много, в основном семьи пастухов. Будет возможность передохнуть перед восхождением в горы. Я понимала, в посёлок мне нельзя. Моё появление однозначно свяжут с произошедшим. Думаю, приедут люди и будут расспрашивать про девушку монашку. От них потом не скроешься, слишком не равные у нас силы.
Так же вспомнила, что на груди у аббата были спрятаны документы. Прямоугольный пакет выпирал через ткань, хотя аббат практически всегда сидел в накидке, тем не менее, когда он думал, что я сплю, он не так осторожничал. Что в тех документах? Решение было внезапным. Диким и безрассудным одновременно, но добыть документы нужно было любим способом.
Опять же ползком вернулась обратно под карету. Мокрая одежда и ноги, были неприятным результатом долгого пребывания в канаве с водой. Всматриваясь в лежащих людей, нашла знакомую сутану аббата. Продвигаться к нему по дороге с тёмными пятнами крови и следами побоища было очень страшно.
Но всё же ползком, разгребая руками пыль, я добралась до его тела, обогнув место сражения. Расстегнув одежду аббата, убедилась, что была права. Вытащила документы и спрятала их в сумку, что висела на плече. Всё происходило как будто не со мной. Вспоминая эти моменты позже, я поражалась, как смогла затем застегнуть одежду мужчины обратно, вытащить из ножен у него на поясе не большой кинжал, и всё сложить в сумку. Ужасаясь, натолкнулась взглядом на глубокую рану в области живота мужчины.
Я не могла про себя проговорить избитую фразу:
«— покойся с Богом».
Я могла сказать только одно:
«— верьте ваше святейшество, до встречи, я непременно обрадуюсь увидя вас вновь».
Собираясь уже бежать в кусты, увидела блеск на пальце одного из убитых мужчин. Перстень. Непростое украшение с большим камнем, который переливался в лунном свете. Однозначно какой-то очень значимый знак отличия, как показалось мне в моём диком, в тот момент, сознании.
Безумная. Я подсела и стянула перстень с пальца, лежащего мужчины. Украшение легко поддалось, и оказался у меня в руке. Мужчина сжал кисть в кулак и громко застонал, приоткрыв мутные глаза.
Испуганно встав, я попятилась, наткнулась на очередного убитого, паника накрыла меня, бежала как стрела в блажащие кусты. Скатившись в какую-то придорожную яму, затихла, отдышалась, кольцо одела на верёвку с крестом, трясущимися руками туго завязала и всё спрятала под платьем. Понимала, что оставаться на этом месте мне нельзя, будут искать. Будут искать девушку-монашку, которая воспитывалась и жила всю свою осознанную жизнь в монастыре, которая не знает жизни и выдаст себя этим в первом же поселении.
Мысли летели со скоростью реактивного самолета. Куда податься? Хотелось, по возможности как можно меньше оставить следов. Если продираться дальше в кустах, росших по обочине, то своё монастырское платье я изорву в клочья. И эти куски ткани останутся на колючках. Кусты очень напоминали наш шиповник. Решила, пока темно, нужно идти прямо по дороге, в направлении как мы ехали, к невысокой горе.
Часа три в дороге пешком, с непривычки, показались неподъёмной нагрузкой. В глазах основательно мутнело, мозг отказывался воспринимать действительность. Мешок висел на плече, а другой рукой я держала ветку, которую тащила за собой, стараясь заметать свои следы на пыльной тропе.
Небо посветлело, близился рассвет, первый рассвет моей свободной жизни в средневековой Испании. Холодный свет незнакомых звёзд, он таял на глазах. Усталая, грязная и голодная я плелась по дороге. Совершенно отупевшая и потерявшая связь с действительностью, механически передвигавшая ноги, это была вся Я.
И вот та самая девочка в моём сознании, которую я решила когда-то спасти, стала биться и кричать, что стоп, хватит идти бездумно, надо искать укрытие и скрыться на весь долгий летний день от людей. Нужно отоспаться и тогда уже принимать правильные решения. Свернув с дороги в месте, где не было колючих кустов, а росла небольшая трава. Найдя в себе откуда-то силы, стала, ускоренно взбираясь вверх по каменистой возвышенности. Я была просто на пределе.
— Меня ищут, уже стали искать. Быстрее, — паника нарастала, а по спине и всему телу стекали капельки пота.
Пройдя так около часа, я зашла в лес предгорья. Медленно поднимаясь все выше и выше, отмечала, что некоторые деревья можно было назвать просто вековыми. Уже не разбирая породы, шла, а где-то и вовсе ползла еще определённый отрезок времени, главное для меня было выжить, укрыться.
— Укрыться. Выжить, — это мой шёпот?
" — я же, как раненое животное преследуемое охотниками. Я разве могу говорить? Что во мне осталось человеческого? Ничего, верно я уже и не человек более".
Наткнувшись на меленький ручей, напившись студёной воды, умывшись, я, пошла, прям по ручью. Опять вверх, мысль сбить с пути преследователей всегда была в голове. Ноги в кожаных сапожках промокли быстро и застыли, выйдя из ручья, карабкалась, что было сил дальше.
— Ещё немного, Всевышний дай мне сил. Ведь если не убили сразу, не утопили, как котёнка когда родилась. То сейчас, за что? Да кто вам дал право так поступать со мной!
Возмущение и огромная тяга к жизни росли в сознании.
Толстенные корни деревьев цеплялись за каменистый склон, по ним было легче карабкаться наверх. И вот вцепившись в один такой корень и подтянувшись, увидела, что под ним есть глубокая нора подобная логову крупного животного. Даже вблизи этого углубление в камнях было практически не видно. Я подлезла под корень огромного дерева, залезла в это логово и затянула сумку вслед.
Углубляясь всё дальше и дальше, продвигаясь назад худенькой спиной, поняла, что по сути, это маленькая пещерка, в которой можно затаиться, на какое-то время и прийти в себя после пережитых ужасов и потрясений. А ещё узкий лаз в мою нору можно было заложить изнутри подвернувшимся камнями, совершенно лишними и мешающими продвижению. Сделав это, я замуровала себя окончательно. От усталости не могла даже есть, не могла думать, оставила всё мысли на потом. Положив мешок под голову, я расправила там пакет с документами, оттянула их внутри сумки в сторону, чтобы не помять во сне, и уснула. А может просто потеряла сознание.
Глава 5
Это был просто миг. И я уже не сплю.
Сознание медленно приходило в норму. Даже не сознание, нет. Понимание того, что произошло. Там на дороге. Из-за меня люди поубивали друг друга. Просто лишили жизни, лишили планов, отняли у близких. На дороге осталось лежать около семи человек.
Исполняя чьи-то приказы, люди стреляли и резали чужую плоть. Что происходит? Кому я так мешаю? Так. Как там говорили все, кому становилось худо
