За окном уже было темно, когда я сидела на койке, обхватив себя руками за плечи, и неотрывно смотрела в одну точку. Капитан ни разу еще не зашел в каюту. Весь день на ногах, ни минуты отдыха. Ну, или, возможно, он совсем не желал меня видеть после нашей стычки и старался провести как можно больше времени на палубе.
Спустя несколько минут бессмысленного разглядывания кусочка темного неба, которое было видно за иллюминатором, я поднялась с кровати, взяла ночной горшок и прошла к выходу. Многие матросы сейчас наверняка спят, и вахту несут несколько человек из команды. Мне нужно только быстренько прошмыгнуть к борту корабля и опустошить ночной горшок. Это ведь считается за вескую причину выхода на палубу? Не будет же он стоять здесь всю ночь, полный до краев…
Мне понадобилось немного времени, чтобы собраться с духом и, наконец, решиться выйти из своей клетки. Я стояла на палубе, прижавшись спиной к двери, и пыталась взглядом отыскать возможную опасность в лице невоспитанных матросов. Было уже темно, но на корабле горели бортовые огни, поэтому я смогла заметить двух пиратов, которые сидели на бочках у носа корабля и о чем-то увлеченно беседовали. Вряд ли они обратят на меня внимание.
Тихо, насколько это было возможно сделать в длинном платье, я подошла к правому борту и резко вылила в море содержимое ночного горшка. Довольная собой, словно выполнила непосильную для многих задачу, я резко обернулась и стукнулась лбом в неожиданно возникшую передо мной преграду. Ночной горшок выскользнул из руки и звонко брякнул, упав на деревянный пол корабля.
Ох, ну почему я всегда попадаю в столь конфузные ситуации?..
Поджав губы, я неуверенно подняла глаза и встретилась взглядом с капитаном.
– Мне начинает казаться, – начал он серьезно, но я заметила, как его глаза блеснули игривым огоньком, – что вам свойственно искать приключения. Вы просто жить не можете без них, равно как усидеть на своей прекрасной попе.
Боже, и почему от его насмешливых слов, от такого странного огня в глазах сердце колотится так сильно, словно пытается пробить дыру в груди, а по телу бегут мурашки вновь и вновь?..
– Я лишь хотела… ну, горшок, капитан… – с моих губ срывались невнятные слова, как у пьяницы, и я понурила голову, почувствовав жуткую неловкость.
Я не видела реакции капитана на мою попытку оправдаться, лишь услышала его уверенный громкий голос:
– Томми! – К нам тотчас подбежал юнга, и капитан, указав на мой ночной горшок, продолжил: – Отнеси это в мою каюту и можешь идти отдыхать. Ты молодец.
Я увидела, как капитан довольно, как-то по-отцовски похлопал мальчишку по плечу, и тот, явно повеселевший от его похвалы, быстро оставил нас одних.
– Вы не против немного подышать свежим воздухом? – спросил мужчина, подав мне руку.
Удивленная его любезностью, я сразу же качнула головой и обхватила его горячую, приятую на ощупь ладонь.
Мы поднялись на квартердек. Рулевого здесь не было, и между штурвалом и мачтой находился натянутый канат, что позволяло судну двигаться вперед без присутствия кого-либо. Капитан оставил меня у фальшборта, а сам взобрался на бочку возле фонаря и, открыв какую-то книгу, погрузился в чтение. Так даже лучше. Совсем не хотелось разговаривать с ним, только наслаждаться тишиной.
Свежий морской воздух приятно холодил разгоряченное лицо, и вскоре я почувствовала, как на душе становится спокойно и легко. На небе горели белые капли звезд, светила полная луна. Ничего прекраснее я еще не видела. Ночное небо над морем было поистине очаровательным, волшебным, как добрый, сказочный сон.
