деньги. (с драматическим вздохом) Да, мой дорогой, всё это звучит немножко иначе, нежели здешнее шипение, в провинциальном Лейпциге.
БАХ (в задумчивости). Деньги...Мне никогда не приходилось их возвращать.
ГЕНДЕЛЬ. Деньги...А что такое деньги? Речь ведь идёт об искусстве. Здесь, быть может, оно и является удовольствием или даже снотворным.Там же, в большом мире, искусство –это вечная борьба.
БАХ. И Вам удаётся выживать в этой постоянной борьбе?
ГЕНДЕЛЬ (приняв позу). Я всегда крепко стоял на ногах - даже тогда, когда впервые исполнялась эта опера нищих, это бесчестное сочинение, позорное издевательство над моими операми. Вы же знакомы с этой подделкой?
БАХ (доброжелательно). Нет.
ГЕНДЕЛЬ (потрясён). Вы - первый, от кого я это слышу.(с ещё большим пафосом) Это было просто невероятно. Даже убийственно. Вот именно: покушение на моё искусство. Над моим творчеством смеялись, над ним издевались, его оплёвывали и истязали - в буквальном смысле. Весь Лондон хохотал - целая буря смеха. Да что я говорю: вся Англия хохотала, весь мир, а я - простирал руки в позе распятого Христа. Именно так я и стоял. Я стал посмешищем эпохи.
(Дверь открывается. Входит Шмит с огромной супницей).
ШМИТ (торжественно). Вот вам...(останавливается, удивленно-вопрошающе смотрит на Генделя. Он поражён. Меняя тон, тихо). Вот вам суп.
ГЕНДЕЛЬ (опуская руки). Я как раз рассказываю об опере нищих.
ШМИТ (ставит супницу на стол). Да, весёлое было времечко.
ГЕНДЕЛЬ (подходя к столу). Совсем даже невесёлое.
ШМИТ. Как мы все смеялись...
ГЕНДЕЛЬ (садясь за стол)...над этим покушением на меня.
ШМИТ (разливая суп). Правда, очень смешно всё это выглядело. Опера в стиле господина Генделя, только действие её происходит среди нищих и жуликов.
ГЕНДЕЛЬ (повязывая огромную салфетку). Какая наглость.
ШМИТ (подхихикивая). А в финале главный жулик стоит под виселицей и поёт точно так, как поют герои в операх господина Генделя.
БАХ (расхохотавшись). Жулик?
ШМИТ. Прямо как Ксеркс.
БАХ. Воистину смешно.
ШМИТ. Безумно смешно. И невероятный успех.
ГЕНДЕЛЬ (ударяя кулаком по столу). Хватит!
ШМИТ (не обращая внимания). Наш повар пять раз ходил на неё, а я даже шесть. И каждый раз с огромным удовольствием.
БАХ. Будьте добры, ...
ШМИТ (услужливо). Что угодно господину Баху?
БАХ. Можно и мне салфетку?
ШМИТ. Позвольте спросить Вас?
БАХ (сконфуженно). Это - мой лучший сюртук.
ШМИТ. Я позволил себе послушать Вашу игру.
БАХ. Он уже два раза перелицован.
ШМИТ. Вот что значит истинное мастерство. Вы просто обязаны поехать на гастроли в Лондон. Лондон ещё не слышал такой музыки.
ГЕНДЕЛЬ. Исчезни-ка со своим супом.
ШМИТ. Над Вами-то точно смеяться не будут.
ГЕНДЕЛЬ. Да уйди же ты, наконец (встаёт и подталкивает Шмита к двери).
ШМИТ. Над Вами - нет. Над вами - нет (Гендель выталкивает его за дверь).
ШМИТ (заглядывает в дверь). Над Вами точно нет (осторожно закрывает дверь. Гендель недоверчиво наблюдает, потом снова принимается за суп. Хлопает дверь).
ГЕНДЕЛЬ (вздрагивает, продолжая мрачно хлебать суп). Вы же понимаете: все эти неудачи, провалы, катастрофы – они не имели никакого отношения к моему искусству и ни коим образом не повлияли на мою творческую репутацию.
БАХ (доброжелательно). Конечно, нет.
ГЕНДЕЛЬ. Все это следует воспринимать на фоне большой политики.
