— Не без этого, — охотно сознался Кайхо и снял шапку с лампы, так что обрадованные светлячки залили сиянием пещеру. — Она, понимаешь, в княжеском дворце воспитывалась, этикету обучена и всяким чужеземным премудростям, а я что? Обхождения не знаю, еще обижу чем-нибудь по недомыслию, тут мне и…
Он сделал выразительный жест и добавил:
— И я не преувеличиваю, Кем, мне уже досталось!
— Не сомневаюсь, за дело, — невозмутимо ответил среброликий и поднялся во весь рост.
Он едва не касался головой свода пещеры, а Кайхо, вставший рядом, действительно казался маленьким по сравнению с обитателем ледников, но при этом куда более вещественным. Я никак не могла отделаться от мысли, что под просторным одеянием Кем-Тиина (не лучший выбор в зимних горах!) вовсе нет тела, а ткань ложится прихотливыми складками не потому, что облегает фигуру, а сама собою.
— За дело, — подтвердила я и шагнула вперед, когда среброликий протянул руки.
О нет, он не обнял меня, лишь взял на мгновение за плечи и вгляделся в мое лицо. Да и меня не тянуло броситься к нему в объятия, как к старому Гарту Гартарагу, — среброликие не очень-то жаловали такие проявление чувств. И тем не менее я ощущала, что Кем-Тиин рад видеть меня живой и невредимой, а еще на меня снизошло спокойствие. Не такое, как подле дедушки Гарта, надежное и тяжелое (я бы даже сказала, увесистое), каменное, а то, каким веет от ледяных горных пиков, далеких от людей и их суеты, умиротворенных.
— Буря утихает, — сказал он, — это место придется оставить, защитой оно больше служить не сможет.
— И куда прикажешь податься? — поинтересовался Кайхо. Впрочем, спорить он не собирался: сразу же начал укладывать пожитки.
Кем-Тиин жестом указал вверх, туда, где за пределами пещеры вздымались горы, с которых он спустился.
— В Убежище? — почему-то шепотом спросила я, вспомнив сказку о том, что среброликие иногда пускают оказавшихся в опасности людей в какую-то необыкновенную пещеру очень высоко в горах.
— Да.
— И там ты расскажешь мне о горной ведьме? — требовательно спросила я. — Гарт Гартараг говорил…
— Нам уже передали, — перебил Кем-Тиин. — Ты имеешь право знать все, что сохранила наша память, наследница Сайтора. Но здесь слишком опасно. Собирайтесь и идем, пока не улеглась метель — она скроет ваши следы.
— А вот пришел бы ты пораньше, мы бы до метели успели добраться до Убежища, — не удержался Кайхо и бесцеремонно нахлобучил на меня шапку. — Ладно, ладно, я помню, каждый занимается своим делом, как смог, так и явился.
— Именно так.
— Готово… — произнес тот. — Пойду быстроногого свистну. На себе я столько не утащу.
— А я? — обиделась я. Неужто Кайхо в самом деле полагает, будто я изнежилась на равнине и не в состоянии дотащить тюк с одеялами?
— А ты тем более, — оборвал он. — Забыла? Это не равнина. В гору да по рыхлому снегу ты с такой поклажей далеко не уйдешь. Да и без груза как еще пойдешь, с отвычки-то…
Я вынужденно признала, что он прав: после перехода по тайным тропам у меня и то ныли ноги, а каково совершать восхождение в этакую погоду, даже представить было страшно. Впрочем, зачем представлять, сейчас сама увижу!
— Все это вам не понадобится, — сказал среброликий, — а быстроногого твоего я уже позвал.
— Вот и отлично, — кивнул Кайхо и подхватил один тюк. — И ты уж извини, Кем, я тебе доверяю, но все-таки не очень-то хочу оказаться невесть где без своих пожитков. А ты что скажешь, Ленни?
— Соглашусь, — вздохнула я и взялась помогать.
Метель в самом деле поутихла, и в четыре руки (ладно, в три) живо навьючили быстроногого.
— Держись крепче, — велел мне Кайхо, когда Кем-Тиин жестом велел нам следовать за ним. — А лучше держи веревку, свяжемся. Мало ли…
Это было дельное предложение: ухватиться за сбрую-то я могу, а ну как споткнусь и рука соскользнет? Даже и в метели послабее двух шагов хватит для того, чтобы потерять направление, а если товарищи еще и не заметят, что ты отстал, может выйти совсем скверно.
Ну а так… Кайхо оказался прав: я порядком переоценила свои силы. И, признаюсь, завидовала среброликому: его высокая фигура маячила впереди, рукой подать, и ему явно не мешал ни сильный ветер, ни наметенный снег, в который я проваливалась через два шага на третий. И понятно, почему он сказал «метель скроет ваши следы», — сам-то он их, считай, не оставлял, не то что мы с Кайхо. И что уж говорить о быстроногом, оставлявшем за собой порядочную борозду: казалось, будто какому-то сумасшедшему взбрело в голову вспахать заснеженный склон…
Однако мы пусть медленно, но верно продвигались вперед и вверх. Признаюсь, я вовсе не видела, куда иду, но быстроногий отлично чуял Кем-Тиина и шел за ним, я, уцепившись за сильного зверя, плелась рядом, а Кайхо позади. Мне казалось, это продолжалось целую вечность, казалось, будто мы заблудились в буране, идем по краю обрыва и каждый следующий шаг может привести в пропасть… Бывает такое в горах, я помнила: отец брал меня с собой в похожую погоду, да не куда-то далеко, так, проехаться по дороге, но и там накатывало похожее ощущение. Главное — не перепугаться собственных мыслей, вот что. И помнить о том, что быстроногий в отличие от людей прекрасно разбирает, что там впереди, и в пропасть по своей воле не бросится.
Что дело неладно, я поняла, только когда веревка начала натягиваться все сильнее и сильнее: Кайхо заметно отставал. Должно быть, рана все-таки дает о себе знать, подумала я и приостановилась, чтобы дождаться его и спросить, что случилось: докричаться попросту не вышло бы, снег и ветер глушили все звуки.
— Ты чего встала? — выговорил Кайхо, буквально наткнувшись на меня. — Иди вперед!
— Я-то иду, а ты почему отстаешь?
Мне показалось, он был рад короткой передышке, а за быстроногого ухватился так, словно его не держали ноги. Может, и впрямь не держали — рука-то отчетливо дрожала, заметила я. И дышал Кайхо слишком тяжело и часто, как бывает, когда слишком быстро поднимаешься… но разве мы уже так высоко? И почему, в таком случае, я не чувствую ничего подобного? Кайхо сильнее меня и привычнее к таким переходам, так что же с ним такое?
— Пойдем, — упрямо повторил он и шмыгнул носом, а я увидела, как по его суконной маске расплывается красное пятно. — Ну, шевелись…
— Кем-Тиин! — позвала я, не слушая. — Где ты?
Он возник из снежной круговерти, будто стоял у меня за плечом. А может, так и было, говорю же, рассмотреть кого-то получалось, только стоя лицом к лицу, вот как мы с Кайхо.
Он не стал задавать вопросов, наверно, для него все было очевидно.
— Моя вина, — сказал он, едва взглянув на Кайхо. — Мы шли слишком быстро. Наши тропы слишком сложны для людей, а в ненастье и подавно…
— Мы ж не так далеко ушли, — упрямо произнес Кайхо, стянул промокшую от крови маску, пока не залубенела на морозе, и принялся оттирать лицо снегом. — Что я, не представляю, сколько отшагал?
