— Что? — обернулся тучный мужчина в очках с толстенными стеклами.
Перед ним стоял златокудрый ангелочек с невинным лучистым взором.
— Купите картину, пожалуйста! Настоящий "а вам гард", — заверила его Агата, протягивая альбомный листок. Толстяк улыбнулся, но тут в разговор вмешался сухощавый пассажир с рыбьими глазами.
— Девочка, не приставай… — начал было он, но толстяк его оборвал.
— Зачем ты так, Юра? Говоришь, авангард у тебя? — обратился он к Агате, взяв ее картину. Художница поняла, что сейчас ее "шедевр" будет продан, и Алька — спасен! От предчувствия удачи у нее засосало под ложечкой. Окрыленная, Агата для верности добавила:
— Нам очень нужны деньги. На хлеб не хватает. В этот самый момент Агата застыла, как громом пораженная. Расплатившись с водителем, из такси появился третий пассажир. Это был ее собственный папа. Лицо у него сначала побагровело, как свекла, потом побелело, словно полотно, и Агата подумала, что, пожалуй, лучше всего ей было бы сейчас провалиться сквозь землю. Толстяк погладил ее по головке и полез за бумажником, но теперь Агату это не обрадовало. Между тем папа через силу улыбнулся и услужливо обратился к толстяку:
— Пожалуйста, Федор Иванович, сюда. Вот по этой дорожке.
Толстяк с сухощавым направились к подъезду, и Агата слышала, как Федор Иванович сказал, что она прелестный ребенок и что это трагедия, когда дети голодные, а родителям нет до этого дела, а сухощавый ввернул, что во всем виновато пьянство. Наверняка родители забулдыги, вот дети и попрошайничают. Агата потрусила было следом за гостями, но папа незаметно обернулся к ней и, сделав страшные глаза, процедил:
— Пока гости не уйдут, чтоб духа твоего дома не было. Потом поговорим.
Агата понуро побрела к ожидавшему ее Альке.
— Что же теперь будет? — с тревогой спросил он.
Агата пожала плечами и стала угрюмо ковырять носком туфельки землю, но тут она вспомнила про зажатую в потной ладошке бумажку, и настроение у нее немножко улучшилось. Хорошо, что хотя бы Альку выручили.
— Вот, возьми, — протянула она деньги.
Алька в нерешительности колебался.
— Бери, говорю! — настаивала Агата.
— А как же ты? Тебе, небось, влетит. Агата на мгновение задумалась, а потом, вздохнув, махнула рукой.
— Что поделаешь! Всем великим художникам вначале приходится тяжело.
ГЛАВА 7 КРАСОТА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ
— Знаешь, кем я стану, когда вырасту? — спросила Агата.
Бабушка поглядела на внучку поверх очков и вздохнула.
— Не иначе как атаманом.
— Не смейся, я серьезно говорю, — обиделась Агата. — Я теперь точно знаю, что буду парикмахером, как тетя Галя, которая приходила делать маме прическу.
— Так ты же вроде собиралась стать продавщицей в игрушечном магазине, — напомнила ей бабушка.
— Ну, я один день буду играть в магазине, а другой буду парикмахером, — решительно заявила Агата и побежала к себе в комнату, чтобы еще раз взглянуть на свое новое сокровище: флаконы с остатками жидкости для завивки волос. Мама выбросила их в мусор, но Агата вовремя выудила драгоценные бутылочки из ведра и припрятала в ящике для игрушек.
Нельзя же раскидываться таким добром. К тому же, когда она станет парикмахером, все это может пригодиться. Стоило Агате достать ящик с игрушками, как оттуда показалась озорная мордочка Тришки.
— Хорошее приобретение, — подмигнул он Агате, кивнув на заветные бутылочки.
— Еще бы! Видел бы ты мою маму. Прямо фокус какой-то. Она теперь сама на себя не похожа, — похвасталась Агата и, задумчиво накрутив на палец свой золотистый локон, с сожалением добавила: — Жалко, что у меня волосы и так кучерявые, а то можно было бы их завить.
— А ты завей Светку, — предложил Тришка. — У нее волосы как солома. Знаешь, как она обрадуется.
Это была чистая правда. Светке давно хотелось иметь такие же кудри, как у Агаты.
— А вдруг ее родители будут ругаться? — засомневалась Агата.
— Чего им ругаться? Они еще благодарить тебя будут. Ты же из Светки не кого-нибудь, а красавицу сделаешь.
Ради того чтобы сделать из конопатой курносой Светки с жидкой косицей златокудрую красавицу, Агата готова была пожертвовать драгоценной жидкостью для завивки. Она схватила флаконы и, сгорая от нетерпения осчастливить Светку, вприпрыжку помчалась во двор. Возле качелей уже крутился Алька.
— Чего это у тебя? — спросил он, кивнув на бутылочки.
— Волшебная жидкость. Мы из Светки красавицу сделаем, — сообщила Агата.
— Из Светки? — переспросил Алька. Видимо, он обладал не столь богатым воображением, поэтому на его лице выразилось полнейшее неверие в свойства волшебной жидкости.
Как раз в этот момент из соседнего подъезда появилась Светка. Она шла навстречу своему счастью, чавкая жвачкой и выдувая пузыри, и даже не подозревала, какое блестящее будущее первой красавицы ее ждет. Агату так и распирало от нетерпения сообщить ей эту новость.
— Светка, что я тебе скажу! Хочешь стать красивой, как принцесса? выпалила Агата, подбегая к Светке.
От такого вопроса Светка остолбенела и чуть не подавилась жвачкой.
— Как это? — не поняла она.
— Очень просто. У меня волшебная вода есть. От нее сразу кучерявиться начнешь. — Агата с гордостью потрясла в воздухе бутылочками. Конечно, Светка тотчас загорелась желанием стать красавицей, но она не была уверена, как к этому отнесутся ее родители.
— А вдруг мне не разрешат? — забеспокоилась она.
— А ты ничего не говори. Это будет сюрприз. Придешь домой, родители тебя не узнают! — уговаривала ее Агата. Против такого довода устоять было трудно, и Светка решилась. Алька великодушно предложил открыть салон красоты у себя дома. Его мама возвращалась с работы вечером, и целый день квартира была в его полном распоряжении.
Подготовить парикмахерскую для приема первого посетителя оказалось делом хлопотным. Агата сбегала домой и притащила бигуди, и флаконы из-под маминых духов, пустые тюбики от помады и папин крем для бритья, просто потому что он попал под руку. Алька добавил красивую бутылку шампуня, расчески и содержимое маминой косметички. Когда все это великолепие было расставлено на журнальном столике, стало очевидным, что парикмахерская получается нешуточная. Жаль только, что большое зеркало находилось в прихожей, но, в конце концов, пока прическа не готова, Светке смотреться в него незачем, для этого есть мастер, решила Агата.
Предвкушая свое чудесное преображение, Светка сидела торжественная и напряженная, словно аршин проглотила. Агата расплела ее унылую косицу и с энтузиазмом принялась за работу. Слив жидкость из обоих флаконов в плошку, она смочила в ней губку и стала деловито промокать Светкину голову.