БАХ. Разумеется.
ГЕНДЕЛЬ. Шмит этого не понимает, но мне всё было ясно с самого начала. Моё творчество - часть мирового исторического процесса.
БАХ (усердно кивая). Совершенно верно.
ГЕНДЕЛЬ. Считалось, что я - друг короля, а премьер-министр, этот добряк Уолпол, в свою очередь, был врагом крон-принца. Крон-принц же, являясь врагом своего отца, был, следовательно, и моим врагом (смеётся). Вывод можете сделать сами.
БАХ. Не могу.
ГЕНДЕЛЬ. Хорошо. Ещё раз: я был другом короля.
БАХ. (старательно). Это я понимаю.
ГЕНДЕЛЬ. Таким образом, крон-принц - враг моего друга Уолпола - был и моим врагом, поскольку я являлся не врагом короля, ...
БАХ (старательно)...а его другом.
ГЕНДЕЛЬ (с облегчением). Ну, наконец-то, поняли.
БАХ (простодушно). Нет.
ГЕНДЕЛЬ (со вздохом). Вот и я не совсем понял. Последствия, однако, были ужасными.
БАХ (отхлёбывая суп). Суп вполне вкусный.
ГЕНДЕЛЬ Моих лучших певцов переманили.
БАХ. Моя жена готовит его по тому же рецепту.
ГЕНДЕЛЬ. А взамен навязали жуликов.
БАХ. Но без чабреца.
ГЕНДЕЛЬ. Грозились убить.
БАХ. Честно говоря, получается даже еще вкуснее.
ГЕНДЕЛЬ (с раздражением). У Вас, господин Бах, по всей видимости, нет врагов?
БАХ. Врагов?
ГЕНДЕЛЬ. В Вашем тесном мирке...
БАХ. ...хватает врагов.
ГЕНДЕЛЬ. И они тоже угрожали Вам смертью?
БАХ. Угрожали- увольнением.
ГЕНДЕЛЬ. Разве это так ужасно?
БАХ. У меня большая семья.
ГЕНДЕЛЬ. В таком случае приходится постоянно угодничать, улыбаться, благодарить за каждую ложку супа.
БАХ. Чаще всего, да. Но иногда я теряю терпение. Например, из-за элементаррных ошибок кого-нибудь из органистов. Сначала, вполне доброжелательно, советую ему пойти в сапожники. Потом, конечно, начинаю немножко нервничать, срываю с себя парик (вскакивает, срывает с себя парик).
ГЕНДЕЛЬ (в ужасе). Господин Бах!
БАХ (спокойно). И правда - без парика удобнее (долго и тщательно приводит парик в порядок, после чего вешает его на спинку стула. Продолжает вполне светским тоном). Так вот, в результате, я запускаю его в голову этому сапожнику. А он на это что делает?
ГЕНДЕЛЬ. Что же он делает?
БАХ. (с удивлением в голосе). Он? Он принимает это за личное оскорбление. Хотя позже я и объясняю ему, что лично против него я ничего не имею. Речь идет о том, как он играет на органе, но говорить с ним об этом просто невозможно. Так, вот, зарабатываешь себе врага, сам не зная, почему (опускается на стул). Или вот Вам другой пример. Однажды я сбросил с балюстрады, где находится орган, одного ничтожного хориста, потому что ему там просто нечего было делать, ...Или, вот, был ещё человек - он раскритиковал мою лучшую фугу. Естественно, что этот невежа заработал от меня пощечину. Потом мои ученики - все они сущие варвары да к тому же и сапожники (смеётся). А недавно, можете себе представить, один из них жаловался, говоря, что я ему снюсь каждую ночь.
ГЕНДЕЛЬ. В кошмарных снах?
БАХ (холодно). И каждый раз он во сне вешается.
ГЕНДЕЛЬ (в испуге). Это же так ужасно.
БАХ. Ну и пусть вешаются, эти сапожники. Ничего лучшего они не заслуживают. Они не заслужили меня. Они не стоят моего искусства.
ГЕНДЕЛЬ (он поражён). Но господин кантор у Фомы, ...
БАХ (встаёт, продолжает с беспечностью). А теперь выпью ещё вина.
ГЕНДЕЛЬ. Ваш суп остынет.
БАХ (подходит к столу с напитками). С
