— Нам лучше двигаться, — сказал Пирс. — Это, наверно, тоже тупик. Может быть, мне сплавать и вернуться за вами?
— Нет, нет, я тоже пойду.
Ради Бога, не оставляй меня, думал он. Он встал на колени, а потом во весь рост. Что-то легко коснулось его головы. Это был свод туннеля.
— Что это за шум?
— Я думаю, это прилив пробирается через дыры в скале.
Рядом слышался слегка прерывистый стон, прерываемый мягкими всплесками.
— Это вода ударяет по своду следующей пещеры, — сказал Пирс. — Кажется, дело становится серьезным.
Вода, которая в темноте катилась так тихо, в этом более замкнутом месте усилилась. Дьюкейн почувствовал толчок по ногам.
— Пойдем, Пирс. Проклятое море начинает прибывать.
— На вас обувь?
— Пойдем.
Они медленно пробирались вперед во мраке. Почва как будто слегка поднималась, но в такой полной темноте трудно было определить точно. Ноги Дьюкейна сжались в круглые хромые шары боли, и он уже не понимал, по воде ли они идут. Низкий стон и всплески продолжались.
— Куда-то он ведет, — сказал Пирс. Голос его звучал громко и вибрировал. Шум позади них немного усилился, он становился невыносимым.
— Вам надо здесь наклониться.
— Эта чертова темнота! Разговаривай, я не хочу потерять тебя.
— О, Боже, он идет вниз, думаю, нам придется ползти.
— Какой смысл, — сказал Дьюкейн, наклоняясь. Ему представилось, как они ползут все вперед и вперед, пока не окажутся в каком-нибудь узком закутке, ждущем прилива.
— Если этот канал сужается, нам лучше поискать другой, пока есть время. Прилив догоняет нас.
— Стойте, — сказал Пирс надтреснутым голосом. — Я сейчас возвращаюсь к вам.
Дьюкейн замер и почувствовал, как рука Пирса прикоснулась к нему, и он прошел рядом в своем мокром свитере. Что-то влажное и теплое коснулось ног — это был Минго, не отстававший от Пирса.
Голос Пирса раздался из тьмы:
— Боюсь, что вода уже закрыла выход полностью. Она сейчас прибывает все быстрей. Она и сюда доберется, рано или поздно.
Дьюкейн схватил сам себя, почти физически, как можно схватить и потрясти свое второе я, а затем понял, что он держал в руках Пирса, натолкнувшегося на него.
— Значит, нам надо идти, — голос Дьюкейна тоже стал громче, как будто он обращался к большой аудитории. Эхо разносилось по потаенным местам и закоулкам тьмы.
Вода сейчас издавала иной звук — грызущий и сосущий звук приближался, гремя по гальке в узких местах. Пирс, обойдя Дьюкейна, пошел назад.
Дьюкейн ощупал суставами пальцев мокрую скользкую скалу и наклонился. Так, склонившись, он шел вперед, иногда вытягивая руку, чтобы прикоснуться к мокрому подолу свитера Пирса. Минго опять пробежал мимо слитком теплой темноты. Свод стал немного выше, а потом опять опустился. Трудно было понять, идут ли они вверх. Движение приобрело теперь новый характер, оно стало медленным и болезненным переставлением костей внутри массы черной материи.
— Мы идем вверх, а, Пирс?
— Думаю, да.
— Мы идем по воде?
— Нет, мы уже вышли из нее. Смотрите. Свод опять опускается.
Дьюкейн уже шел почти на четвереньках, упираясь одной рукой о каменистую почву пещеры. Его голова уткнулась в спину Пирса. Пирс, казалось, полз на коленях.
— Что там?
— Тут стена.
— Осмотрись, пощупай хорошенько, — сказал Дьюкейн. Он задвигал руками, расталкивая куски гладкой мокрой тьмы, заключившей их в себя.
— Ничего хорошего, — сказал Пирс новым спокойным голосом. — Это тупик.
Спокойствие было крайним выражением ужаса.
Дьюкейн сказал:
— Попробуем немного вернуться назад. Этот свод висит прямо на моей шее.
Он подумал: если я выпрямлюсь, то умру. Когда он пошел назад и выпрямился, то ощутил гальку, перекатывавшуюся под ногами. Море преследовало их.
— Я быстренько подымусь туда, — сказал Пирс. — Я боюсь, нам не выбраться.
Он издал тихий, глубокий стон.
Дьюкейн съежился, больше от этого ужасного звука, чем от смысла его слов. Он стал что-то громко говорить сам себе. Но в этот момент произошло нечто необычайное, что-то разорвало сферу тьмы, прошло через шум воды. Показалось, что это — свет. Но это не было светом. Это был запах маргариток.
— Пирс, здесь воздух свежее. Я чувствую воздух снаружи пещеры. Здесь где-то может быть трещина или расселина, нам надо взобраться…
Они встали рядом и подняли руки, ощупывая твердую скалу. Дьюкейну казалось, что его руки стали кусками тьмы, кусками без пальцев. Он не мог унять свою дрожь теперь и услышал свистящий звук, а потом понял, что издает его сам.
— Здесь что-то есть, — сказал Пирс, стоя рядом.
Дьюкейн внезапно нащупал отверстие. Сквозь него проходил воздух.
— Достаточно ли оно велико, чтобы выбраться?
— Думаю, да. Постойте здесь минутку.
Пирс исчез. Раздавались только шлепающие звуки, шорохи, и потом он услышал ликующий голос Пирса сверху.
— Я — наверху. Здесь есть пространство. Не знаю, как далеко оно идет.
— Там есть уступы? Как ты взобрался?
— Подождите. Я спускаюсь. Стойте спокойно.
Раздался скользящий звук, и Пирс тяжело приземлился рядом с ним, схватив его за плечо.
— Как ты туда взобрался?
— Там отверстие вроде дымохода. Нужно сжаться. Плечи в одну сторону. Ноги — в другую. Он идет диагонально, так что это легко, градусов шестьдесят, я думаю. Нужно просто подтянуться и уцепиться за край, а потом лезть. Только там очень скользко. Сейчас я перенесу туда Минго.
У меня это не получится, подумал Дьюкейн. Я бы и ребенком не сумел бы проделать такой трюк. А теперь, потеряв форму, да еще измученный, парализованный холодом… Он сказал:
— Ты не можешь туда влезть, таща Минго. Ты упадешь и сломаешь ногу. Минго придется оставить.
Минго, подумал он, и меня.
— Я не собираюсь оставлять Минго, — сказал Пирс решительно. — Я подтолкну его. Только помогите мне поднять его к дыре. Здесь вот, чувствуете?
Они подняли вдвоем мокрую, теплую, тяжелую собаку к дыре. К счастью, Минго привык, что его таскают, как мешок.
— Подтолкните его, он проскользнет. Придержите меня сзади рукой, а то мы упадем.
Дьюкейн почувствовал, как темный комок устремился вверх, а тело мальчика изогнулось, как лук. Он оттолкнулся левой рукой и прыгнул вверх. Прошло время. Затем голос Пирса:
— Мы наверху! Это было нелегко, какой он тяжелый. Успокойся, Минго, ложись. Не знаю, уместимся ли мы… Господи, здесь немного места. Можете вы сейчас подняться?
