Она пользуется силами наших врагов, – подумала я.
Мы продолжили путь. Теперь уже вороны пытались атаковать нас. Но мы каждый раз заставляли их снова рассыпаться на отдельных птиц и возвращаться на корявые ветви могучих деревьев.
* * *
Мы шли вдоль русла Кордоривки.
В этом месте течение было совсем слабым, и речку сковало льдом.
– Гляди! – позвала меня Флорентина. Она склонилась над замерзшим водоемом. Я тоже присела на корточки рядом, увидев чудное зрелище: в синеватый лед была впечатана стрекоза. Крылья ее распластались в толще прозрачной поверхности, словно придавленные тонким стеклом.
– Вот так смерть побеждает жизнь. Для кого-то это конец, а для кого-то начало. Но больше боятся смерти те, чья жизнь по-настоящему пуста. – Сказала Флорентина.
– Я не боюсь смерти, – сорвалось с моих губ.
– Но и безрассудно рисковать своей жизнью тоже не стоит, – парировала волшебница.
Мы поднялись и продолжили путь.
– Здесь весной все течет. Давным-давно любила здесь гулять, – продолжала она. – Однажды уронила свой любимый малахитовый кулон в весенний ручей, так его и понесло потоком воды. Пыталась поймать, но вода бежала слишком быстро и так утек мой талисман в Кордоривку. Он был в комплекте с серьгами, так мои малахитовые серьги остались, а кулон – нет, – вздохнула Флорентина.
Показалось странное строение на сваях через Кордоривку. Что-то вроде моста, упирающееся в ветхий парусник. Поодаль водоем перегораживала крупноячеистая сетка.
– В старом паруснике размещался кукольный театр, – сказала Флора. – А в огороженном участке плавали лебеди. Много изменилось с тех пор…
* * *
Мы отошли от Кордоривки и углубились в лес, изрытый оврагами и ямами, продирались сквозь чащу, утопая в снегу. Я почувствовала, как беспричинная тревога стала нарастать на душе. Посмотрела на Тенебриуса, но тот был невозмутим. А вот Флорентина, казалось, тоже что-то чувствует. Я ощущала: кто-то опять преследовал нас, и мы, не сговариваясь, дружно ускорились, а затем пустились в бег. Мы мчались среди ям, почти как в детстве скатились по ледяной горке в овраг, взобрались на другой склон. Что-то темное снова преследовало нас, но мы не могли понять, что. Охотник или вороний монстр, демон ли или продавший свою душу злу человек… – не все ли одно, если ты не охотник, а жертва? Мрачные ветви деревьев устремлялись вверх, и наши жизни касались песчинкой на фоне спокойствия неба. Но наша сохранность была ценна не столько для нас, сколько для задачи, которую нужно было выполнить, во чтобы то ни стало.
* * *
Как будто погоня утихла. Быть может, это была ложная уверенность или обманный маневр нашего противника, но стало чуть спокойнее, а мы вышли на относительно ровную местность, без рытвин и оврагов. Деревья росли на некотором отдалении друг от друга, давая спокойно двигаться дальше.
– Скоро найдем мой домик, – сказала Флорентина, – уже близко…
Лес расступился перед нами, и на поляне показалась избушка
– Не может быть все так просто! – сказал Тенебриус – Я чувствую подвох.
Мы подошли к избушке.
Окна и дверь плотно заколочены.
Тенебриус принялся было отдирать доски, но Флорентина его остановила.
Она принялась читать заклинание, и иллюзия растворилась. Перед нами возникла настоящая дверь с навесным замком. Флорентина отворила его ключом, ради которого мы столько протопали.
– Не могла я, даже убегая, оставить свой дом без секрета, – улыбнулась она. – И вошла внутрь.
Тенебриус немного постоял на крыльце. Он о чем-то думал, ветер развевал его длинные волосы. Я не стала ему мешать, и ждала, когда он зайдет. Наконец, он зашел, а за ним и я.
В домике Флорентины царила атмосфера, схожая с той, что была в ее палатке на краю лагеря отщепенцев. Волшебница уже успела разжечь свечи самых разнообразных форм, размеров и оттенков, и в пляшущих отсветах пламени можно было рассмотреть колокольчики, мешочки с травами, шкафчики со всякими интересными вещами. Несколько книжных полок. Ловец снов с бусинкой посередине и тремя перьями, на тонких кожаных ремешках. Нарисованная на плотном картоне цветными красками мандала-янтра. Мне показалось, или на ней были несколько капель крови. Индейская мандала: восьмилучевая снежинка-паутинка из цветных нитей, белых, бирюзовых, зеленых, сплетенных на каркасе из четырех скрещенных прутьев. Только в центре перекрещивались оранжевые ромбики, окруженные белым и вписанные в восьмигранную белую звезду с зеленой окантовкой.
Еще одна рисованная сложная многоцветная мандала.
– Древние знания, гласят, что весь мир появился из лабиринта, отраженного в кристаллах. – Пояснила Флорентина. – Многое еще не изведано, и надо изучать.
Флора зажгла несколько палочек и конусов благовоний, комната погрузилось в расслабляющий мистический туман.
Ракушки, в том числе и перламутровые (какие большие!), камешки (в том числе с проточенными водой дырками), кристаллы. Индейские украшения с орнаментами в виде зеленых драконов. Статуэтки фей с волшебными крыльями. Чего тут только не было!
Взгляд зацепился за куколку ведьмы, висящую на пружинках. Зловеще-саркастичная старуха в темно-фиолетовом колпаке с полями, сжимающая в руках метлу, совсем как настоящую, только маленькую. Баба яга, прямо. Рядом другая, маленькая веселая с улыбкой, носиком-пуговкой и улыбающимися глазами в светло-фиолетовом колпаке-шляпе и смешной метлой-мочалкой.
– Хм! – подумала я, но виду не показала.
– Тебе не нравятся мои ведьмочки? – уловила мое недоверие Флорентина.
–…
– А по мне довольно милые! – не дожидаясь моего ответа заявила Фло. (Ну, может быть. Ну хотя бы проткнутых иголками кукол нет).
В раскрашенных вручную кувшинах – колосья.
Камни в форме яиц. Статуэтки медвежонков, мягкие игрушки: сова, тоторо и осьминог. Кристаллы и пирамидки. Фиолетовые аметисты, розовые кварцы, прозрачные кристаллы горного хрусталя, оранжевые аметрилы, серые и с рутиловыми прожилками раухтопазы. Огромная друза черного мориона, словно золото, блестели кристаллы металлического блеска пирита. Как сгустки лавы, или натеки сталагмита, выглядела другая железная руда, гематит.
Статуэтки богов. Осириса, Исиды, Нефтиды, Анубиса.
Шаманский бубен из кожи с нанесенными охрой символами.
– Не трожь, – окликнула меня Фло. – Касаться может только владелец.
Да я и не собиралась, вообще-то.
Тамтамы, маленький черный джембе с узорчатым рисунком из точек.
Маракасы (две пары, черные и красные), маленькие тарелочки сагаты. Книга-учебник по танцу живота.
Вот с кем и займемся, – подумалось мне… – если живыми вернемся.
Флорентина достала из-за шкафа посох, протерла его от пыли, и вручила Тенебриусу, – возьми, пригодится.
