лестницы:
— Мерзость? — он посмотрел ей в глаза — Да неужели? А знаешь, что наши предки ИМЕННО ТАК и поступали, когда не хватало самок?
Он больно сжал её груди и тут же согнулся от невыносимой боли:
— Сссука!
— Да! — выкрикнула Эйрин — Так и есть! Сука! Дрянь! Истеричка! А ты… Смрадная мерзость!
Она вытерла полой его сюртука окровавленное лезвие кинжала:
— Ничего, заживет. Рана неглубока, не сдохнешь.
Король Белых зажал ладонью левый бок.
— И впредь… — сказала Эйрин — Если повторится нечто подобное, я разорву Вам глотку. Я поеду с Вами. Но! Только на моих условиях. Вам ясно, Сир Интикийский?
Он не ответил. Отнял руку, приподнял край рубашки. Рана — округлая, неглубокая, уже начала затягиваться.
— Иди, собирайся… Королева Экрисса, мать твою… Своевольная сильно! Не воспитал тебя мудоклюй этот! Ничего, Холлетская Династия окоротит… Брэднар шутить не любит.
Королева, смерив Белого презрительным взглядом, удалилась к себе.
…Дорога до Холлетского Королевства заняла ровно сутки. Всю дорогу Шеннар и Эйрин молчали, не перекинувшись даже парой фраз, одаривая друг друга взглядами, наполненными такой осязаемой злостью, что страшно было за судьбу слуг, лошадей и экипажей. Казалось, ярость эта сейчас вырвется на свободу и спалит к тьманникам всё… Включая и окрестности.
Королева потребовала себе отдельный экипаж.
В этом ей было отказано.
— Хорошо. — сказала она — Но тогда…
Сев напротив Белого и прикрыв ноги пледом, показала кинжал.
— Понял, белая срань? Только тронь…
Тот фыркнул:
— Ну и воспитание… Набралась от Лавилля, да от муженька своего простонародных штучек…
Эйрин кивнула:
— Так и есть, Сир Белая Погань! Простонародных штучек. И казарменного юмора.
… Так и молчали всю дорогу до самого Холлета.
Лишь только увидев в окно кареты высокие строения в аскетичном стиле, идеально подстриженные кусты и деревья, расступающихся людей на вылизанных до стерильности улицах, девушка фыркнула, закатив глаза:
— Холлетская Династия боится заразы? Что, слишком слабая плоть? Или просто склонность намывать руки после каждого плевка?
Тут Шеннар склонился к ней и, смотря дочери прямо в пожелтевшие глаза, прошипел:
— Да нет, Эйрин… НЕ СЛАБАЯ! Напротив. Слишком… Впрочем, сама увидишь!
Он откинулся назад, мерзко улыбаясь. В тот же миг карета, щёлкнув колёсами по камням, остановилась напротив парадного входа в замок Холлетского Короля.
— Не вырвешься, птичка! — хохотнул Шеннар — Вот отсюда уж точно нет выхода.
Глава 7
Лакей, открыв дверцу кареты, помог величественным особам спуститься, преклонив при этом голову. Первым выбрался Шеннар, брезгливо поморщившись и оглядевшись по сторонам, все же оперся о предложенную руку слуги, при этом даже не поблагодарив того.
Вышел, выплюнув на ходу обидные для Эйрин, слова:
— Ей можешь не оказывать почестей. Она еще пока здесь никто. Даже не дворянка, а простолюдинка, такая же убогая и мерзкая тварь, как и ты.
Потянулся, но не так грациозно, как хотел. А словно старая заезженная кляча, которая разминает затекшую и горбатую спину.
Эйрин пришлось быстро прикрыть рот рукой, чтобы Шеннар не услышал смеха. Ее смеха, который так его бесил.
Лакей ничего не ответил, лишь еще ниже склонил в поклоне голову так, чтобы этот напыщенный Король — самодур, не увидел яростно блестящих глаз. Помог спуститься Королеве, залюбовавшись ее красотой. Девушка немного покраснела от такого взгляда, поблагодарив юношу, тактично отвернулась, пряча предательский румянец.
