– Экстремально.
– С тобой все в порядке?
– Я чувствую себя пьяной.
– Пьяной? – с тревогой переспросила она.
– Слушай, у тебя случайно не завалялись мятные леденцы в сумочке?
– Пожалуй, нам стоит прогуляться немного. Подышать свежим воздухом, – изумленно пробормотала она.
Кивнув, я направилась к выходу.
– Что случилось? – спустя несколько мгновений спросила Клэр.
– Он вынес двери к чертовой матери, – ответила я и бросила чашку в мусорную корзину.
Клэр покачала головой. Она явно не понимала, зачем я принялась цитировать «Ограбление по-итальянски».
– Послушай, мне нужно поговорить с Мартином, – сказала я, обводя фойе взглядом и останавливая его на столе дежурного администратора. – Ничего, если я воспользуюсь телефоном?
– Разумеется. Фран, что происходит? Джил помог тебе? Ты что, пила?
Но я уже сидела в пустующем кресле дежурного администратора и через коммутатор набирала номер одноразового телефона Мартина, который записала на обрывке бумаги.
Взяв из канцелярского стаканчика красную шариковую ручку, я принялась машинально рисовать каракули в ожидании ответа, слыша, как учащенно бьется у меня сердце.
– Алло?
– Это я.
– Все в порядке?
– О да, – ответила я и засмеялась. – Дела определенно начинают идти на лад.
– Нам нужно встретиться.
– Давай прямо сейчас, – предложила я, понижая голос до заговорщического шепота. – Ничего никому не говори, но давай встретимся как можно скорее. Там, где можно поговорить без помехи. Только ты и я, и больше никого.
В глубине души я уже ощутила себя шпионкой. Шестое чувство, подсказавшее мне воспользоваться телефоном центра вместо собственного мобильника, мое предложение встретиться в Хэмпстед-Хите – я действовала совершенно в духе Джорджа Смайли[26]. На миг я даже задумалась о том, а не подать ли мне заявление на вступление в ряды секретной службы, если моя юридическая карьера все-таки пойдет прахом. Впрочем, скорее всего, МИ5 окажется столь же разборчивой, как и коллегия адвокатов.
Клэр высадила меня на автостоянке неподалеку от Кенвуд-парка. У меня слегка кружилась голова, когда я шагала по лужайкам, с нетерпением ожидая встречи с Мартином и предвкушая, как расскажу ему о своем сеансе с Джилом.
Я плохо знала Хэмпстед-Хит. По-моему, сюда можно годами наведываться каждый день и все равно не узнать всех его тайн и закоулков.
Пару лет назад у меня случился очередной заскок, и я решила оставить беговую дорожку в тренажерном зале и переместиться на свежий воздух. Если бы все пошло хорошо, я приняла бы участие в забеге на десять километров. В карьере у меня образовался застой, и мне требовался новый стимул. И вот каждое воскресенье я садилась на автобус, ехала через Холлоуэй, Арчуэй и далее вверх на холм, затем сходила в Хите и бегала, бегала, бегала и бегала.
Как раз в это время я и наткнулась на Вуд-Понд, лесное озеро. Полоску воды и впрямь окружали с юга пустоши и лес. Оно не пользовалось такой популярностью, как прославленные пруды для купания, и, хотя летом здесь было много отдыхающих, я сомневалась, что встречу там кого-либо в унылый и пасмурный субботний день.
– Ты точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Клэр, когда я выбралась из машины.
– Не говори глупостей, – ответила я, застегивая пуговицы на пальто, которое она одолжила мне.
– Я могу подождать тебя здесь, – не унималась она.
Я мельком подумала о том, почему она так нянчится со мной, а потом поняла: Клэр просто не хотела оставлять меня наедине с Мартином в этом богом забытом и пустынном месте. Несмотря на воспоминания, которые выбил из меня Джил и которыми я не преминула поделиться с Клэр во время поездки в Хэмпстед, подруга по-прежнему не доверяла ему.
Сунув руки в карманы, я зашагала вниз по склону, прочь от Кенвуд-Хауса, по прогалинам в сторону деревьев. У пруда я отыскала скамью и уселась в ожидании, пока не заметила, что ко мне кто-то направляется. Темный и смутный силуэт наконец-то обрел знакомое лицо.
На нем были джинсы, бейсболка и темно-синее мужское пальто, которое было мне незнакомо. Он выглядел как ничем не примечательный субъект, местный житель, выгуливающий собаку. Я решила, что так и было задумано.
Улыбаясь во весь рот, я едва сдержалась, чтобы не броситься ему навстречу, раскинув руки в стороны.
– Ты меня опередила, – заметил он, присаживаясь рядом со мной на заросшую мхом скамью. – Как ты добралась сюда?
– Меня подвезла Клэр.
– Надо будет купить тебе машину, – небрежно заметил он. Наверное, в мире Мартина так поступали все мужчины. Они дарили своим женщинам автомобили.
– Единственной вещью, которую когда-либо достал для меня из гаража мужчина, был букет полузасохших цветов.
Мартин выразительно покосился на меня, приподняв бровь.
– А что, твои знакомые мужчины действительно так поступают?
– Некоторые покупают гвоздики. – Я пожала плечами. – И конфеты «Ферреро Роше».
– Это не в моем стиле, – заметил он, рассеянно глядя на пруд.
Две женщины с палками для спортивной ходьбы в руках остановились неподалеку, чтобы полюбоваться окрестностями. Навалившись на них всем телом, они отдувались с таким видом, словно только что поднялись на Эверест.
– Давай пройдемся, – предложила я, взяла его под руку и повела прочь от пруда, закрыв глаза и наслаждаясь его прикосновением. – Я кое-что вспомнила, – сказала я, когда мы вошли под сень деревьев. Здесь было прохладнее, а между стволов таился полумрак, создавая интимную атмосферу. – Я вспомнила, как ты выходил из дома Донны. И я видела Донну наверху. Она стояла у окна, глядя тебе вслед.
Мартин остановился как вкопанный, развернулся ко мне и схватил за руки, глядя на меня округлившимися зелеными глазами.
– Ты шутишь. По-моему, ты говорила, что не помнишь совершенно ничего.
– Сегодня утром я была на приеме у психотерапевта. – Я почувствовала, как мои губы расплываются в улыбке. – Он применил одну методику, которая и помогла мне вспомнить.
Он смотрел на меня так, словно для него в целом мире больше никого не существовало, а потом прижал меня к себе и крепко обнял. Отступив на шаг, он вновь взглянул на меня, и на лице его был написан несомненный восторг.
– Ты – мое алиби, – сказал он, крепко сжимая мои пальцы.
Мне хотелось присоединиться к его радости, но я понимала, что должна сделать ему инъекцию реальности.
– Меня трудно назвать надежным свидетелем, помнишь? Я была пьяна.
