Вечер пролетает незаметно, нам приносят чай. Скоро ехать на коктейли к ненастоящим свекрам. Ох, как же не хочется!
- А теперь укради десерт из моей чашки, Маша, - отдает вдруг команду босс, вырывая меня из размышлений. И наблюдает.
Я бы в жизни не осмелилась... Клянусь... Боже... осторожно тянусь ложечкой к его тарелке, отламываю кусочек чизкейка и отправляю себе в рот.
- Вкусно? Попробуй с ягодами, - он отрезает кусочек побольше и фамильярно угощает меня.
Я открываю рот, обхватываю губами его ложку. А потом улыбаюсь и вновь краснею.
- Десерты здесь тоже великолепные, - щедро хвалю я.
- Маша, кажется, я превысил свою меру алкоголя, хочу немного пройтись по пляжу и тем самым проветриться. Ты ведь составишь мне компанию?
Он приближается ко мне. Я... смотрю в его глаза и чувствую, как приятное тепло разливается по телу. Дело в чизкейке, в прекрасной песне шеф-повара. Наверное. В том, что мне совсем не хочется ехать на виллу, где, вероятно, будет Даша...
- Конечно, с удовольствием, Артур, - безропотно соглашаюсь я.
Он делает знак, я тянусь и легонько касаюсь его губ своими. Осторожно, но при этом достаточно чувственно, чтобы смутиться.
Через двадцать минут мы покидаем этот чудесный ресторан, где мне посвятили целую песню и кормили десертом с ложечки. Наверное, я никогда не забуду этот вечер.
Артур обнимает меня за талию и ведет в сторону темного переулка. Мы спускаемся по витиеватой лестнице. Кажется, он неплохо здесь ориентируется и точно знает, куда идти. Не проходит и пяти минут, как мы видим море. Пустынный пляж, ни души вокруг. Тихо. Солнце давно село, фонарей нет. Лишь блики яркой луны красиво переливаются на черной воде.
Артур притягивает меня ближе. А я робко обнимаю его в ответ.
Папарацци ведь. Повсюду.
10
Маша
Я стою и молча разглядываю Манапова широко открытыми глазами. Вновь захотелось их опустить. По привычке, но слишком уж завораживающее зрелище сейчас передо мной. И я сейчас не о море. Я в который раз поражаюсь совершенством его фигуры и его сокрушительным мужским обаянием. Артур стоит чуть впереди, вложив руки в карманы брюк, и смотрит вдаль. Когда замечает мой взгляд, улыбается мне довольно порочной улыбкой.
- Если не перестанешь так на меня смотреть, я вынужден буду тебя поцеловать. Сейчас его голос глубокий и низкий, а его звук отдается в каждой клеточке моего тела. Возможно такой отпечаток накладывает романтическая атмосфера этого вечера, но у меня мгновенно пересыхает во рту. Я не могу придумать хоть какую-нибудь фразу, чтобы разрядить обстановку. Никакие слова не приходят в голову. Я все время представляю как он целует меня. Что за наваждение? - Хочешь? - спрашивает он уже вполне нормальным тоном. С трудом шевеля губами я отвечаю ему и ужасаюсь своему ответу. Но поздно спохватываюсь. Артур ведь получил мое согласие, и обхватив меня за талию привлекает к себе, когда я делаю шаг назад. Его объятия сильные. Я чувствую, что дрожу, как в лихорадке, потому что наши губы встречаются, и все мысли в моей голове окончательно перемешиваются. Когда прихожу в себя, то понимаю, что стою, положив руки на грудь Артура. — Я… - опускаю глаза, заметив, что сжимаю ворот его рубашки в кулаках. - Я смяла вашу сорочку.
