Книга Академия Истины - Виктория Карелова

— Фея, Фея, иди сюда скорей! — Заполошный крик матери внезапно разбил хрустальную красоту сна.

— Что… что стряслось? — хрипло пробормотала я, приподнимаясь на локте и пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке комнаты.

— Ох, неужто с девочками что-то? — заворочалась рядом Дора.

А мама продолжала звать меня со двора, нимало не смущаясь, что перебудит не только весь дом, но и окрестный лес.

Мы с Дорой одновременно стряхнули с себя остатки сна и кинулись к двери, путаясь в подолах длинных ночных сорочек.

— Иду, иду, матушка! — крикнула я, повернув голову к распахнутому окну, и чуть не упала, запнувшись о половик. Спасибо Доре — поддержала.

У лестницы мы столкнулись с выскочившими из своей светелки Евой и Сией.

— Что такое, Фея? Что стряслось? — загалдели девочки наперебой, вцепившись мне в руки.

— Ш-ш-ш, а ну, успокоились! — приструнила я сестренок. — Еще не хватало с лестницы навернуться в суматохе. Не знаю пока ничего. Никифор Иваныч, посвети нам, пожалуйста, — уже поспокойней обратилась к домовому.

Послушно затеплились лучинки в светцах, позволяя с трудом разглядеть ступени. Мы потопали вниз, сопровождаемые скрипом половиц и многоголосым ревом из малышовой горницы.

— Я к девочкам, успокою, — метнулась назад, к двери в детскую Дора. Вот уж на кого всегда можно положиться! Что бы вокруг ни происходило, моя дружечка делает именно то, что необходимо больше всего.

Мы же с сестрами споро спустились на первый этаж и побежали к выходу на крыльцо, откуда доносился голос матери, что-то жарко втолковывающей отцу.

— Что? Что, матушка? — почти одновременно выдохнули мы втроем, с беспокойством озирая двор.

— Фея, душечка, смотри, что лежит. — Она указала пальцем вниз, взирая на меня с такой надеждой, будто я сама Великая Веритассия.

На ступеньке крыльца в предрассветных сумерках был четко виден темный прямоугольник. Сделав шаг вперед, я наклонилась и разглядела начертанные на нем золотыми буквами слова: Феодоссия Ролло. Это мое имя. И значить это может только одно…

— Открывай же, открывай скорей, доченька! Я девятнадцать лет молилась об этом дне! — Мама испуганно хлопнула себя ладошками по щекам. — А вдруг это ошибка? Вдруг там что-то другое?

Меж тем я бережно подняла конверт и провела пальцем по золотистой строчке. Бумага послушно развернулась и явила нашим жадным взорам письмо. С трудом разобрав буквы, я ошарашенно произнесла:

— Меня приглашают в Академию!

А больше ничего сказать и не успела, чуть не оглохнув от визга сестер. Мама выдернула листок из моих рук и принялась вчитываться в написанное, я же ошалело плюхнулась на ступеньку и уставилась на розовеющее небо.

Вообще-то восторг моих родных понять можно: уже семь поколений в нашей семье не рождалось благословленных богиней. Наш род и в старину не отличался высоким уровнем магии: говорят, это все из-за браков с простолюдинками. Способность к магии передается исключительно с кровью дворянских фамилий, основатели которых были удостоены поцелуя Великой Веритассии. Далеко не все дети в роду рождаются с даром, но у кого именно проявятся истинные способности, заранее вычислить невозможно. Иногда случается и такое, что дар обнаруживается у простых людей. Это значит, у кого-то из их предков была связь с дворянином. А у моих пращуров, наоборот, была склонность жениться по любви, а не по долгу крови. Вот и брали они жен, не глядя на наличие герба. Моя маменька вот из семьи торговцев. А отец — дворянин, хоть и обедневший, если не сказать — обнищавший. Нет, его вины в сложившемся положении не было: все состояние рода Ролло промотали задолго до рождения отца. Никто же не мог предположить, что магов у нас не будет много-много лет, вот и тратили денежки, не задумываясь. А благосостояние дворянского рода зиждется именно на магах, ведь аристократу зазорно работать кем-то, кроме истинника. Постепенно фамилия приходила в упадок, и вот сейчас остались только мы: последние представители некогда славного рода. Отец даже попрал все устои, согласившись служить лесничим. Если бы не его жалованье да богатое приданое мамули, мы бы жили впроголодь. А так — хватало.

Гораздо хуже было, что у родителей до сих пор не получилось завести сына: титул передавался только по мужской линии, так что без наследника наш род был обречен. О нет, мама с папой очень старались: примерно раз в два года производя на свет младенца. Но рождались только девочки. Самая младшая пришла в этот мир всего три месяца назад. Ну, а я — старшая. А всего нас — десять сестер.

Мне всегда казалось странным и непонятным, отчего Великая Веритассия, провозгласившая истинными лишь браки по обоюдной любви, так жестоко обошлась с родом Ролло, на протяжении столетий свято блюдшим этот завет? Мои родители и по сию пору нежно любят друг друга. Деды и прадеды наверняка тоже любили своих жен, раз уж отказывались от выгодных аристократических партий. Мы вообще отличаемся очень традиционным укладом жизни: носим самую простую одежду, не гоняясь за веяниями моды, питаемся издревле известными продуктами, и имена у нас старинные, родовые, хотя даже крестьяне уже так не называют детей. Однако же именно наша фамилия вот-вот угаснет в глуши и забвении.

Живем мы почти на самом краю мира, на лесной заимке, откуда даже до ближайшего хуторка идти больше часа. До самого близкого города добраться можно лишь с помощью портального амулета. Точнее, пешком или на лошади тоже можно, разумеется, вот только никто никогда не мерил, сколько времени займет такой путь. Отец там когда-то жил, мама — тоже, а мы с сестрами родились уже здесь, в тереме, выделенном отцу лесничеством.

Нет, дом у нас прекрасный, и домовой с кикиморой есть, и банник, и скотину держим, и огород. Только вот живем мы совсем как крестьяне. Родителям это непросто дается, хотя они не жалуются и все для нас стараются сделать. Читать нас выучили, манеры постарались привить, хотя последнее у них вряд ли получилось, а уж грамоты лучше бы нам и вовсе не разуметь. Книг у нас немного, но в тех, что есть, описывается совсем иная жизнь, словно бы не от мира сего. Там никому не надо работать, а у девушек всегда есть поклонники… Мы же с утра до ночи трудимся: домовой ведь не может за таким большим хозяйством без магических предметов уследить. А уж поклонникам тут и взяться неоткуда, если только медведь забредет.

— Доченька, я так рад за тебя! — Отец присел рядом со мной, нежно потрепав по плечу. — Всегда знал, что ты у нас особенная.

— А я пока даже не знаю, рада ли. Удивлена очень. Я и позабыла, что нынче липень начинается. — Сладкий медовый аромат расцветающих лип так и щекотал ноздри.

— Устала вчера? — как-то смущенно посмотрел отец.

— Немного, батюшка, кружева плела допоздна, больно красивый узор придумался. — Я невольно зевнула.