Лаура снова подняла голову, она была словно пьяная.
— Это покрывало синее, — сказала она.
— Отлично. — Дилан встал и протянул к ней руки. — Я не хочу воссоздавать ту ночь в мельчайших подробностях. Я хочу запомнить эту ночь.
Лаура тихонько закрыла дверь между номерами, чтобы не разбудить Эмму, и пошла за ним. Дилан лег на нее, осторожно раздвинул ее бедра своими, и хотя они оба были полностью одеты, Лаура ощутила соблазнительное давление его эрекции.
Дилан поцеловал ее, отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.
— Я рад, что ты мать Эммы, — шепнул он.
Эти слова были для нее подарком, и ей захотелось ответить ему тем же.
— Когда мы с Рэем занимались любовью… — Лаура закусила губу, понимая, что это признание будет самым интимным из того, что произойдет между ними в этой постели, — я всегда представляла на его месте тебя, — закончила она.
Дилан потрясенно смотрел на нее, потом лег на бок и нежно погладил ее щеку.
— Я люблю тебя, Лаура.
— Я тоже люблю тебя.
Он стал расстегивать ее блузку. Когда он добрался до последней пуговицы, из соседней комнаты раздался вопль.
Лаура схватила его за руку и прислушалась. Крик повторился.
— Эмме опять приснился кошмар. — Она отстранила Дилана, быстро встала и пригладила волосы. Она мгновенно преобразилась из любовницы в мать.
— Я здесь, Эмма. — Она вошла в другую комнату и включила свет.
Эмма лежала белая как полотно, по ее щекам струились слезы. Она протянула руки к Лауре.
Лаура присела на край кровати, притянула дочь к себе на колени.
— Все в порядке, моя сладкая. Мы в отеле, в городе Траки, помнишь? Такое смешное название. Я просто разговаривала с Диланом в соседней комнате.
Эмма сунула большой палец в рот, прислонилась к груди Лауры, всхлипнула. Ее тельце все еще содрогалось от пережитого страха. Укачивая ее, Лаура подняла голову и увидела стоящего на пороге Дилана.
— Ты уверен, что хочешь променять вольную жизнь на эти узы? — прошептала она ему.
По его улыбке Лаура поняла, что он хочет именно этого.
ГЛАВА 41
На следующее утро Лаура, Дилан и Эмма снова вернулись в дом Соломонов в Сирин-Лейк. За эту ночь все изменилось. Они трое стали ближе друг другу. Эмма могла этого не понимать, но Лаура и Дилан чувствовали разницу. Хотя остаток ночи Лаура провела в комнате рядом с Эммой, а Дилан спал один в номере по соседству, между ними появилась связь, которой не было накануне.
Погода была теплой, снег на обочинах растаял. Элейн открыла им дверь и провела их в гостиную. На кофейном столике она поставила кофе и апельсиновый сок, рядом красовались горячие сдобные булочки, только что вынутые из духовки. Джон открыл высокую стеклянную дверь, чтобы впустить в комнату свежий влажный воздух.
— Вот что, — он сел рядом с Элейн, — помогите мне принять решение. — Джон взял жену за руку. — Я знаю, что должен сделать все в соответствии с законом, но есть кое-что более важное. Ехать мне в Виргинию на встречу с Сарой или не ехать?
Все посмотрели на Лауру. Она много думала об этом ночью, поэтому ответила сразу.
— Могут произойти две вещи, — сказала она. — Наиболее вероятно, что Сара не узнает вас. Она до сих пор любит вас. Ваша фотография стоит у нее в гостиной. Но Сара любит мужчину с фотографии. Я не уверена, что она поймет, что вы и есть ее Джо. Так что я не вижу смысла в этом посещении.
— А каков второй вариант? — спросил Джо.
— Если Сара все-таки узнает вас, вам придется сказать, что у вас… есть другая женщина. — Лаура почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа. — Я не хотела бы для нее новых страданий.
Элейн кивнула:
— Это было бы ужасно.
Дилан обнял Лауру, а Эмма встревожено подняла голову, уловив печальные нотки в голосе матери.
Лаура внимательно всматривалась в лицо Джона, стараясь понять, что он думает. Но тот молчал. Его взгляд был прикован к ее украшению.
— Откуда у вас этот кулон? — поинтересовался он. Лаура прикоснулась к заветной вещице.
— Он принадлежал моей бабушке, — ответила она. Неожиданно Джон нахмурился и встал.
— Сегодня достаточно тепло для прогулки на каноэ. Поедемте со мной, Лаура. Элейн, ты развлечешь Дилана и Эмму?
Элейн явно удивилась такой резкой перемене планов, но послушно повернулась к Дилану. Несомненно, она полностью доверяла своему мужу.
— Может быть, мы вместе отправимся на прогулку? — спросила она.
— Почему бы и нет? — согласился Дилан.
Джон уже стоял у задней двери. Пожав плечами и переглянувшись с Диланом, Лаура последовала за ним.
С силой молодого человека Джон поднял каноэ и отнес его к воде.
— Идите вперед и садитесь на корме, — сказал он, придерживая лодку.
Лаура сделала так, как ей сказали. Джон протянул ей весло, потом сам сел в каноэ.
Они неторопливо гребли какое-то время, и Лаура гадала, не ошиблась ли она насчет Джона. Вдруг он вовсе не такой разумный, как ей показалось. Какова причина этой незапланированной прогулки?
— Давайте ненадолго остановимся, — наконец заговорил Джон. — Лаура, прошу вас, повернитесь ко мне лицом.
Она снова послушалась, перенесла ноги через сиденье и посмотрела на него, чувствуя замешательство. Они отплыли очень далеко от берега.
Джон не отводил взгляда с кулона. Потом поднял глаза на Лауру.
— Когда мы с Сарой поженились, я заказал для нее брошку. Я абсолютно уверен, что ваш кулон сделан из этой брошки.
Лаура прикоснулась к своему украшению.
— Это невозможно. Я говорила вам, что это наследство бабушки.
— Вы видели когда-нибудь нечто подобное?
— Нет. Это одна из причин, по которой подвеска мне так дорога. Она такая необычная.
— Если вы посмотрите на кулон повнимательнее, вы увидите, что это сочетание букв. Д — Джо и С — Сара.
Лауре легко было представить себе кулон. Он всегда напоминал ей женщину в широкополой старомодной шляпе. Положив весло поперек каноэ, она расстегнула цепочку и посмотрела на подвеску. Перед ней была, как обычно, женщина в шляпе.
— Я ничего не вижу, — призналась она. Джон протянул к ней руку.
— Смотрите, — он аккуратно провел пальцем, повторяя изгибы букв. — Вот С, а вот и Д.
— Господи, правда, — выдохнула Лаура. — И что же это означает? Откуда у меня брошь Сары?
— Переверните его. Вы видите следы на том месте, где был замок брошки?
И в самом деле, на другой стороне Лаура увидела два небольших золотых нароста. Они всегда были там, но она не придавала им значения.
