Юлиан понимающе кивнул.
– Когда-то ты был мужчиной, которого я считал великим. Я пытался достичь твоих высот, стать таким же ученым, как и ты. Но ты предал меня.
Вампир снова часто заморгал. Его смущал спокойный и ровный тон Юлиана.
– Но ведь ты стремился к знаниям, и я даровал их тебе.
Юлиан чувствовал, как внутри него и вокруг, в самом воздухе, растет сила. Век за веком он вынужден был терпеть одиночество и тосковать по брату близнецу. Тоска по нормальной жизни выросла до предела. Его измучили одиночество, пустота и темное пятно зла. Все, что у него оставалось, это чувство собственного достоинства и чести.
– Ты даровал мне смерть во время жизни, Бернардо. – В следующее мгновение Юлиан рванулся вперед, и вампир тоже бросился на него. Свирепый выставил перед собой руку, и движение чудовища только помогло ему. Рука карпатца вошла глубоко в грудную клетку монстра.
– Я успел выучить все твои приемы, – прошептал Юлиан, и его золотые глаза засияли. – Ты всегда говорил мне, насколько важны знания. Как это необходимо – познать своего врага во всех мелочах, и я оказался хорошим учеником. – С этими словами он вырвал из груди вампира сердце и с еще пульсирующим черным органом отскочил в сторону. Но он не чувствовал радости победы. Ему просто стало плохо от созерцания этого черного сердца. Вампир заорал, и от этого адского крика у Юлиана заболели уши, а вся живность в лесу бросилась прочь в свои убежища, только чтобы не слышать страшных звуков.
– Ты хорошо научился убивать только потому, что в тебе живу я, – прошипел вампир, отплевываясь ядовитой слюной. – Ты ничем не отличаешься от меня.
Бернардо, пошатнувшись, сделал шаг в сторону Юлиана, ощерившись прогнившими зубами, но его тело, готовое свалиться в любой момент, уже накренилось. Юлиан отступил назад, поскольку понимал, что вампир еще опасен, пока его сердце находится вблизи тела. Потом Свирепый швырнул сердце подальше от себя и направил на него молнию, чтобы сжечь отвратительный орган. Тело начало судорожно корчиться и извиваться, из него вырывались струйки отравленной крови, которая собиралась в лужицы и, подползала ближе к Свирепому. Юлиан обрушил потоки энергии на тело Бернардо и лужицы крови, не оставляя на земле никаких следов присутствия вампира на этом свете. Наконец он направил белый жар на свои ладони, чтобы смыть грязь с рук и уничтожить ее в своей душе.
Все закончилось. Битва завершилась. Никогда еще Юлиану не было так грустно после окончания боя. Он опустился на одно колено, в груди все горело, его буквально лихорадило. Это чудовище почти что уничтожило его жизнь, сумев отобрать у него очень многое. Вампир почти заставил Свирепого поверить в собственную неуязвимость, и Юлиану пришлось в течение долгих веков собирать знания, готовясь к этому решающему моменту. И все закончилось неожиданно быстро. Все произошло за какие-то секунды, хотя вампир мучил его целую жизнь, Бернардо оказался прав. Он превратил Юлиана в существо, которое презирал сам Свирепый. Убийца, не имеющий себе равных. Тень внутри него росла все это время и пожирала его существо. Лицо Юлиана стало мокрым от слез. Он посмотрел в небо. Итак, он сам оказался чудовищем, не имеющим себе равных.
И тут в его сознании прозвучал голос Дезари:
– Эй, охотник, не имеющий себе равных, иди ко мне! Этот голос словно окатил Свирепого холодной водой.
Юлиан тут же отозвался:
– Любимая моя, я неуверен в том, что готов встретиться со всеми остальными.
Он ответил ей честно. Он привык к одиночеству. Теперь же, когда над ним навис груз его личного горя, когда он осознал, сколько раз ему приходилось убивать, когда тяжелым бременем на его душу легла потеря брата близнеца, ему, конечно же, требовалось некоторое время побыть одному.
– Может быть, тебе станет легче, если я сама отправлюсь к тебе?
В ее голосе прозвучали нотки сомнения, будто Дезари не была до конца уверена в том, обрадуется ли Свирепый ее появлению.
Несмотря на сильную боль, Юлиан улыбнулся. Ну как он может не желать ее появления? Он только и мечтает о том, чтобы она оказалась подле него. Она являлась его сердцем. Его душой. Кровью в его жилах. Его второй половиной.
– Конечно, мне станет намного легче.
Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Даже в полете ее движения казались на удивление женственными. Превращалась ли она в птицу, бежала ли по лесу на четырех лапах или оставалась в женском обличье, она была самой красивой женщиной на всем белом свете. Он поднялся на ноги, а она осторожно опустилась на утес. Она отметала его слезы, его волнения и печали. Вот и сейчас она прогнала мрачную тень из его души.
Она стояла на фоне ночного неба, и легкий ветерок развевал ее длинные черные волосы. Улыбка Дезари передавала всю силу ее любви, а Юлиан стоял на месте, не в силах пошевелиться, навеки зачарованный этой женщиной. Она вернула ему жизнь. Она подарила ему семью. Она стала его домом.
Юлиан протянул ей руку, Дезари улыбнулась и взяла его ладонь, их пальцы тут же переплелись, словно были созданы друг для друга. Дезари прижалась к Свирепому. Потом она поцеловала его, ощущая на губах его соленые слезы, и сама прочувствовала то тяжкое бремя, которое он был вынужден нести в течение долгих столетий. Она снова поцеловала его, и в голове Свирепого зазвучала прекрасная песня. Сейчас Дезари исполняла ее для него одного. Она пела о любви мужчины и женщины, священной и прекрасной. Она воспевала мир и счастье. Ее руки гладили его тело, проверяя, не ранен ли любимый. Ее воин вернулся домой.
И неважно, что ждет их в дальнейшем, каких вампиров или смертных убийц доведется им еще повстречать. Они вместе, единое целое, и они слишком сильны, чтобы позволить кому либо отобрать у них то, что принадлежит, лишь им двоим.