— Вашу? - порочно улыбается он. - Да к черту мою рубашку! - и прижимает меня к себе. Артур наклоняется и снова впивается в мои губы. Я разжимаю рот и впускаю его язык, отвечая ему с той же страстью. К тому моменту, когда он отрывается от меня, мы сидим на песке, а я уже не могу думать ни о чем, кроме его губ и рук, сжимающих мое тело. И жажду продолжения. И в чувство не приводят никакие мысли о последствиях и что повлечет за собой эта вспышка страсти. Я впервые хочу мужчину. И с такой силой, что мозги больше не соображают. И кажется не я одна? Почему-то эта мысль заводит меня только сильнее. Артур стягивает с себя пиджак и бросает его на песок. Я оказываюсь на нем, а он произносит сдавленным голосом: - Я же сейчас подпорчу твой внешний вид. По прежнему хочешь? - он тяжело дышит, я ему в унисон и тяну к нему руки. О чем он таком говорит? Неужели он еще может остановиться? Такая мысль просто не укладывается в голове. Поднимаю руку и мягко провожу по его напряженным плечам, тянусь к пуговичкам на его рубашке. Мне важно прикоснуться к нему. Чтобы кожа к коже. Не знаю откуда взялась эта решимость, но я понимаю, что хочу переступить эту грань, узнать что за ней. Прямо сейчас, пока не растеряла остатки решимости, пока это взгляд держит меня в кольце распутного огня. Все остальное будто растворяется, я не помню кто кого раздел. Мы делаем это одновременно. Его глубокие и жадные поцелуи на корню давят даже малейшие вспышки моих сомнений. Кажется, он сам на грани и мы оба не осознаем, что происходит. Спина касается мягкий ткани его пиджака, он нависает надо мной, не переставая глубоко целовать, ласкать языком и руками. Я вдруг дергаюсь в его руках от мысли, что нас может кто-то заметить, но все отступает на второй план, когда он накрывает меня своим телом. Одно движение вперед и наши тела становятся единым целым. До боли прикусываю его губу, даже сквозь темноту окатывающую нас вижу как зло поблескивают его глаза. - Ты невинна? - Коротко киваю и с его рта вырывается ругательство. - Предупреждать же нужно, Маша, - и снова обжигает мои губы поцелуем. Всхлипываю и обнимаю его крепко за шею. Мир ускользает, я не могу схватиться за него и лечу в глубокую пропасть. Он снова целует меня и мы еще какое-то время лежим в объятиях друг друга восстанавливая дыхание. Я поправляю одежду под пристальный взгляд Манапова. Он сосредоточен и серьезен, а меня это почему-то начинает нервировать. Эмоции захлестнувшие разум, постепенно сходят на нет. - Я потерял контроль, - будто злясь на себя, произносит он. - Нужно было предохраняться. - В каком смысле? - помертвевшими губами переспрашиваю я. Манапов молча берет меня под руку и ведет обратно к ресторану. Подводит к машине и открывает передо мной дверь. Я сажусь, наблюдая, как он своей легкой походкой обходит ее и садится рядом. Просит водителя остановить у ближайшей аптеки. - Если в первые семьдесят два часа принять таблетку, последствий можно избежать, - говорит он, а я чувствую, как что-то вонзается мне в сердце. Ни мне, ни Манапову эти самые последствия не нужны, но ведь можно сказать об этом как-то помягче? Как-никак я ему только что девственность подарила.
11
Маша
Мы возвращаемся в Москву на следующий день.
Артур всю дорогу работает на ноутбуке, а я взгляд от него отвести не могу. Смотрю на сильные руки, увитые тугими венами, и вспоминаю как он трогал меня ими везде! Жадно, нетерпеливо, горячо. Внизу живота сладко ноет и, к собственному стыду, я хочу ещё.
После самолёта нам приходится попрощаться. Артур сообщает, что ждёт меня на рабочем месте в понедельник и на этом всё. Но я не расстраиваюсь, потому что знаю, что через день увижу его снова. Выходные пролетают молниеносно. Я прошу свою сестру сходить со мной в салон красоты и торговый центр. Хочу выглядеть сногсшибательно, чтобы Артур оценил и ещё раз посмотрел на меня тем самым восхищенным взглядом.
