— Перри, прошу тебя, не делай этого! — По лицу Джорджетт потекли слезы. — Я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Пожалуйста, Перри, не делай этого.
— Милая Джорджетт. У тебя такое нежное сердце. Знаешь, я ведь убил Одри для тебя. Я ведь мог уйти из дома так, чтобы она меня не заметила. Когда я застрелил Лизетт, Одри была снаружи, разговаривала с Лемаром. Они не слышали выстрела, потому что в комнате Лизетт грохотала музыка. Я услышал их голоса, когда стал спускаться вниз. Я дождался, пока Лемар уйдет заниматься своими хозяйственными делами и завернет за дом, а потом подумал: «Почему бы не избавиться от Одри ради Джорджи?»
Я подкрался к ней на заднем дворе, зажал ей рот рукой и выстрелил в голову, точно так же как застрелил Лизетт. Тут из-за угла дома вышел Лемар и спросил, что это был за шум, похожий на выстрел. Тут-то меня и осенила блестящая идея. Я заставил Лемара втащить Одри в кухню, так что он весь перепачкался ее кровью, потом заставил его подняться наверх. Увидев Лизетт, он совсем обезумел и упал на колени рядом с ее телом. Пока он стоял на коленях, я оглушил его рукояткой пистолета, потом вложил пистолет в его руку, и — вуаля! — самоубийство!
«Боже, помоги нам! Перри Клифтон — сумасшедший! Он маньяк-убийца!»
Перри приподнял Джоли над полом, она стала лягаться, но он, казалось, не чувствовал ударов по его ногам.
«Он собирается сбросить меня с балкона, — поняла Джоли. — Он хочет меня убить».
Она попыталась любым способом выиграть время.
— Кто такой Жюль Труассан? — спросила она, только чтобы что-то спросить.
— Жюль был отцом Макса, — сказал Перри.
— Нет-нет, — жалобно сказала Джорджетт. — Это ты считал, что он отец Макса, но мы не знаем наверняка. Я же тебе говорила, отцом мог быть любой из дюжины разных мужчин.
— Это Жюль сделал тебе ребенка, я никогда в этом не сомневался, — заявил Перри. — Наш злой гений, наш мучитель. Это он продал нас, чтобы мы своими телами приносили ему прибыль. Он заслуживал смерти, и ты имела полное право его убить.
— Ты мне сказал, что я его убила, но я не помню, как я это делала. — Джорджетт упала на колени. — Перри, ты мой брат, я тебя люблю, я всегда тебя любила. Знаю, все, что ты сделал, ты делал ради меня. Сделай для меня еще одну вещь: отпусти Джоли.
— Не могу.
В комнату ворвались Макс и Ноуэлл.
— Дядя Перри, что вы делаете? — Макс быстро подошел к матери, наклонился и поднял ее с колен. — Что здесь происходит, черт подери? — спросил он тихо.
— Макс! — закричала Джоли.
— Он думает, что она — Лизетт, — шепотом объяснила Джорджетт. — Это он… это он убил Лизетт, и теперь он думает, что она вернулась, чтобы его мучить. Макс, он пьян и…
— И сошел с ума.
Макс отпустил мать и прошел к дверям на балкон. Перри поднял Джоли еще выше, ее ноги свесились через край перил.
— Это не Лизетт! — крикнул Макс. — Это Джоли Ройял, дочь Луиса. Вы же не хотите причинить ей вред.
— Лизетт, Джоли — какая разница? Она женщина, а от них одни неприятности. Я любил Лизетт и думал, что она тоже меня любит. Она спала с другими мужчинами, но я не возражал, у меня тоже были свои грешки. Но когда я услышал, как она говорит этому сопляку Уэллсу, что носит его ребенка и собирается выдать его за моего, я понял, что она меня не любит. Она собиралась меня обмануть, выдать своего ублюдка за моего ребенка. Может, твоя мать и сумела обмануть Филиппа Деверо, но меня ни одна женщина не выставит дураком.
— Все женщины разные, — сказал Макс. — Джоли не такая, как Лизетт.