Я долго неподвижно стояла и смотрела то на небо, то на гладь воды, где отображались все звезды и луна. Вскоре я ощутила холод, впивающийся в кожу, и обхватила себя руками за плечи. Дул соленый морской ветер, развевая мои непослушные волосы и подол платья, но возвращаться в каюту не было никакого желания. Я готова была простоять так всю ночь, завороженно глядя на бесконечный горизонт. Если бы только не было так чертовски холодно…
Внезапно я почувствовала прикосновение мягкой теплой ткани к своей коже и обернулась. Капитан стоял позади меня, накидывая на мои плечи свой кафтан. А сам-то в одной рубахе остался…
– Постоим еще? – спросил он.
Просто, без издевок. Его голос тихий, мягкий, что мне даже стало казаться, что все происходящее – лишь сон, мои глупые фантазии. Но разве могу я во сне испытывать такие сильные, необъяснимые чувства, ощущать тепло и так остро чувствовать мужской запах?
– Да, – кивнула я. – Если можно.
– Сейчас вам трудно в чем-либо отказать.
По телу побежали мурашки, но вовсе не от холода, а от приятного баритона капитана, от его близости. И хоть он не касался меня, я чувствовала его тепло, его дыхание. Знала, что он хочет коснуться меня, но сдерживается. Интересно, надолго его хватит?
Впрочем, я сама с большим трудом сдерживала свое волнение и желание хотя бы ненадолго прикоснуться к его теплой руке.
Мы смотрели друг другу в глаза как зачарованные. Тихо так, спокойно. И человеком он мне сразу другим показался. Не было передо мной больше пирата. Только незнакомый мужчина, взгляд и голос которого так будоражат мое тело; мужчина, с интересом и необъяснимым желанием смотрящий на меня. Но кроме взгляда, полного желания, он больше ничего себе не позволял.
Постояв еще пару минут рядом друг с другом, молча смотря на море, мы решили вернуться в каюту. Капитан проводил меня в мои покои, пожелал спокойной ночи и ушел. А я долго еще лежала в кровати, пытаясь привести мысли в порядок, и совершенно не понимала, почему меня с ног до головы поглотило какое-то странное волнующее чувство. Сердце не на месте, а в душе ураган…
Глава 4. Чужак.
В этот раз мне не удалось поспать до обеда. Ранним утром я услышала настойчивый звон сигнального колокола, подскочила с кровати как ошпаренная и выбежала в смежную каюту, думая, что сигнал предупреждал об опасности. Меня встретил юнга и, смутившись моего внешнего вида (а стояла я перед ним в одном нательном платье), объяснил, что сигнал был подан с одной целью – разбудить всех матросов, чтобы те начали готовиться к высадке. Поблагодарив его за информацию и еду, я быстро спряталась в своей каморке и надела то же самое платье цвета морской волны.
Когда я только закончила завтракать, ко мне снова зашел юнга и передал, что капитан ждет меня на палубе. Я вышла из каюты следом за мальчишкой и сразу же зажмурилась от слепящего солнца. Матросы сновали туда-сюда, перетаскивали ближе к борту корабля бочки и ящики, убирали паруса.
Я огляделась. Якорь бросили вовсе не в порту Кингстона, а в какой-то незнакомой мне бухте. Я увидела справа от себя небольшой пляж, простирающиеся по всему периметру джунгли и высокие зеленые горы. Глухое место.
Я знала, что Кингстон окружен тропическим лесом, но папа всегда запрещал мне покидать пределы города. Но я, будучи своенравным и капризным ребенком, постоянно ослушивалась его и вместе с нянькой бродила по тропинке в лесу, но не заходила слишком далеко. Рассказы няни о диких зверях, обитающих в джунглях, оказывали на меня должное влияние, и я быстро бежала домой, но вовсе не испуганная, а веселая и воодушевленная. Многие ребята из соседних домов завидовали моим детским приключениям и тому, что у меня была такая добрая нянька, но вскоре папа узнал о моих выходках от соседей, и я долго еще не выходила за пределы нашего особняка. Веселое было время.
