Глава 2
Подвох так подвох
Даже простые задачи могут оказаться непосильными, когда ты устал, тело ноет, а в голове бродят лишь мысли о весьма приземленных вещах, таких, как отдых, еда и сон. Целых два долгих часа троица путников медленно продвигалась сквозь заросли на удивление густого леса, мечтая не столько завершить переход, добравшись до конечной точки маршрута, сколько быстрее устроить привал. Проголодались и устали все, а не только моррон, но, к сожалению, подходящего места для стоянки не попадалось. Ринва, как назло, то вела их через болото, то заставляла пробираться через гниющий бурелом, безжалостно отдавая и себя, и путников на съедение облепившим их с ног до головы комарам да прочим разновидностям кровососущих иль плотоядных мошек. В такой сырой, кишащей мелкими паразитами местности мог остановиться либо человек с дубленой кожей, либо провинившийся монах, которому вздумалось наказать свою плоть за греховные влечения, причем способом куда более изуверским и болезненным, чем традиционное хлестанье плёткой по спине.
Наверняка ко входу в подземелье имелся и иной, куда менее трудный и сырой путь, однако проводница избрала именно эту дорогу, и Дарк понимал почему. Ринва знала, что на болота никто не ходил, и это было самой лучшей гарантией, что лишняя кровь не прольется. Несмотря на то что ноги путников промокли аж выше колен, а их кожа нестерпимо зудела от множественных укусов, они шли уверенно и довольно быстро, не озираясь по сторонам и не боясь нежелательных встреч. Любой человек, повстречавшийся им в лесу, был бы врагом, и его, как ни прискорбно, пришлось бы убить, даже пошедших по грибы да по ягоды деревенских детишек иль девок.
У такого жестокого поступка была бы веская причина, ведь у всех без исключения простолюдинов, чья жизнь текла мирно, вдали от войн и междоусобных разборок, имелась одна общая и очень дурацкая черта – совать носы в чужие дела и предпринимать агрессивные действия, руководствуясь наиглупейшим принципом: «Как бы барин не осерчал!» Поведав о чужаках, замеченных ими в лесу, крестьянки всполошили бы всю деревню. Мужики непременно взялись бы за вилы да топоры и поспешили бы устроить облаву, поскольку боялись… смертельно боялись, что в противном случае их господин может сурово наказать за бездействие. Трусливо прятаться или воевать с деревенскими мужиками, прочесывающими лесные окрестности шумной толпою, ни разведчикам, ни Аламезу не хотелось. Это сомнительное со всех сторон развлечение не только отсрочило бы желанный привал на неопределенное время, но и могло привести к более плачевным последствиям. К охоте на чужаков скорее всего чуть позже присоединились бы войска или вооруженные слуги здешнего господина. В случае, если троице не удалось бы должным образом замести следы, крестьяне под землю не полезли бы, а вот солдаты иль наемники осмелились бы. В общем, Дарк вовсе не винил Ринву, поведшую их таким трудным, малоприятным, но безопасным путем. Будь он на ее месте, то избрал бы тот же самый нехоженый маршрут через дебри да болото.
К счастью, всё в жизни рано или поздно заканчивается, в том числе мучения и боль. Мучения из-за крошечных зудящих по всему телу ранок, оставленных жалами хищных насекомых, и боль деревенеющих от ноши мышц. Выбравшись из очередного завала мертвых деревьев, густо покрытых плесенью, мхом и разбухших от пропитавшей их сырости, путники, к великому их удивлению, оказались не на поляне и не в чаще, а на заброшенной дороге. Дарк никогда не видел, чтобы лесные пути мостили булыжниками, да еще так аккуратно, стык в стык подгоняя почти одинаковые по размеру камни. Поразило это необычное зрелище и Крамберга, выразившего свое удивление тихим присвистом, а вот Ринва осталась невозмутимой.
