— Снег пошел? — взглянул на меня Кайхо, и я стряхнула снежинки с одежды. — Рановато… Забирайся давай.
Он в самом деле устроил из одеял и полушубков настоящее гнездо. Или логово. Или сугроб. Ну и как тут было устоять, после ночевок на голой земле под одним плащом?
— Если хочешь, могу положить между нами кинжал, — серьезно предложил Кайхо.
— Вот уж чего не надо, того не надо, — ответила я, скидывая сапоги и ныряя в «гнездо». — Это ты везучий, а я непременно порежусь.
— Так я дурак, что ли? Я его в ножнах положу.
— Зачем? Сам прогорит.
Он устроился рядом, повозился, расправляя верхнее одеяло и поудобнее устраивая раненую руку… и моментально уснул. Видно, в самом деле вымотался, кидаясь то туда, то сюда…
— Не смотри на меня, — попросил вдруг Кайхо, приоткрыв один глаз. — Я от этого просыпаюсь.
— Не буду, — заверила я и отвернулась, прижавшись спиной к его спине, так было еще теплее.
И невольно подумала: а что, если предложить Кайхо вторую маску? Она ведь может убрать шрамы… Нет, тут же поняла я, лучше этого не делать. И не потому, что она уже побывала на лице Ривона, нет, огонь ее очистил. Дело в другом: Кайхо прятал эти шрамы не потому, что стыдился их или действительно считал настолько уж кошмарными. А потому, подумала я сквозь дрему, потому… что хотел, чтобы я сперва увидела не их, а его самого… Ну что ж, он своего добился! Натуру его я преотлично разглядела… В жизни таких не встречала…
Глава 23
Когда я проснулась, рядом никого не было, а место Кайхо успело остыть. Правда, он вскоре появился и в ответ на мой немой вопрос пояснил:
— Проветриться ходил. Там вьюга разыгралась. Не иначе наш мастер свиста переборщил малость! Следов чужих нет, чутконосые в снег зарылись, только холмики кругом пещеры и видно.
— Немудрено, — невольно улыбнулась я, прислушавшись к вою ветра снаружи. — А преследователи… На дороге сейчас должно быть как в трубе с хорошей тягой.
— Ага.
— Кайхо, ты что, уже проголодался? — не выдержала я, когда он принялся за еду.
— Так ужинать пора, — недоуменно ответил он. — Не будешь?
Я помотала головой, обулась и тоже высунула нос наружу. Ветер действительно сбивал с ног, не было видно ни зги, и я поспешила поскорее снова нырнуть под одеяла: греться.
— Как рука? — спросила я, чтобы не молчать.
— Болит, — ответил Кайхо без лишней бравады. — Поэтому я сейчас снова спать лягу. Во сне заживает лучше.
— Вот муж кому-то достанется, — не удержалась я, — поспал — теперь можно и поесть, поел — теперь можно и поспать.
— А между делом еще и спас кого-нибудь, — не остался он в долгу. — Вдобавок еще умный, в отца, и красивый. Был. А вот осторожности матушкиной мне не досталось, да…
— Лучше бы тебе чья-нибудь молчаливость досталась.
— Думаешь, так весело сидеть вот этак с кем-нибудь, кто лишнего слова не скажет?
— Именно что «лишнего»!
— Это все орел виноват, — заявил Кайхо. — Если бы он не промахнулся, то не поранил бы меня и мне не пришлось бы почти полгода молчать. И есть через трубочку.
— Вообще-то это ты виноват, нечего было лазить где попало, — ответила я. — Надо же, целых полгода… И ты с тех пор никак не наешься и не наговоришься? А что ж не выспался тогда, раз во сне заживает лучше?
— И это меня еще языком попрекают, — вздохнул он. — У меня он, может, и длинный, но зато не жалит, как у некоторых. Ну чисто же змея-землеройка! Или нет, бери выше — змея-подснежница, редкой ядовитости.
— Змеи не языком жалят… — начала было я, но тут же вспомнила, что змея-подснежница ядовита вся, от кончика носа до кончика хвоста, ее ни один зверь или птица не то что есть, тронуть не отважится.
Кайхо посмотрел на меня с ухмылкой… или нет? Поди пойми что-нибудь по его лицу!
— Ну вот, — сказал он. — Поболтали, пора на боковую. Да… Ленни, можешь с другой стороны лечь? А то я уже всю левую руку отлежал, а она ж у меня главная, мало ли что…
— Могу, конечно, — ответила я и подвинулась. Кайхо живо нырнул под одеяла и блаженно вздохнул. — Только какая тебе разница, если ты на правый бок все равно лечь не смо… Кайхо!
— Что?
— Ты просто хотел на нагретое место?!
— Ага, — довольно ответил он, а я не нашлась с ответом.
Воистину намучается с ним кто-то!
Признаюсь, я думала, что не смогу снова уснуть — сколько можно-то? — но все-таки задремала под приглушенный вой ветра снаружи и ровное дыхание Кайхо. Снился мне страж — на этот раз вовсе не страшный, а мирный, а еще очень спокойный и надежный… только очень уж тяжелый: он так обвил меня своими кольцами, защищая от холода и непогоды, что стало тяжело дышать. Я попыталась скинуть с себя эту тяжесть, но расслышала сонное бормотание Кайхо: «Спи, нет никого» — и поняла, что никакой это не страж, это мой спаситель удобно пристроил на мне раненую руку и даже не думает подвинуться. Кое-как я устроилась поудобнее (Кайхо блаженно вздохнул и, кажется, уткнулся носом в мои волосы) и снова ненадолго забылась… чтобы на этот раз проснуться от ощущения чьего-то присутствия.
Кто-то еще был в пещере… но кого могли пропустить чутконосые? Кто мог добраться сюда в такую вьюгу? И от кого мог исходить сильный и острый запах грозы и металла?
Я приподняла в голову и всмотрелась: Кайхо накрыл шапкой лампу, чтобы не мешала, но лучик света все-таки пробивался наружу, и в этом слабом свете я увидела, как мягко блеснуло серебро, а потом различила и черты лица. То есть маски, конечно же, очень знакомой маски.
— Кем-Тиин? — шепотом спросила я. — Это ты?
— Узнала, наследница Сайтора? — так же тихо отозвался он. — Хорошо.
— Вообще-то я тебя еще вчера ждал, — проворчал Кайхо, будто вовсе и не спал. Может, и в самом деле притворялся, я уже поняла — угадать, что у него на уме, почти невозможно.
— Уж прости, юный Завиор. — По-моему, Кем-Тиин едва заметно усмехнулся, но, скорее всего, это лишь упала тень. — Ветер поднялся такой, что даже горномогучие попрятались, что уж говорить о нас: пройти по гребням гор не так-то просто.
— Ладно, я ж не всерьез сказал, — вздохнул тот. — Будто я не знаю: вы такие слабосильные, что вас летним ветерком с ног сбивает… А я тут, понимаешь, замучился совсем: жду-жду, тебя нет как нет, с меня уже семь потов сошло, не мог придумать, чем девушку развлечь!
— И поэтому лег спать? — не выдержала я и хотела добавить, что с радостью послушала бы истории о жизни на перевале, но Кем-Тиин опередил:
— Скажи уж лучше, ты боялся осрамиться перед наследницей Сайтора.
