Совсем скоро они спустились на первый этаж и, минув коридоры, подошли к двери из красивого красного дуба. Именно в этот момент из спальни осторожно вышла Ребекка — служанка и по совместительству сиделка Алексы. Она выглядела как молодая девушка лет двадцати пяти. Всегда была скромно, но опрятно одета и очень много немного по-глупому улыбалась. В доме ценили ее кроткий нрав и исполнительность, поэтому за последние пару лет, она стала почти членом семьи, как и старый дворецкий Вильгельм.
— Ева? Здравствуй. — удивленно произнесла Ребекка. — А почему ты не в школе? И… — взгляд её перешел на Райнхарда, — … кто этот мужчина?
— Это… — Ева была в заметной растерянности, она совсем не умела врать, — … мой новый репетитор по литературе. Я как раз хотела познакомить его с бабушкой Алексой, ведь он очень заинтересовался её познаниями в эпохе французского романтизма.
Девушка говорила с паузами, придумывая отговорки на ходу, что было невероятно заметно. Ребекка, будучи весьма наивной, всё равно смотрела с недоверием. Но вдруг Райнхард аккуратно взял её руку и галантно поцеловал тыльную часть ладони.
— Дорогая моя, позвольте нам пройти. — глаза его на мгновение поменяли цвет на огненно красный, и лицо служанки вдруг стало спокойным и расслабленным.
— О, ну раз так, то, конечно, не буду вам мешать. — с непонятной радостью в голосе произнесла она и, слегка поклонившись Райнхарду, поспешила куда-то на кухню.
— Что ты сделал с ней? — шепотом и с заметным опасением спросила Ева.
— Я же дьявол. — отвечал он ей спокойно. — Было бы странно, если бы я не мог проникать в головы смертных. Читать мысли, копаться в прошлом, побуждать к нужным мне действиям. Это, можно сказать, одна из моих основных сил. И нет, не волнуйся, я не использовал её на тебе.
Он усмехнулся и без стука открыл дверь. Внутри пахло медикаментами и какими-то травами. В комнате было чисто, тепло и уютно. В кресле качалке, повернутом к большому окну, выходящему на хвойный парк, слегка покачиваясь, сидела пожилая женщина. Несмотря на её возраст, она выглядела очень опрятно и изящно. Свободное платье, набор повседневных украшений и легкий макияж выдавали в ней статную даму, любящую жизнь.
Райнхард смело зашел внутрь, в то время как Ева помедлила переступать порог. Слыша, что дверь открылась, Алекса обернулась, и лицо её отчего-то искривила гримаса недовольства и даже нескрываемого презрения.
— Тебе нельзя заходить сюда. — громко и строго произнесла она в сторону приемной внучки. — И тем более приводить сюда незнакомцев. Это возмутительно. Немедленно уйдите оба, пока я…
Она болезненно закашлялась, не успев договорить. Кашель был громким и неприятным слуху. Алекса скривилась от боли в легких, кладя ладонь себе на грудь и старательно потирая её. Откинувшись в своем кресле, тяжело дыша, она хриплым шепотом выдавила:
— Уйди прочь, ты же знаешь, я не хочу тебя видеть.
— Но, бабушка, этот человек может тебе помочь. Он… врач! — робко возразила Ева, так и не решаясь войти.
— Мне не нужна помощь от тебя, грязная девчонка! — вскрикнула старуха, вкладывая в этот хриплый крик все свои силы.
Ева замерла и поджала губы. Она никогда не понимала, почему Алекса относится к ней столь скверно. Однако сейчас… что если глава семейства просто знала о том, кем является её приемная внучка? Не просто так ведь мать подарила Еве кристалл силы на совершеннолетие. Но даже так. Разве она сделала что-то плохое? Разве заслужила такого обращения? Тем более, ведь сегодня был ее чертов день рождения. Девушка стояла за порогом, еле сдерживая слезы, когда Райнхард вдруг протянул:
— Интересно. Да вы ведь, дамочка, знаете больше, чем говорите, не так ли?
