Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Конечно! — Леокадия всплеснула руками, направляясь к крыльцу. — Вы же гость, и я надеюсь увидеть вас на ужине. Значит, вы питаетесь хлебом?
— Хлебушек — это хорошо! Всенепременно буду! — кивнул довольный Карп, соглашаясь и отвечая на вопрос. — Хотя… — он хищно окинул взглядом цветники и летающих вокруг насекомых, — может, удастся потом скорректировать мое меню с учетом этого изобилия протеина.
Пока гости и хозяйка поднимались по лестнице, карась болтал без умолку.
— Мадам, у вас безупречный вкус! Об этом говорят хотя бы эти прекрасные цветники. Желтое и белое в обрамлении зелени, ничего лишнего! — Басовитый чешуйчатый «соловей» льстил вовсю. Вампирша розовела от комплиментов, медленно поднимаясь по лестнице, и с удовольствием обсуждала с ним тему ландшафтного дизайна.
— Надеюсь, садовник регулярно собирает вредителей, которые могут испортить это великолепие? — Карась в предвкушении ужина нервно сглатывал слюну. — Чудно! Просто чудно! А повар случайно не умеет их готовить? Нет? Жаль, жаль. Но сырые тоже вкусные, — облизывался он. Еще ему понравились светлые мраморные ступени лестницы, потому что темные прожилки камня напоминали тоненьких червячков. Пройдя меж колонн, держащих террасу второго этажа, они уже подходили к входной двери, и Кронов как бы между делом поинтересовался у шедшего рядом дворецкого:
— Самуэль, к ужину будет кто-нибудь особый? — Он опасался, что матушка опять пригласила пару-тройку знакомых с дочерьми на выданье.
— Нет, господин. Только ваша семья. Но должен сообщить, что у нас гостят обе ваши бабушки. — Он покосился на безостановочно развлекающего хозяйку карася, торчащего из аквариума в его руках. — Ваш батюшка весьма тяготится этим обстоятельством, — добавил он.
«Как-то не везет мне в последнее время, — вздохнув, подумал Кронов. — Загадочный и ненужный мне старинный артефакт, пропавшая девушка, болтливая рыба и обе бабули. Не слишком ли много на одного меня?»
Матушка вампира, напомнив, что ужин подадут через час, направилась переодеваться, а профессор в сопровождении дворецкого с аквариумом и самки выусня пошел в комнаты, обычно занимаемые им в родительском доме.
Кронову вполне хватило времени освежиться и переодеться к ужину. Но из-за того, что Карп категорически потребовал отполировать его чешую, чтобы произвести впечатление, профессор чуть задержался.
Неся аквариум со сверкающей золотом важной рыбкой, в малую столовую он пришел последним. Малая столовая, в которой по традиции собирались на трапезу, когда в доме была только родня или не больше пары-тройки гостей, была небольшим прямоугольным довольно уютным помещением. Как и большинство общих комнат, она была отделана в пастельной золотисто-бежевой гамме. Шторы сливочного цвета с кофейным подтоном сейчас были задернуты и мягкими складками закрывали оба окна. Кронов заметил несколько новых картин, висящих в углу над кофейным столиком и парой мягких кресел с золотистой обивкой в мелкую крапинку. Матушка вставала рано и любила выпить там кофе. Следя, как слуги раскладывают приборы к завтраку, она продумывала меню для повара, разбирала приглашения, планировала визиты и покупки.
Вся семья уже собралась за прямоугольным столом, накрытым белоснежной скатертью, и пара неживых слуг — скелеты, умело обтянутые кожей и набитые таксидермистом, — ловко расставляла на столе закуски.
— Добрый вечер, — чуть склонил голову профессор, приветствуя семью, и, пройдя к своему месту слева от отца, поставил рядом с приборами аквариум с карасем.
— Внучек, это такая мода, что ли, живую рыбу к столу таскать? — тут же поинтересовалась пухленькая пожилая леди с проблесками седины в темных волосах и в круглых очках на тонком чуть длинноватом носе. — Она же не чищенная и даже не потрошеная! Или это модно, как домашняя скотинка? — Сидевшая рядом с внуком Джеральдина Франциевна с интересом разглядывала отчаянно хлопающего губами Карпа, потерявшего от возмущения дар речи.
