описаниях Рождества, да и сам текстовый объем этих описаний — гораздо больший, нежели в описаниях крещения, коему посвящены лишь несколько предложений, в то время, как Рождеству посвящены по две главы в двух Евангелиях. Да и главы эти идут на первом месте в евангельских текстах, перед описанием крещения, что естественным образом должно привлекать — и привлекает! — именно к ним приоритетное внимание.
Так каким же образом, с учетом вышесказанного, могло бы получиться, что Епифанию христиане стали праздновать в связи именно с крещением Иисуса, а не в связи с его куда более масштабным и значимым Рождеством, которое-де было лишь «включено», как второстепенный элемент, в состав этого празднования?
Ответом на это законное недоумение, являются весьма, надо сказать, странные ссылки на то, что первые христиане были-де из иудеев, а у иудеев в те времена было не принято праздновать дни рождения.
По поводу этих ссылок на древние иудейские обычаи, можно сказать, что они не только странны, но и что они обладают совершенно нулевой убедительностью! Во-первых, потому, что уже в первом столетии (не говоря о последующих) подавляющее большинство христиан были «из язычников» и не имели, соответственно, практически никакого отношения ни к иудеям, ни к их традициям. А в греко-римской культуре, к представителям которой относилось абсолютное большинство христиан, празднование дней рождения было такой же нормой, как и для нас сегодня.
Во-вторых же, хочется обратить внимание на то, что события Рождества — это далеко не только «день рождения»! Описания Рождественских историй содержат в себе картины явлений Ангелов и Архангелов, их возвещений о Божьей воле, о зачатии от Святого Духа, о том, что зачатый таким образом младенец будет никем иным, как Сыном Всевышнего, и много еще чего, выходящего далеко за рамки значения «просто день рождения»… Так что, какие бы иудейские традиции ни уважали и даже ни чтили первые христиане, не разглядеть в событиях Рождества их просто таки эпического смысла и значения, выходящего пределы любых традиций, они бы просто не смогли!
Так что ссылки на «экс-иудаизм» ранних христиан, как на объяснение того, почему они первые три столетия если и не игнорировали Рождество, то, по меньшей мере, придавали ему второстепенное значение, совершенно не проходят. Ну, а более христианским апологетам сказать по этому вопросу вообще нечего…
И в этой ситуации остается только либо «смиренно склонить главу» перед полнейшей загадочностью, необъяснимостью и нелепостью всей этой истории 300-летнего игнорирования, либо принять то единственно реальное ее объяснение, что никакого игнорирования попросту и не было, поскольку так же не было и никаких историй Рождества в изначальных текстах Евангелий, которыми христиане пользовались первые триста лет своей истории!
В этом случае вся «загадочность» и «необъяснимость» вмиг рассеивается, как туман, и становится совершенно понятно, почему 300 лет христиане не праздновали Рождество, а праздновали именно Крещение Иисуса, как праздник Епифании/Богоявления. Так сложилось по той простой причине, что первые 300 лет христианства, именно с этого эпизода — совершенно одинаково! — начинались все четыре Евангелия, пока к двум из них не прибавили тексты про Рождество.
Да-да, современным христианам стоит обратить внимание на ту «маленькую деталь», что без сказаний о Рождестве все четыре Евангелия начинаются совершенно одинаково, и как раз именно с эпизода крещения Иисуса!
Так что, абсолютно естественно, что именно на этом эпизоде, в течение трех столетий синхронно открывавшем повествования всех четырех Евангелий, и сосредотачивалось внимание христиан того времени, истолковавших именно его, как Епифанию — как первое явление Бога, «единого в Трех Лицах», — и праздновавших события этого эпизода, как свой главный праздник. Так же, как совершенно естественно и то, что как только в церкви стали распространяться тексты Нового Завета, в которые уже были вставлены истории Рождества, уже именно эти истории и сконцентрировали на себе внимание всех христиан!
С учетом всего сказанного, лично я не вижу другого варианта, кроме того, чтобы признать полностью обоснованной версию об отсутствии сказаний Рождества в изначальных текстах Евангелий, вплоть до 4 века нашей эры.
Подтверждается ли этот вывод имеющимися на сегодня в распоряжении ученых древними манускриптами? Да, подтверждается! И хотя, к сожалению, все известные на сегодня рукописи Евангелий, древнее 4–5 веков, сохранились лишь фрагментарно, анализ сохранившихся фрагментов дает следующую картину.
Во фрагментах Евангелия от Матфея можно найти отрывки текстов, относимых сегодня к главам, начиная лишь с третьей, и нет ни одного фрагмента с текстом из первой или второй глав — глав про Рождество.
С рукописями же Евангелия от Луки, ситуация такова: среди многих артефактов, фрагменты которых тоже не содержат текстов сегодняшних первых двух глав, имеется одна рукопись, датируемая II–III веком, зарегистрированная, как папирус Р4 (Национальная библиотека Франции), в двух небольших фрагментах которой имеются отрывки текста 58 и 75 стихов 1 главы этого Евангелия.
Что ж, этот факт можно было бы рассматривать, как достаточно серьезный аргумент, опровергающий мои утверждения о том, что вплоть до IV века никаких текстов о Рождестве в Евангелиях не было. В самом деле, вот, пожалуйста — рукопись II–III веков, и в ней таки имеются два фрагмента из 1 главы Евангелия от Луки, а значит, имелись, но просто были утеряны, и остальные тексты первых двух глав, рассказывающих о событиях Рождества! Однако, не будем торопиться с выводами…
Дело в том, что в этих стихах, сохранившихся на фрагментах папируса, речь идет отнюдь не о Рождестве Иисуса Христа. Эти стихи являются частью описания событий, связанных с зачатием и рождением совсем другого человека, а именно — Иоанна Крестителя. И хотя сегодня эта история действительно входит в состав Рождественских повествований первых двух глав Евангелия от Луки, это никоим образом не означает, что именно так было и всегда!
Имеющийся в первой главе Евангелия от Луки рассказ о рождестве Иоанна Крестителя, вполне мог быть плодом творчества иоаннитов — последователей Иоанна, чтивших его отнюдь не как «крестителя Иисуса», а как самостоятельного Великого пророка Божьего! Иоаннитов в I веке нашей эры было ничуть не меньше (если не больше!), чем почитателей Иисуса, и с христианами они никоим образом не смешивались. Более того — эти две группы конкурировали за умы и сердца людей, будучи каждая убеждена в своей исключительной правоте и истинности именно своего Пророка. И конечно же, иоанниты писали свои книги с историями, прославляющими Иоанна.
Одна из этих историй, описывающая те чудеса и знамения Свыше, коими сопровождалось зачатие и рождение Иоанна, и могла быть использована Евангелистом Лукой (писавшему свою книгу, по его собственному свидетельству, «по тщательному исследованию всего