Он подошел ближе, ровным уверенным движением закрыл занавески из плотной ткани и встал ровно напротив Алексы, заглядывая ей в лицо. Его голова была слегка наклонена в бок, а взгляд черных глаз сверлил женщину, пытаясь заглянуть ей в душу.
— Мы с вами, случайно, не встречались? — задумчиво спросил Райнхард. — Годы взяли своё, но, клянусь бездной, вы выглядите знакомо.
Алекса тяжело дышала и не могла найти в себе силы ответить. Однако взгляд её был дерзок, и смотрела она точно в глаза дьяволу, не боясь бросить ему вызов. Понимая, что старуха не может говорить, мужчина чуть нагнулся вперед, и глаза его вновь изменили цвет.
— Не нужно! — взволнованно вскрикнула Ева. — Пожалуйста, не используй на ней свою магию, если она этого не хочет!
— Это важно. — сосредоточенно ответил Райнхард, смотря в глаза старой Мерриман.
Алекса попыталась отвернуться, но дьявол схватил пальцами её подбородок и повернул лицо обратно к себе. Не выдержав, Ева быстро зашагала к нему, желая остановить мужчину. Тот же выставил руку вперед, не давая девушке к себе подойти.
— Вот оно значит как. — произнес он через секунду и усмехнулся. — Ева, ты знаешь, откуда у твоей семьи такое состояние?
Девушка, не ожидавшая подобного вопроса, замерла, удивленно глядя на дьявола.
— Мой приемный дедушка, Оскар Мерриман, был владельцем фабрики по изготовлению пластика. Сейчас этим же занимается мой отец. К чему этот вопрос?
— К тому, что твой дорогой дед Оскар десятки лет назад заключил контракт с моим отцом, владыкой ада. — Райнхард не сводил взгляда с Алексы. — Я тогда присутствовал на этой встрече, набирался опыта, знаете ли. Вот и вспомнил чудесную, но бедную пару англичан с милым сынишкой на руках. В обмен на богатство они заплатили своими потомками.
— Что… что это значит? — Ева в растерянности смотрела то на Райнхарда, то на бабушку.
Алекса же, все еще хрипло дыша и изредка прокашливаясь, сверлила дьявола осуждающим взглядом, не обращая внимания на внучку и её вопросы.
— Это значит, что бесплодие — это проблема не твоей приемной матери, а отца. Виктор, кажется? Кроме того, мой отец не просто забрал у мальчика возможность иметь детей. Он забрал право решать, кого именно будет растить будущая семья. Полагаю, именно поэтому наследница Сифа попала сюда.
— Я не понимаю. — не унималась Ева.
— Я тоже. Не понимаю, зачем это было нужно правителю ада, а также не могу понять, почему же вы так скверно относитесь к ребенку, которого получили в обмен на всё это. — он выпрямился и раскинул руки в стороны, указывая на богато обставленную комнату.
— В договоре не было сказано, что нам нужно любить её. — прохрипела Алекса и снова закашлялась.
— Не надо! — взволнованно вскрикнула Ева, касаясь плеча бабушки. — Не говори, пожалуйста, тебе ведь больно.
Однако Алекса лишь грубо откинула ладонь внучки, даже не посмотрев в её сторону. Дерзкий взгляд всё еще был прикован к дьяволу.
— В тот год у нас не было денег даже чтобы прокормить сына. Мой муж влез в страшные долги и неприятности, и мы лишь пытались выжить. Контракт стал для нас спасением от смерти, но вместе с богатством в наш дом пришла тьма. Когда мы взяли к себе это дьявольское отродье, Оскар на моих глазах начал увядать. Он был крепким и здоровым мужчиной, но её появление превратило его за неделю в дряхлого старика. А теперь это происходит и со мной. О какой любви и заботе может идти речь?
