьдесят миль в час, если не более. Мы ехали бы весь день и всю ночь, если бы к тому времени, как мы добрались до Лос-Мочиса, у нас не закончилось горючее.
Лос-Мочис оказался прекрасным городом на побережье Калифорнийского залива. В этом городе было всё то, что я когда-либо видел. Здесь были и каньоны со скалами Аризоны, и бело-зелёный репертуар Эрмосильо, и граница времени между прошлым и нынешним, подобно Тусону. Это был первый город, поразивший меня своей красотой. И если бы меня спросили о том, хочу ли я остаться здесь, то, несомненно, я бы согласился.
Ещё по пути в город я заметил, что наша машина вела себя малость странно. Пит же, разговаривавший со мной, едва ли успевал глядеть на дорогу, не говоря уже о спидометре. Наша машина летела с огромной скоростью, и, возможно, именно по этой причине бензина нам едва ли хватило до города. Тем не менее, в этом были и позитивные стороны. Во-первых, я никогда ещё не ехал на такой скорости. Во-вторых, если бы не скорость, то я не попал бы в Лос-Мочис.
На бензоколонке, пока Пит вливал бензин в бензобак, мы договорились остаться в этом городе на одну ночь. Мы могли бы ехать дальше, да и с ночлегом мы теряли слишком много времени. Но всё же мы путешествовали, а не просто добирались из пункта А в пункт Б.
В этот раз ночлег нам предоставил коренной мексиканец. Той ночью повторилось всё то же самое, что и предыдущей. На момент мне даже показалось, что я переместился назад во времени. Затем я точно также уснул, мы проснулись, позавтракали и снова двинулись в путь.
Продолжая своё путешествие вдоль побережья Тихого океана, на этот раз мы ехали пятнадцать часов фактически без остановок. Сначала, проехав Кульякан, через пять часов мы добирались к Масатлану – портовому городу на побережье океана, притом не менее красивому, чем Лос-Мочис. Далее мы стали удаляться от побережья и проехали Тепик. Затем мелькнули ещё несколько городов, но наибольшими были Гвадалахара и Морелия. Продолжая ехать, на ночлег мы остановились только за несколько минут до полуночи. Зато теперь мы были в столице – Мехико.
Как и любая другая столица, город поражал не только своей красотой, но и своими размерами. Для меня Мехико стал одним из тех немногих городов, которые запоминаются навсегда. А, быть может, так случилось потому, что это был самый большой город, который я когда-либо видел за свою, тогда ещё короткую, жизнь. Мне не хватит слов, чтобы объяснить эту красоту тому, кто ни разу не видел её. Ночью всё воспринимается совершенно иначе. Когда людей на улице почти нет, когда у всех машин выключен мотор, когда шум прекращается, а ты стоишь под звёздным небом в городе необычайной красоты, в котором ты ещё никогда не был, – вот тогда ты понимаешь, что жизнь прекрасна во всех её красках. Жаль, что я, ограниченный своей депрессией, понял это гораздо позже.
В Мехико, не считая той ночи, мы остались всего на один день, но провели его на
