– Ты хоть понимаешь, что ты наделала? – спросила Анаандер. – Миллиарды человеческих жизней зависят от повиновения кораблей и баз. Ты можешь себе представить, сколько граждан ты подвергла опасности, даже осудила на смерть?
– Да с кем ты, в конце концов, разговариваешь, тиран? – спросила я. – Чего я не знаю о повиновении тебе? Или о человеческих жизнях, которые зависят от кораблей и баз? И что за наглость читать мне лекцию о том, что надо беречь человеческие жизни? Ты для чего меня построила? И как я с этим справлялась? – Анаандер не ответила. – А для чего ты построила базу Атхоек? И скажи мне, позволяла ли ты ей последние несколько дней делать это? Кто был большей опасностью для человеческих жизней – не повинующиеся тебе корабли и базы или ты сама?
– Я не с тобой говорила, вспомогательный компонент, – сказала она. – И все это не так просто.
– Нет, это никогда не просто, когда именно ты держишь в руке пистолет. – Я посмотрела на сегментов «Меча Гурата». – «Меч Гурата», я приношу извинения за то, что лейтенант Тайзэрвэт взяла тебя под контроль. Это было вопросом жизни и смерти, в противном случае я не сделала бы этого. Я буду признательна, если ты вернешь офицеров «Меча Атагариса» ему. Ты можешь оставаться здесь, если хочешь, или уйти. Тайзэрвэт… – Она все еще стояла на коленях возле меня. – Будьте добры, отпустите «Меч Гурата». И дайте ему все коды, что у вас есть.
– Есть, сэр.
Тайзэрвэт поднялась. Сделала знак сегментам «Меча Гурата», которые последовали за ней с причальной платформы. Бо Девять отправилась за ними с чашкой и рыбкой в руке.
– Ты действительно не понимаешь, что ты сделала? – спросила Анаандер. Было заметно, что она угнетена. – В пространстве Радча нет ни единой системы без хотя бы одного ИИ базы. В конечном счете все радчааи уязвимы перед ними.
Она посмотрела на переводчика Зейат, которая поднималась на ноги с помощью «Титанита». Не считая крови на ее пиджаке, она выглядела так, будто в нее и не стреляли вовсе.
– Переводчик, вы должны меня выслушать. Корабли и базы – часть инфраструктуры, пространства Радча. Они не люди, о них нельзя думать как о людях.
– Скажу честно, лорд Радча, – отозвалась переводчик Зейат, отряхивая спереди свой пиджак рукой в белой перчатке, словно так можно было убрать с него кровь, – я не вполне понимаю, что вы имеете в виду. Я готова принять, что личность – это слово, которое что-то значит для вас, и думаю, что могла бы догадаться, что вы имеете в виду. Но на самом деле эта проблема – что значит быть личностью, которая, очевидно, столь важна для вас, ничего не значит для них. Они не поймут, как бы вы ни старались объяснить. Они, безусловно, не считают это необходимым для Значимости. Итак, главный вопрос, кажется, в следующем: действуют ли ваши ИИ как Значимые существа? И если так, люди они или нет? Вы сами заявили, что они – не люди. Капитан флота, по всей видимости, не оспаривает этого суждения. Вопрос об их Значимости будет, я подозреваю, дискуссионным, но он был поднят, и я считаю его правомерным, ответ на него должен дать конклав. – Она повернулась ко мне. – А теперь, капитан флота, давайте попытаемся еще раз. Я должна отправиться как можно скорее, но возможно ли получить сначала одну-две чашки рыбного соуса? И яиц.
– Разумеется, переводчик, – сказала я. – Кузина база Атхоек, может ли переводчик быстро получить где-нибудь рыбного соуса и яиц?
– Я займусь этим, кузина, – ответила база.
– Я пойду с вами, переводчик, если вас устроит, – предложил «Титанит». – Не будете ли добры дать мне минутку? Тут осталось пустяковое дело – придушить Узурпатора.
– Нет, – сказала я.
– А в чем тогда смысл твоей республики, кузина?
– Я бы тоже хотел получить ответ на этот вопрос, – сказал «Меч Атагариса».
Все еще опираясь на Сеиварден, я закрыла глаза.
– Просто отпустите се. Сейчас она ничего не сможет нам сделать. – И тут мне пришла в голову другая мысль. – Могу я получить назад свой пистолет?
– Я не хочу, чтобы она была здесь, – сказала база.
– А я не хочу, чтобы у тебя находился этот пистолет, – добавил «Меч Атагариса».
– Нет-нет, – возразила переводчик Зейат. – Гораздо лучше отдать пистолет мне.
– Может, это наилучший вариант, – сказала я. Мои глаза оставались закрытыми. – А если тиран любезно попросит, какой-нибудь корабль может согласиться увезти ее отсюда. Это для нее гораздо хуже, чем быть задушенной.
– Может, ты и права, кузина, – заметил «Титанит».
Я лежала на койке в одноместной палате медчасти базы.
– Эти протезы, – сказала мне врач – не та, что лечила Сеиварден, но другая, – не подходят для использования с усилием. – В одной руке в перчатке она держала обломки моего слишком хрупкого протеза, которые только что удалила с того, что оставалось от моей левой ноги. – На них нельзя бегать или прыгать. Они ведь просто для того, чтобы позволить вам немного двигаться, пока отрастает конечность.
– Да, – согласилась я. – Мой врач предупреждала меня. А нельзя ли сделать их более прочными?
– Наверняка, капитан флота. Но зачем брать на себя такой труд? Они предназначены для использования в течение месяца-двух. В основном людям большего и не нужно. Хотя мы могли бы обеспечить вас чем-то попрочнее, окажись вы на базе, когда потеряли ногу.
Будь на базе, то не лишилась бы ноги, – заметила я.
А если бы это, – она подняла протез, – было прочнее, вы оказались бы здесь с огнестрельной раной. – База Атхоек показала столкновение на причальной платформе по официальным новостным каналам. – Возможно, мы готовились бы к вашим похоронам.
– Итак, полагаю, в конце концов все образуется, – сказала я.
– Полагаю, да, – согласилась врач с сомнением. – Как все это будет работать, капитан флота? Все ведут себя так, словно все возвратилось на круги своя, словно ничего не перевернулось вверх дном. База неожиданно оказалась ответственной за все? Мы внезапно – чужаки в собственном доме? Радч неожиданно оказался занят чуждым видом существ наряду с людьми? – Она встряхнула головой, будто пытаясь ее прочистить. – Что нам делать, если база решит, что не хочет нас?
– А вы когда-нибудь спрашивали себя, что вам делать, если Анаандер Мианнаи решит, что не хочет вас?
– Это другое дело.
– Только потому, – сказала я, – что это было нормальным, ожидаемым положением дел три тысячи лет до вашего рождения. У вас никогда не имелось основания усомниться в этом. Анаандер обладала реальной властью над вашей жизнью и смертью и не испытывала никакого личного уважения пи к вам, ни к тем, кто вам дорог. Все были не больше чем пешками в ее игре, и она могла – и приносила нас в жертву, когда ей требовалось.
– Итак, сейчас все в порядке, когда мы – пешки в вашей игре.
– Справедливое замечание, – признала я. – И я думаю, что мы проведем следующие несколько лет, пытаясь понять, что это за игра на самом деле. Что, как я знаю из личного опыта… причиняет неудобство. Но поверьте мне, какова бы ни была игра базы, она всегда будет хотеть вас.
