музыкантом или без него – решать самому музыканту.
Май кивнула и положила голову на его плечо.
– Это же ведь насовсем, правда? – спросила тихо и вовсе не о концерте.
– Да, – Илья коснулся губами ее волос.
– Навсегда-навсегда?
– Да.
– А ты меня очень любишь?
Маленькая Май, вдруг снова превратившаяся из женщины в ребенка, как же можно тебя не любить? Отважную, честную, чистую… полную радугу цветов и звуков.
– Очень-очень, – крепче прижал к себе.
Майя некоторое время сопела ему в шею, а потом Илья почувствовал, как ее ладонь пробралась под его футболку и легла на левую половину груди. Теплые тонкие пальцы. Он положил свою руку поверх ее снаружи.
– А вот ты теперь господин без сердца. Потому что теперь твое сердце очень-очень мое. И я буду его беречь.
И было в этих словах столько нежности напополам с вызовом, что Илье сразу вспомнилась их первая встреча год назад, и ее смелая просьба оплатить труд музыканта пятью тысячами, и последовавшее потом громкое объявление о намерении сыграть Вивальди для господина без сердца, и шапку нелепую с ушами вспомнил. Улыбнулся:
– Так ты выйдешь за меня замуж?
– Ну, смотря когда это будет… – с задумчивым видом ответила Май, поудобней устроившись на плече. – В январе у меня сессия, в мае ГОСы, в июне – диплом. Сможешь встроить меня и нашу свадьбу в свой напряженный рабочий график?
– Ноябрь тоже не годится, – с не менее задумчивым видом проговорил Илья. – У тебя концерт. В декабре у меня закрытие года и командировка в Сочи, в марте у отца юбилей. Остаются февраль и апрель.
– Или июль.
Он повернул голову и посмотрел на Майю. Она приподнялась с его плеча. Взгляды встретились. И весь год быстрыми кадрами промелькнул между ними.
Ноябрьская встреча в Москва-Сити.
Покупка свистульки на рождественском базаре.
Ландыши в марте.
Концерт в июле.
Совсем уже семейные ужины в сентябре.
– Это да? – голос дрогнул.
Оказывается, он все же волновался. Оказывается, ему очень важно было услышать этот очевидный ответ.
– Это ДА-ДА! – лицо Май сияло.
Илья на секунду закрыл глаза. Потому что сердце пропустило удар. И в горле что-то перехватило. А когда открыл – взгляд его был спокоен и безмятежен, а голос тверд:
– Тогда февраль.
Эпилог
Ноябрь. Четыре года спустя
Большой принимает гостей. Спустя почти тридцать лет в репертуар возвращается «Раймонда»[26]. В новой постановке, с обновленной хореографией и оркестровкой. Это премьера по всем фронтам – настоящая, большая премьера в Большом.
Для всех артистов этот день – особый. И для музыкантов, негромко настраивающих инструменты в темноте оркестровой ямы, этот день тоже особый. Но для второй скрипки сегодняшний вечер был особенным совершенно. Красивая скрипачка в черном – шелк, шифон и кружева – концертном платье и с гладко убранными темными волосами была занята инструментом. И предвкушением действа, что вот-вот начнется. Но все же какая-то часть ее находилась вне таинства оркестровой ямы. Потому что сегодня не только день Большой премьеры в Большом.
Потому что…
…ровно пять лет назад шторм Вивальди изменил ее жизнь и принес на своих крыльях счастье…
…и именно сегодня ее счастье возвращается из недельной деловой поездки…
…и еще сегодня она собирается…
Дирижер поднял руки.
Все, на ближайшие три часа она себе не принадлежит. Их забирает в плен музыка. Начинается Большое Чудо.
* * *
Вылет самолета задержали, и Илья опаздывал. Безбожно опаздывал на премьеру.
У Май сегодня важное выступление. Илье казалось, он знал наизусть всю партию скрипки из «Раймонды». Потому что бесконечные репетиции дома. Потому что постоянное прослушивание записей. Потому что… это и его жизнь тоже.
Хорошо, что удалось обойтись только ручной кладью – не надо ждать багаж.
Мог ли Илья подумать четыре года назад, когда занимался ремонтом частного театра, что именно с этого заказа для него начнется новый этап в бизнесе? Скорее всего, нет. Но они понравились друг другу: Сургут и Илья – двое совершенно разных людей, сумевших по достоинству оценить деловые и человеческие качества друг друга. Понравились и стали партнерами. Все произошло очень просто. Сургут начинал новое дело и нуждался в дополнительных финансах, поэтому предложил Илье долю в будущем бизнесе, который был связан со строительством нефтеперерабатывающих заводов. И первый из них уже через три месяца начнет функционировать. Именно с этого объекта и возвращался Илья в Москву. Спешил.
Машина подъехала, как только он вышел из здания аэропорта.
– В театр, – сказал коротко после приветствия водителю.
«Мерседес» бесшумно тронулся с места.
На начало Илья не успевал. Выехать из аэропорта – целая история. Везде заторы, люди, такси, чемоданы, патрулирующие машины с громкоговорителями. Бросил внимательный взгляд на заднее сиденье. Букет был из нежно-розовых и белых пионовых роз, завернутых в папиросную бумагу. Все как он заказывал. Эти цветы очень шли Май. Наверное, он никогда не устанет наблюдать за тем, как она опускает лицо в лепестки и вдыхает аромат. А Май делает так всегда.
Машина остановилась у светофора. Илья посмотрел на часы, а потом закрыл глаза. Уже началось. Он мог легко себе представить, как постепенно стихают звуки в зрительном зале, оркестр берет первые такты и поднимается занавес. Он видел и слышал это много раз. Он не пропустил ни одну ее премьеру.
Если не считать самой первой – прослушивания. И то лишь потому, что не пустили. После окончания Майей консерватории Илья смог договориться о прослушивании в Большом. Это стоило некоторых усилий и оказанных услуг. Гарантий не дали, сказали, что если девочка не талантлива – в театр не возьмут все равно. Но послушать все же согласились. Она нервничала так, что накануне вечером во время репетиции постоянно сбивалась, а утром не смогла позавтракать, только кофе выпила. Илья же уверял, что все будет хорошо.
В тот день он привел ее в Большой, держа за руку, словно ребенка, а потом ждал в коридоре, глядя на закрытые двери репетиционного зала. Он помнил до мельчайших подробностей, как эти самые двери через сорок минут наконец-то раскрылись и Май вылетела из них и споткнулась от волнения на ровном месте, а он поймал и услышал ее выдох:
– Берут!
– Буфет, живая музыка и недалеко от дома?
Она смеялась. Смеялась от счастья, потрясения, облегчения. Смеялась, уткнувшись в его плечо.
Движение возобновилось, вечерний поток машин сдерживал скорость «мерседеса». Но ко второму отделению Илья успел. Забрал у водителя ключи, вынул из салона букет и