— Фелисия была такая же. Ей нравился грубый секс, — сказал Перри. — Ты об этом знал? Ей точно так же, как мне, нравилось пить, гулять и экспериментировать. Мы с Фелисией друг другу подходили даже больше, чем с Лизетт. И я ее не любил, поэтому она не могла меня ранить, не могла разочаровать. Но у этой сучки была слишком хорошая память: она внимательно слушала мою пьяную болтовню и запоминала вещи, которые ей бы лучше не помнить.
— Что Фелисия услышала? — спросил Макс. — Вы ей рассказали, как убили Лизетт?
— Она стала мне угрожать, жалкая подстилка. Я знал, что рано или поздно она все испортит, разрушит все, что у нас с Джорджегг было.
— Вы убили Фелисию? — спросила Джоли.
Она знала, что ей предстоит умереть. Перри Клифтон уже убил шестерых, что ему еще одно убийство?
— Она не оставила мне выбора. — Перри встретился взглядом с Максом. — Мальчик, да тебе без нее куда лучше. Тебе бы следовало сказать мне «спасибо» за то, что я тебя от нее избавил.
— Проклятие! — Макс громко выругался. — Это все в прошлом, изменить ничего нельзя. Но на этот раз вы можете поступить как порядочный человек. Женщина, которую вы держите, — не Лизетт, это Джоли. И это очень даже имеет значение. Дядя Перри, вы меня слышите?
— Какая тебе разница? Она для тебя ничего не значит.
— Неправда! — возразил Макс. — Я люблю Джоли.
— Значит, ты такой же дурак, каким был я. На самом деле она не Джоли и не Лизетт, она — обе эти женщины. Это одно и то же. Проклятая ведьма, которая соблазняет мужчин своей красотой и своим телом завлекает их на смерть.
— Если вы раните Джоли, вы раните меня, — сказал Макс. — Если вы убьете Джоли, вы убьете меня. Если она умрет, умру я.
Джоли почувствовала, что Перри держит ее уже не так крепко.
«Господи, он собирается меня бросить!»
— Перри, если ты меня любишь, отпусти ее! — взмолилась Джорджетт. — Сделай это для меня, в последний раз… пожалуйста.
Несколько мгновений, показавшихся Джоли вечностью, Перри смотрел на сестру. Джоли находилась между жизнью и смертью.
— Да, Джорджетт, я правда тебя люблю.
— И я тебя тоже люблю, Перри.
— Я знаю, ты единственная, кто любил меня по-настоящему.
Неожиданно Джоли почувствовала, что Перри опускает ее на пол. Она затаила дыхание, боясь даже надеяться, что Джорджетт удалось его уговорить. И вдруг Перри отпустил ее, и в следующее мгновение — она не успела даже на шаг отступить от него — он перегнулся через перила и посмотрел вниз, на землю.
— Макс, позаботься о ней. Обещай мне всегда заботиться о маленькой Джорджи.
Перри взялся за перила, подтянулся и, раньше чем кто-нибудь понял, что происходит, перепрыгнул через перила.
Джоли инстинктивно потянулась к нему. Джорджетт завизжала. Макс бросился на балкон, но опоздал, всего на несколько мгновений опоздал схватить дядю до того, как тот прыгнул вниз. Перри упал и разбился насмерть. Макс рывком притянул Джоли и крепко прижал к себе. Она обняла его и спрятала лицо у него на груди.
Глава 30Джоли аккуратно сложила последний предмет одежды и положила в чемодан. Ей нужно было успеть на вечерний самолет до Атланты. Она осталась на похороны Перри — закрытую церемонию только для членов семьи. Она думала, что Макс попросит ее остаться в Белль-Роуз, но он не попросил. После того трагического утра прошло пять дней, Макс, как обычно, взял руководство на себя, занимался подготовкой похорон, заботился о нуждах всех, забывая о себе. С Джоли он разговаривал очень мало, обращался к ней только в случае необходимости. Она пыталась понять, что не так. Разве он не признался ей в любви? Разве он не сказал дяде, что если она умрет, он тоже умрет? Или все это было лишь уловкой, чтобы уговорить Перри не убивать ее?
