бежать без оглядки.
Но реальность такова, что ничто из того, что было у нас с Дином, не казалось мне фальшивым, вероятно, это и было проблемой с самого начала. Он жил в реальности, а я в мечтах.
Нейт отставляет пиво и смотрит на меня серьезным взглядом.
— Надеюсь, что вы с Дином расстались не из-за моих действий.
— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы, все еще злясь на то, что на нашей деловой встрече Нейт уже знал о разрыве, потому что моя мама рассказала его маме. Может, мы с мамой и поговорили по душам, но Элейн Донахью все еще остается сама собой.
— Боюсь, между нашими матерями нет секретов, — говорит Нейт, пожимая плечами. — И это одна из причин того, почему я потерял рассудок на том ужине. Ты должна понять, что моя мама говорила о тебе с того момента, как я сказал, что возвращаюсь в Боулдер. Она рассказывала мне, какой успешной стала твоя пекарня и что ты стала еще красивее, чем когда мы были детьми, во что я не мог поверить, потому что ты была самой красивой девочкой в нашей школе.
— Не была, — фыркаю я, отмахнувшись от этого странного комплимента.
— Конечно, была, Нора. Ты была сногсшибательной и гиперсосредоточенной, всегда знающей, что делать со своей жизнью. А я был неудачником с валторной, к которому ты была слишком добра.
— Нейт, ты был не таким уж плохим.
— О, боже, еще как был, — отвечает он с расширенными глазами. — Я был ужасно неловким, а ты была так добра ко мне. Я не мог поверить, что ты захотела…
— Не заканчивай это предложение.
Он поднимает руки вверх.
— Не буду… обещаю.
— И, пожалуйста, не упоминай о печенье.
— Не буду. — Он горько смеется и смотрит на свое пиво. — Но я говорю тебе все это, чтобы ты поняла, когда я пришел на вечеринку твоих родителей и увидел, что ты стала еще красивее, чем я мог себе представить, и ты успешна, и у тебя есть парень… Я просто… не знаю, я увлекся. Я пытался покрасоваться перед Дином, потому что он выглядит как парень, который ни дня в своей жизни не испытывал трудностей с женщинами.
— Да, — подтверждаю я, ненавидя то, что при упоминании имени Дина у меня щиплет в глазах. Я несколько дней игнорировала боль, надеясь, что все пройдет, но, увидев его сегодня утром, я поняла, что забыть о нем будет невозможно. Он незабываем. — Тебе действительно не стоило беспокоиться о Дине.
Нейт закатывает глаза.
— Дин — это все, кем бы я хотел быть.
— Нейт, — выдыхаю я, качая головой над его самоуничижением. — У тебя все замечательно. Ты уже совсем взрослый и возглавляешь фирму своего отца. Ты уже не тот ребенок, каким был в школе. Но даже если бы это было так, я бы не возражала против того парня.
— Да, наверное. — Он угрюмо отпивает пиво, на сгорбленную позу этого высокого, красивого мужчины больно смотреть. — Жаль, что моя бывшая этого не видела.
Я протягиваю руку и касаюсь руки Нейта.
— Мне кажется, твоя бывшая просто стерва.
Нейт смеется и это дает мне возможность взглянуть на того ребенка, с которым я играла в шашки и которому не было дела до всего на свете.
— Она, вроде как, и была стервой.
— Тогда скатертью дорога. — Я протягиваю свой бокал, и мы снова чокаемся.
— Скатертью дорога. — Он показывает на мой почти пустой бокал. — Хочешь еще, или тебе пора идти?
Он ждет моего ответа, затаив дыхание, и я не могу не увидеть в нем частичку себя. Несколько недель назад я была неуклюжей, перегруженной работой, помешанной на контроле девушкой, которая не смогла бы быть социально активной, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Но теперь я изменилась. Я хочу большего. Возможно, Нейт — лучший собутыльник, на которого я могу сейчас надеяться.
Я киваю и улыбаюсь.
— Давай еще выпьем.
Дин
Мне нужен алкоголь.
Мне нужна громкая музыка.
Мне нужны липкие полы.
Мне нужно, чтобы моя одежда не пахла Норой Донахью и ее выпечкой.
Я кладу руку на плечо Лалы, пока мы бредем по Перл-стрит в поисках нашего следующего бара. На улице уже темно, и мы пьем с пяти часов, потому что Лале исполнился двадцать один год, а я разорвал контракт, который, по словам моего друга Макса, я был обязан подписать.
Чертов Макс. Вот предатель. Я должен обменять несколько его лучших акций сегодня вечером в отместку за боль, которую он мне причинил.
Конечно, я не буду этого делать. Но должен.
— Пойдем в этот, — напевает Лала, указывая на паб на Перл-стрит.
Я медленно киваю, думая, что это именно то место, которое мне нужно. Однако это любимое место Майлса и Сэма, поэтому я бормочу:
— Только убедись, что Кейт, Линси и остальная команда не внутри, хорошо?
— Что? — Лала хихикает и тянет меня к двери.
Я съеживаюсь и нервно оглядываюсь по сторонам, потому что самое последнее, блядь, что мне сейчас нужно, это чтобы две мои сестры-жены видели, как я гуляю с Лалой, когда они понятия не имеют, что у нас с Норой все кончено. Я не ответил ни на одно из их сообщений и не обновил свои гребаные социальные сети, потому что, ну, я был занят разрывом контрактов на полмиллиона долларов и прочим.
— Я их не вижу! — визжит Лала, подбегая к бару, чтобы заказать напитки.
Мой взгляд следует за ней, и я прищуриваюсь, когда вижу у стойки очень знакомые светлые волосы. Знакомые потому, что я несколько раз хватал их руками, пока толкался в нее. Мой взгляд скользит к парню, сидящему рядом с девушкой, и я хочу выплеснуть весь алкоголь, который выпил в последнем баре.
— Чертов придурок, — тихо ворчу я, когда взгляд Нейта останавливается на мне.
Он хмурится и выпрямляется, как павлин, пытающийся продемонстрировать свои дурацкие перья.