По всей видимости, девушка вовсе не заплутала и уже ранее бывала на этом старом тракте, идущем невесть куда через мертвый лес да гиблое болото. Уверенно ступив на булыжники, обрамленные проросшей между ними травой, проводница ни на миг не замедлила шага, а уверенно пошла вперед, звучно стуча по камням подкованными подошвами сапог. Мужчинам лишь оставалось безропотно последовать за ней, надеясь, что не удосужившаяся дать объяснения девушка действительно знает, куда их ведет, и что конец пути их не разочарует.
Несмотря на покрытие, находившееся ещё в довольно сносном состоянии, дорога явно была давно заброшена, причем люди покинули эту округу весьма поспешно. На заваленной гниющими ветками обочине нет-нет да попадались обломки перевернутых набок телег, вросшие в землю поломанные колеса да кучи всякого барахла, основательно проржавевшего, обветшалого и сгнившего. Чем когда-то были предметы, из которых состояли завалы, и сколько они здесь пролежали, трудно было определить. Время и сырость изрядно потрудились над домашней утварью, предметами обихода, инструментами, товарами и одеждой, образующими сейчас горки жуткого, ржаво-гнилого месива, разлагающегося на обочине в течение десятков лет, а быть может, и целой сотни. Единственное, чего не было видно среди отвратного хлама, так это человеческих костей, что не могло не обрадовать.
– Слышь, а куда ты нас завела? – еще только ступив на дорогу, пытался расспросить девушку Крамберг, но не получил достойного ответа.
– Скоро узнаешь, – бросила Ринва на ходу, не обернувшись и даже не замедлив шаг.
Дарк не любил людей, дающих на четкие вопросы уклончивые ответы и таким образом пытающихся либо показать утонченность своего ума, либо создать вокруг свой персоны ореол таинственности. Однако спутница заслужила его прощение, ведь её «скоро» не растянулось на целый час, а продлилось всего пару коротких минут. Мощеная дорога закончилась неожиданно, резко оборвалась, заведя путников на небольшую возвышенность. В первые мгновения Аламезу показалось, что какой-то незаметно преследовавший их группу колдун отважился применить свои чары. Он раздвинул деревья, образовав посреди густо растущего леса неестественный островок пустоши, поросшей высокой травой и диким кустарником, а затем, наверное, чтобы нагнать на странников страху, поднял на поверхность земли из её недр три огромных, но почему-то гладко обтесанных обломка скального монолита.
Резкое изменение местности произвело сильное впечатление на сопровождавших девицу мужчин, поэтому и вызвало такие нереальные образы у Дарка и Крамберга. Однако не прошло и пары секунд, как быстро проанализировавший непривычную картину мозг отверг возможность какого-либо магического вмешательства и выдал весьма банальное заключение. Увиденное ими вокруг существовало реально, а не являлось иллюзией, причем и само пустое пространство среди лесного массива, и нагромождение на нем больших камней были делами рук человеческих. Ринва привела их на старую вырубку, посреди которой уныло возвышался выложенный из отесанных обломков подземной породы вход в заброшенную шахту. Видимо, когда-то давно согнанные к месту подземной добычи каторжники расчистили этот участок леса, вырыли шахту, укрепив её стены да своды подручными средствами, то есть не только стволами срубленных деревьев, но и тем, что ими было поднято из недр земли; а затем провели дорогу, чтобы удобней и быстрее вывозить руду или россыпь драгоценных каменьев.
Что же случилось потом и по какой причине шеварийцы забросили прииск, оставалось только гадать. Возможно, произошел обвал, и подобраться к подземным залежам горняки уже не смогли; а может быть, на работавших глубоко под землей каторжников напали какие-нибудь диковинные твари. За последующие годы забвения погрузочная площадка перед шахтой поросла травой, кустарниками и тонкими и невысокими ростками молодых деревьев. Медленно, но верно лес возвращал себе отобранное у него людьми пространство.