Кронов, закладывая за ворот только что взятую со стола салфетку, открыл рот, чтобы представить карася и разрешить это недоразумение, но не успел. За так понравившегося ей гостя вступилась сама хозяйка дома.
— Мама! — возмутилась мадам Леокадия. — Это гость! Карп Поликарпович! Уникальное, созданное фейской магией разумное существо! Единственное в мире. Он очень культурный. — Она ласково улыбнулась надувшейся обиженной рыбке. — Простите мою маму, Карп Поликарпович, просто с такими уникальными созданиями она еще не сталкивалась. Она мало путешествует.
— Ничего подобного, — запальчиво ответила ей бабулька, намазывая на кусочек тоста паштет. Карась в аквариуме сглотнул слюну, наблюдая, как она со смаком куснула получившийся аппетитный бутерброд. — И к тому же раз он такой единственный в мире, то не только я была не в курсе! — Ее пышная грудь под слоем рюшей и воланов колыхалась от возмущения.
Пожилая леди любила богатство во всем, и ее желтое платье изобиловало разными деталями. На пухлых ручках блестели кольца и браслеты, а нитка жемчуга в несколько рядов на шее казалась настолько увесистой, что непонятно было, как ее владелица до сих пор сидит прямо.
Сидящая за столом напротив хозяина пожилая леди в черном презрительно фыркнула, и две бабули обменялись колкими взглядами. Отец вампира и его мать, вторая бабушка Кронова, были как два темных пятна в этой светлой, в теплых оттенках столовой. Сколько помнил Генрих Викторианович, его отец всегда носил фамильные цвета, как и бабушка Беллатрисса Вергильевна. Сам профессор на отдыхе предпочитал нейтральные тона и поэтому спустился к ужину в светло-сером костюме в тонкую клетку с бледно-голубой рубашкой.
Вздохнув, Кронов приподнял брови, наблюдая это вечное противостояние, и покосился на карася, который, все еще изображая обиду, молчал и жадно пялился на тарелки с едой. Зато матушка профессора продолжала щебетать в попытке донести до сидящих за столом информацию об уникальности, эрудиции и галантности чешуйчатого прохиндея.
Неживой слуга в старомодном седом парике поставил перед вампиром фазолийский салат. Все слуги в доме носили униформу — коричневые брюки с рубашкой и бежевые жилеты с гербом дома, вышитым на нагрудном кармане.
Глава семьи, Викториан Арейнович Кронов, краем глаза следивший за присутствующими и с равнодушным видом прислушивающийся к женской перепалке, тоже уже приступил к еде. Поэтому профессор, недолго думая, отдал должное любимому с детства салату и положил себе изрядную порцию, чтобы не участвовать в разговоре.
— По-видимому, нормальные гости уже начали обходить ваш дом стороной? — все же не выдержав, съязвила худая, как жердь, мадам Беллатрисса. — Из-за вашего воспитания у мальчика вместо нормального круга общения живая рыба!
Одетая в черное с серебром платье фамильных цветов рода Кроновых, еще больше подчеркивающее ее худобу, она неодобрительно смотрела на высказывающихся дам. Перед ней стояла серебряная тарелочка с водянистой кашей, которую она ела, цепляя на ложечку по чуть-чуть. Беллатрисса Вергильевна в пику Джеральдине Франциевне считала, что лишь умеренность — признак настоящей леди с хорошей родословной. Конечно, платье на мадам было из очень дорогой ткани — хайрехсильского шелка, который считался защитным артефактом. Но фасон был максимально простым, с тоненьким кантиком серебра по рукавам и горловине. У горловины Беллатрисса носила крупную брошь из фамильных драгоценностей, выполненную в виде ромба из рубинов и бриллиантов. Лицо ее, овал которого подчеркивал тугой пучок из платиново-седых волос, сохранило следы былой красоты.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
