— Вас это не касается. — На самом деле, до этого момента она просто не думала о возможных опасностях путешествия. Она постаралась говорить спокойно. — Если вам нужны мои деньги, то берите их и уезжайте.
— Не так быстро, миледи. Вы возбудили во мне любопытство. Джентльмены? — Он повысил голос, обращаясь к сообщникам. Голос звучал слегка неестественно… из–за маски? — А вы как думаете? Почему такие леди, как эта, путешествуют в одиночестве? Да еще в такой час?
— Да тут может быть только одна причина, — ответил один из всадников. — Она убегает. Возможно, от мужчины.
— Вот уж нет! — Марианна вздернула подбородок и тут поняла, что именно так она и поступает.
Главарь долго смотрел на нее. Страх затопил ее. Она отказывалась даже предполагать, какие у него могут быть намерения. Наконец он заговорил, низким, полным намеков тоном:
— Что за идиот позволил вам уехать?
— Он не идиот, — ответила она, не раздумывая.
— Ага, то есть, мужчина все–таки есть? — победно засмеялся он. — Я так и знал.
Она сжала кулаки, но ничего не сказала. Почему они, или скорее, он, так ее изводит? Но вызванный им гнев прогнал страх. Марианна внезапно поняла, что это и есть ее первое в жизни приключение, и что ей никогда ещё не было так страшно. Ведь с ней может случиться все, что угодно. Они могут убить ее, или еще хуже… Впервые в жизни она подумала, что, возможно, приключения лучше оставить для книг.
Главарь кинул свой пистолет разбойнику, стоящему рядом с Греггсом, потом стал обходить ее, стараясь не попадать в свет фонарей. Она изо всех сил сопротивлялась желанию повернуться вслед за ним. Сопротивлялась желанию открыть рот и вопить от бурлящего в ней ужаса.
— А вы любите этого мужчину? — спросил он из–за спины.
— Для вора вы чересчур наглый, — резко сказала девушка.
— А вы чересчур остры на язычок для женщины, чья жизнь в моих руках. — Он снова вернулся туда, где стоял с самого начала.
— Наверное, ты просто не знаешь, с кем говоришь, — небрежно заметил бандит с пистолетом. — Перед тобой отпетый негодяй, печально известный, знаменитый…
— Поэт с большой дороги. К вашим услугам, — главарь, или скорее, Поэт, отвесил театральный поклон, и его шляпа свалилась на землю. Он молниеносно подхватил ее и нахлобучил обратно себе на голову прежде, чем она успела рассмотреть его волосы. В других обстоятельствах это выглядело бы очень смешно.
Один из всадников наклонился к другому и тихо проговорил.
— Поэт с большой дороги? Вот уж не знал, что мы его так зовем.
— Тихо, — отозвался второй.
— Что ж, я никогда о вас не слышала. Поэт–разбойник? — она усмехнулась. Дурацкое имя. Из тех, что прекрасно звучат в романах, но в обычной жизни просто смешны. — Это такое же нелепое имя, как… как… как….
Как Леопард?
— Оно вовсе не нелепое, — надменно возразил он. — Я заберу ваши деньги, но взамен подарю вам стихотворение.
Один из бандитов застонал.
— Я бы предпочла сохранить свои деньги, — медленно проговорила она.
Леопард — дурацкое имя и всего лишь плод ее воображения. Этот Поэт с большой дороги — тоже фикция? О, разумеется, стоящий перед ней человек был из плоти и крови. И трое других были тоже настоящими. И все же, разве Поэта–разбойника не засмеяли бы собственные собратья по профессии? Разве что он такой свирепый и беспощадный, что никто не осмеливается над ним насмехаться.
Марианна внимательно огляделась. И увидела только один пистолет. Конечно, не исключена возможность, что их больше, но будь это так, разве эти разбойники не выставляли бы свое оружие напоказ? Хоть изредка? А если они забыли взять с собой пистолеты…
Во всем этом было нечто странное, явно что–то напоминающее. Разве она сегодня уже не сталкивалась с человеком со смешным именем? С человеком, который оказался совсем не тем, за кого себя выдавал?
Страх исчез. Разве такое возможно? Марианна прищурилась.
— Мне не нужно стихотворение.
— У вас нет выбора. Дайте–ка подумать. — Поэт склонил голову и скрестил руки.
Томас, конечно же, никогда бы не… он бы не осмелился…
— Не знаю, так ли уж сегодня нужно стихотворение, — с нажимом сказал вооруженный грабитель.
— Стихотворение всегда нужно, — твердо ответил Поэт. — Возможно, о любви.
Конечно, она ведь никогда не думала, что Томас может устроить фальшивую дуэль. Но ведь устроить фальшивое ограбление гораздо сложнее?
— Вы его любите? — резко спросил он.
Ну, разве настоящему грабителю с большой дороги интересны такие вещи?
Девушка скрестила руки на груди и окинула его внимательным взглядом. Безусловно, у него тот же рост, та же осанка, что у Томаса. И такая же напористость.
— Если я скажу «да», вы отпустите меня?
— Никогда! — в его голосе слышалась улыбка.
— Понятно, — она еще мгновение разглядывала его. — А если я скажу, что не люблю его? Тогда вы отпустите меня?
Несколько секунд мужчина молчал.
— Нет. — Казалось, что голос у него стал слегка менее веселым, чем раньше. — Никогда.
Это Томас. Она в этом совершенно уверена. Иначе Греггс не стоял бы, облокотившись на экипаж и глупо ухмыляясь. Марианна не знала, сердиться ли ей на то, что он заставил ее так испугаться, или испытывать облегчение оттого, что это не настоящее ограбление. А возможно, ей просто стоит подождать и посмотреть, как далеко он способен зайти.
— Ну что ж, хорошо, — она тяжело вздохнула. — Раз я отказываюсь отвечать, а вы отказываетесь меня отпустить, полагаю, у меня нет другого выхода, кроме как отдаться на вашу милость.
— Мою милость? — в его голосе звучало явное замешательство.
— Ну да, — Марианна отвернулась, приложила одну руку тыльной стороной ко лбу, а другую протянула к нему, стараясь, чтобы жест выглядел как можно театральнее. — Только, пожалуйста… будьте добры ко мне.
— Что значит «добры»? — осторожно спросил Томас.
Она бросила на него раздраженный взгляд.
— Я имею в виду, когда будете насиловать меня. — Она снова встала в позу. — Будьте добры.
— Я не хочу быть добрым, — быстро ответил он.
Кто–то хихикнул.
— О Боже. — Девушка снова вздохнула и сложила руки под подбородком. — Я так и знала, что когда имеешь дело с таким печально известным отпетым негодяем, как вы, надеяться не на что. Похоже, мне остается только принять мою судьбу. Делайте со мной, что хотите.
— Нет! — закричал он. — Я хочу сказать, что мне не нужно быть к вам добрым, поскольку я не собираюсь насиловать вас.
Кто–то прыснул.