Этот невинный взгляд мальчишки, приятно удивил ее, напомнив мотылька.
Лакей смотрел ей вслед, покрывая матом всю Интикию. Ибо знал, какой жестокий тот правитель и как он обходится с людьми. Слуга искренне пожалел прекрасную незнакомку, покорившую за считанные минуты его еще почти детское сердце. В Холлетском государстве люди имели хоть какие — то права. Юноша сжимал и разжимал кулаки, которые так и чесались взять кнут, любимое оружие этого Сукиного Сына и отдубасить его до полусмерти, до визга, как он дубасит своих рабов: без пощады и сожаления. Дубасить, хлестать до крови, разрывая сухожилия.
— Погоди, ИНТИКТИЙСКАЯ СВИНЬЯ! Придет и твой черед ползать на коленях. Ты сдохнешь в сливной яме. Не от рук знати, так от рук убогих, от рук таких, как мы!
Их провели в тронный зал. Шесть незнакомых пар глаз уставились на девушку и ее отца. Взгляд Холлетского Короля — Холзара, был изучающим. Договор о предстоящей свадьбе и родстве рассматривался давно, однако ввиду Шеннаровского нрава и подлости, Холзар им не доверял и на то были свои причины.
Принц Бреднар же смотрел хищно и с лукавством. Разглядывал Королеву Лоннлея, словно товар на невольничьем рынке. Его наглый взгляд жёг и пожирал. У Эйрин создалось впечатление, будто ее раздевают на площади, при беснующейся толпе, на виду у всех. Она даже поежилась от отвращения, бросив мимолетный взгляд на наглеца, мысленно отмечая, что одежда все же присутствует на ней.
— Это только цветочки! — тихо прошептал Шеннар, скоро ты сама лично увидишь всю их мерзкую по твоим меркам, подноготную сторону…
Третий же взгляд принадлежал Холлетской Королеве, Адэе. Она смотрела надменно, с холодной отчужденностью и брезгливостью. Мысленно посылая непрошенных гостей убираться обратно восвояси и не прерывать их жизненного устоя. Посмотрев укоризненно на сына, лишь полностью убедилась в своих мыслях:
Пока эта девка будет здесь, о мире можно забыть.
Каково же было удивление Эйрин, когда принц покинув трон, приблизился к ней, внимательно глядя в лицо. Когда осмотр товара его удовлетворил, кивнул отцу. А тот в свою очередь пожал Шеннару руку.
— Хорошая сделка! — воскликнул Холзар, протянув небольшую шкатулку, искусно отделанную драгоценными камнями.
— Рад, что угодил Бреднару…
Принц взмахом руки остановил его:
— Отец! Отдай вдвое больше предложенной цены! Уверяю тебя, она этого стоит.
И не дождавшись ответа, сорвал диадему, прикрепленную и держащую волосы, которые тут же рассыпались по плечам, переливаясь на свету и смотря в глаза девушке, поцеловал.
Поцелуй получился спонтанным и неожиданным для Лоннлейской Королевы, которая не смогла вовремя оттолкнуть нахала, как он тут же отстранился, издав победный клич при виде полных негодования ее серебристых глаз.
— Девчонка хорошшша, правда придется обусссдать ее независссимый нрав, но ведь мы так это любим, правда отец?
Адея хлопнула в ладоши, заставляя всех, обратить на себя внимание:
— Отведите ее в гарем! Подстилкам Королей не место находится рядом с нами!
И ведь никто не возразил ее словам. Да и Эйрин вовсе не хотелось убеждать Королеву в обратном. Когда — то ее уже ссылали в подобное заведение.
И ничего, справилась, справлюсь и сейчас!" — подумала она, распрямив спину и гордо подняв голову, пошла за слугой.
Гарем находился в другом крыле замка. Эйрин
