В здании конструкторского бюро заводов «Веллингтона» в Берхилле он работал над чертежами нового самолета — «уорвика», а после окончания рабочего времени засиживался над проектом своей большой бомбы. Корпус ее должен был быть изготовлен из специальной стали и иметь обтекаемую форму. Вес — 10 тонн, из которых 7 тонн составляло взрывчатое вещество. Бомбу предполагалось сбрасывать с больших высот, чтобы она могла набрать при падении такую скорость, которая обеспечила бы ей уход в землю на глубину до 35 метров. При ее взрыве должна была образовываться громадная воронка, а от взрывной волны и сотрясения почвы разрушаться все сооружения в округе.
Вскоре все мысли Уоллиса были заняты немецкими плотинами в долинах рек с электростанциями, обеспечивавшими электроэнергией важнейшие объекты военной индустрии. Их разрушение могло бы приблизить окончание войны на многие месяцы! Он стал рассчитывать характеристики материалов, примененных при их строительстве. Инженер приобрел значительное число научных трудов и по этой тематике, в том числе газеты, в которых описывалось разрушение опор моста Ватерлоо в 1935 году.
Но куда бы Уоллис ни обращался, повсюду он натыкался на непонимание и скептицизм. Как и большинство изобретателей, он то испытывал воодушевление и подъем, то впадал в депрессию. К его чести, мужества он не терял и начинал все снова. Наконец нашелся человек, заинтересовавшийся его проектами — Артур Теддер, ставший впоследствии маршалом авиации и шефом главного командования британских военно-воздушных сил.
Лорд Теддер обсудил идеи и предложения Уоллиса со своими соратниками. Лорд Бивербрук, бывший тогда министром авиапромышленности, также усмотрел в них рациональное зерно. Будучи человеком дела, не любившим откладывать интересные проекты в долгий ящик, он тут же поставил в известность маршала авиации Уилфрида Фримена. В феврале 1943 года Уоллис был вызван в министерство. Прибыв туда в 9 часов утра, он уже через час покинул здание с довольной улыбкой, но в его взгляде вместе с тем сквозила и озабоченность. Он получил задание на создание 10-тонной бомбы. Фримен, установивший срок работ в пять месяцев и обещавший всяческую поддержку, представил Уоллиса главному инженеру заводов «Виккерса» Чарльзу Крейвену. С того дня инженер Уоллис стал респектабельной личностью, требования которого выполнялись неукоснительно, оставаясь при этом по-прежнему весьма скромным человеком.
Сначала надо было сконструировать прототип, прежде чем запускать бомбу в серийное производство, хотя бы и небольшой партией. Уоллис назвал свою бомбу «виктори» (победа). В министерстве же военно-воздушных сил эти бомбы получили название «толлбойс» (большие парни).
В Великобритании было всего два металлургических завода, на которых могла быть изготовлена необходимая специальная сталь: дело заключалось в том, что бомбы должны были углубиться в землю или пробить броню, не деформируясь при этом. Кроме того, взрыв должен был произойти не при ударе о поверхность объекта, а несколько позже, после проникновения в глубь его. Уоллис лично следил за всеми фазами изготовления стали, постоянно дискутируя с руководством завода. На заключительной стадии он вынужден был отыскать и фирму, на которой могла быть осуществлена «начинка» бомбы — снаряжение ее новым взрывчатым веществом «эрдеиксом». Срок полного изготовления бомбы составлял месяц.
Другой проблемой, которая, правда, Уоллиса непосредственно не касалась, была проблема доставки бомб к цели. Для этого подходили лишь «ланкастеры». Самолет мог взять только одну бомбу, и то в подвешенном состоянии, для чего необходимо было сконструировать специальные подвесные устройства. Следовало также решить и вопрос транспортировки бомб с завода на аэродром.
И вот наступил день готовности первых бомб — чудовищ из синей стали, длиною в 21 фут. Первая бомба во время испытаний была сброшена с «Ланкастера» с высоты 20 000 футов, и удар ее оказался слишком сильным. Другая, несколько измененная, ушла в землю на глубину 24,5 метра. После этого были испытаны снаряженные бомбы. Для определения их разрушительной силы на различных удалениях от цели были установлены приборы, работавшие по принципу сейсмографов.
— Надо бы установить и фотокамеру, — предложил один из офицеров.
— Хорошо, но где?
— Да прямо в центре самой цели. Он вряд ли будет разрушен.
— А вы, пожалуй, правы, — отреагировал Уоллис.
Бомба попала точно в цель, превратив фотокамеру в пыль и образовав воронку, имевшую 33 метра в диаметре и глубину в 27 метров.
Командование бомбардировочной авиации решило использовать первые бомбы, ударив по железнодорожному тоннелю, находившемуся севернее Бордо, по которому немцы намеревались перебросить в тот район танковую дивизию.
Одна бомба, пробив перекрытие тоннеля, взорвалась на рельсах. Другая засыпала вход в него многими тоннами земли. Успех превзошел все ожидания.
Адмиралтейство сразу же оценило новое оружие. Чтобы окончательно разделаться с «Тирпицем», надо было прибегнуть к более действенным средствам, нежели «барракуды». К тому же 15 сентября и 6 октября намечались выходы в море конвоев ЙВ 60 и РА 60, насчитывавших каждый по 30 судов. А они могли подвергнуться нападению «Тирпица». Для охранения конвоя ЙВ 60, который должен был выйти из Лох-Ива с военными материалами для России, намечалось выделение линейного корабля «Родни».
Командование объединенных штабов в Лондоне обсудило складывающуюся обстановку и приняло решение:
«Лучшим средством уничтожения „Тирпица“ было бы использование тяжелых бомбардировщиков, которые смогут совершить промежуточную посадку в Советском Союзе и там дозаправиться».
Разрешат ли, однако, русские посадку английских бомбардировщиков на своих северных аэродромах? Главное командование британских ВВС проконсультировалось по этому вопросу с Эйзенхауэром. 2 сентября тот дал свое согласие. Не возражали и русские.
Маршал авиации Артур Херрис, командующий бомбардировочной авиацией, разработал план, по которому намеревался использовать лишь небольшое число «ланкастеров», каждый из которых должен был нести новую сверхтяжелую бомбу. Если одна из этих бомб попадет в «Тирпиц», то пробьет его бронеобшивку и взорвется внутри корабля. Тогда с этим чудовищем будет покончено.
Бомбардировочное командование имело к тому времени на своем счету успех за успехом. Самолеты беспрерывно бомбили вражеские промышленные предприятия, плотины, гавани, каналы и ракетные пусковые установки «Фау-1» и «Фау-2».[67]Две эскадрильи, специализировавшиеся на разрушении плотин и дамб, получили даже соответствующее название. Это были эскадрильи за номерами 617 и 9, входившие в состав группы, которой командовал двадцатичетырехлетний Й. Тайт.
Тайт был родом из Гламоргена в Уэльсе и производил впечатление совершенно спокойного и молчаливого человека. Разговорчивым он становился, лишь когда речь заходила о самолетах и бомбах, проявляя даже и тогда большую сдержанность. Он казался посторонним людям мыслителем или поэтом, занятым лишь своими мыслями. Получив задание, он внимательно изучал карту, отыскивая наиболее целесообразный маршрут выхода на цель. После принятия решения ничто уже не могло его остановить. На его лице не отражалось ничего, если даже и был сбит кто-нибудь из товарищей. Могло показаться, что он вообще абсолютно бесчувственный человек, на самом же деле его спокойствие и невозмутимость свидетельствовали о необычном самообладании.
