с легкой досадой ответила княжна. Да, если бы пробуждение нежити стало результатом их трудов, вряд ли Ливии пришлось бы пытаться заинтересовать принца, скорее вампиры бы поставили ультиматум Лаглену и заняли бы само королевство за одну ночь. – У вас все спокойно?
– Я не была дома, сама знаешь сколько. Сначала пансион, теперь этот отбор.
– Но я же могу рассчитывать на твою помощь после вашей свадьбы?
– И ты уверена, что она состоится?
– Более чем. Артефакт не оставит ему никакого выбора, пусть император и возненавидит тебя. Необходимость, вот чем станет для него твое присутствие рядом.
– То есть все дело в артефакте?
– В подобных браках – чаще всего да.
– Но бывает и иначе?
– Конечно, глупая, бывает любовь. Но выбор амулета важнее. Однако не переживай, он тебя любит, пусть и недоволен чем-то сегодня.
– Мне бы твою уверенность, – тихо пробормотала Сайлейн. Впрочем, это не помешало Ливии услышать и обнять подругу за плечи.
– Все будет правильно.
– Знаешь, ты первая, кто не убеждает, что все будет хорошо.
– А хорошо и не будет, – клыкасто улыбнулась княжна. – Будет так, как надо. А надо правильно.
Шум невдалеке первой услышала Сайлейн. Сориентировавшись по запаху, она облегченно выдохнула и втянула выросшие когти. К ним приближалась Тарика.
– Нервы на пределе? – улыбнулась Ливия, у которой тем не менее тоже от резкого звука выросли клыки, а глаза полыхнули красным пламенем.
– Пора возвращаться.
Вынырнувшая из-за кустов Тарика быстро оглядела подопечную, удостоверилась, что та в порядке, и доброжелательно сказала:
– Пора.
Тарика довела их до двери и, убедившись, что они вошли, замкнула защитный контур, чтобы больше он никого не впустил. Следуя приказу, сама наемница осталась на улице. Усевшись на груду камней, спрятанных под иллюзией, Тарика размышляла о причинах, побудивших лорда Манкольма передать ей приказ не напрямую, а через гильдию, но оспаривать волю старшего по званию не решилась.
Ощутив, как замкнулся за ее спиной контур, Сайлейн напряглась. Автоматически проверила резинку с иглами и, взяв одну, пошла за Ливией, одной своей улыбкой заставлявшей расступаться толпу гостей. Клыков девушка не показывала, но едва заметно играла с восприятием людей, которые на несколько мгновений не представляли себе, как могут поступить иначе.
Шествуя по живому коридору, Сайлейн ловила на себе множество взглядов: заинтересованных, недружелюбных, откровенно враждебных, изучающих и насмешливых. Как будто кто-то кроме нее знал, чем может закончиться этот вечер, и сейчас просто смотрел спектакль, где финал был давно предопределен.
Ливия отступила в сторону, и Сайлейн оказалась на небольшом возвышении, где уже стоял Вильгельм. К короне добавился родовой амулет, сияющий с каждый ее шагом все ярче, и девушка уже не сомневалась, зачем ее привели сюда. Не сомневался и Аллектор, привычно устроивший руку на рукояти своего клинка. Кристоф, подпирающий в ожидании колонну, также знал, какая роль отведена ему. Впрочем, нарушать очередность он не собирался.
Замерев в нерешительности, Сайлейн оглядывала всех присутствующих. Младший принц с сестрой и Реяром стояли совсем рядом. Ресьяна не было видно, но девушка чувствовала, что он близко, буквально в трех шагах. Его присутствие немного успокоило Сайлейн. Она бросила взгляд на часы, специально повешенные над входом. До полночи оставалось пятнадцать минут. Но есть ли они у нее?
– Леди Каталина?
Вильгельм спустился с возвышения и подошел к ней, взял холодную ладонь, поднес к своим губам и поцеловал.
– Я прошу о милости, моя леди. Позвольте мне быть с вами всегда, станьте моей спутницей, подаренной богами. Перед лицом всех рас и богов нашего мира я прошу вас связать со мной судьбу, – тихо произнес Вильгельм, но в застывшей тишине его слова звучали подобно колокольному звону, отражаясь от стен эхом и возвращаясь.
И когда последнее слово было произнесено, вместе с ним раздался звук разбитого стекла. Сфера с запертыми стихиями раскололась, выпуская на свободу огонь, охвативший ковер и занавеси, висевшие на входах в сектора, и пышные юбки некоторых из дам; ветер, поднявший в воздух дубовый стол, сорвавший вниз несколько деревянных перекрытий; воду, потоки которой мешали гостям убежать от хлынувших на них стихий. Но самым неприятным подарком стал оживший и затягивающий, как в болотную трясину, пол. Как охрана пропустила в зал человека со сферой, можно было даже не спрашивать. Кристоф, на шее у которого светился амулет защиты именно от элементалей, спокойно пил вино и, чуть прищурившись, ждал хода Аллектора, у которого также светился оберег, но имевший широкое действие и неспособный поглотить весь ущерб от освобожденных стихий. А потому наемник несколько промок и ударился о колонну.
О гостях и говорить не приходилось. Тех, кто стоял около императора, просто смело и внесло в стену, оставив на свежей штукатурке уникальный рельеф. Сам монарх не пострадал. Все-таки семейный артефакт был оберегом высшего сорта, а вот Сайлейн пришлось хуже. В платье, на открытой площадке ей было сложно спрятаться от хлынувшей на нее волны. Помог Ресьян, заслонивший ее от большей части стихийного разгула и усмиривший землю под ногами. Так они и остались стоять посреди зала, полного изломанной мебели, полыхающих тканей и воды, медленно уходящей в почву.
Вскинув голову, Сайлейн встретилась с встревоженным взглядом младшего принца, который одной рукой держался за фриз колонны, другой обнимал жену. Реяр, как и брат, закрыл собой спутницу, и сейчас они с Астонией быстро перемещались к стене – оставлять девушку в центре событий и рисковать ею демон хотел меньше всего.
Тишину взорвали редкие аплодисменты, раздавшиеся с возвышения, где был установлен трон. На кресле, вальяжно развалившись, сидел высокий смуглый и темноволосый мужчина. На его губах блуждала тень улыбки, одна рука сжимала бокал с красным вином, а вторая покоилась на потемневшей от времени шкатулке. Но не это было в нем странным, а то, что этот человек, некогда звавшийся Вилинт дер Тоаль, канцлер империи при предыдущей династии, был мертв вот уже более ста лет. Мертв для закона, а вот все представители гильдий прекрасно знали его под другим именем: Ториас фон Клейн, кардинал сумеречного мира, связываться с которым не рискнул бы и покойник.
– Прекрасно. Вот только, Вильгельм, неужели тебе так хочется остаться вдовцом? Даже не прикрыл свою невесту. Или решил после недавних событий, что она бессмертная? Вовсе нет. У этой малышки такое же сердце, как и у других твоих леди. Подарить его тебе в хрустале или хватит и стекла?
Рык, раздавшийся над ухом у девушки, заставил ее сначала успокоиться, а после побледнеть. Если Ресьян сейчас покажет свою истинную сущность и если они не умрут, то примет ли Вильгельм
