нам войти, как в зале повисла тишина, все внимание было приковано ко мне. Придворные кланялись и приседали в реверансах, пока мы шли в конец зала, где нас уже ожидали Адриан, император, и мой отец. Перед ними был установлен постамент, на котором возвышался ярко красный светящийся шар, который выглядел очень массивно. Это и есть «Сердце дракона».
Вот как выглядит предмет, который мог избавить меня от кучи мучений, и одновременно сделать супругой Адриана, если мы все же истинная пара. А я уже не была в этом так уверена. Возможно, я тоже ошибалась, и придумала того, чего никогда не было.
Я как завороженная смотрела на артефакт, и думала, как бы изменилась моя жизнь, если бы этот обряд я и Адриан прошли три года назад, и он бы показал нашу истинность. Он бы также тянул со свадьбой и шарахался от меня, как от Сюзанны? Я бы стала для него обузой, которую навязали волей артефакта? И он бы искал всяческий способ избавиться от меня? Или мы бы стали счастливы, обретя друг в друге истинных?
Мне уже не узнать ответы ни на один из этих вопросов. Может мы и не истинные вовсе, а Адриан просто играет на публику, или принимает желаемое за действительность. Но я больше склонялась к мысли, что таким образом, он пытается разорвать помолвку с Сюзанной, а уже после будет думать, как избавится от меня, чтобы в итоге женится на той принцессе с запахом клубники. Для него самый простой способ разорвать помолвку с Сюзанной, это найти свою истинную пару. Император может и не поддержать его в Сенате, и тогда он будет обязан жениться на победительнице отбора, то есть на моей сестре. На самом деле, я не знала других способов наследнику престола аннулировать результаты своего отбора.
Вот только, как он собирается это сделать, если его заявление о нашей истинности ложь с четко продуманным планом? Как он собирается заставить артефакт подтвердить его слова?
Сам обряд проводил император, который не доверил столь ответственную процедуру (особенно в свете скандала с герцогом Грентийским) кому-то постороннему. Виктор Фаранский активировал артефакт собственной магией, и он засветился еще ярче, практически ослепляя своим сиянием.
— Адриан, Арабелла, вам нужно сделать надрезы на руках и одновременно притронутся к артефакту, — произнес император. — Если артефакт изменит свой цвет на белый, вы — истинная пара, если останется красным, то нет. И если бы у Арабеллы была любовная привязка, то она бы сейчас была снята, — последнюю фразу Виктор произнес тихим виноватым голосом, и смущено посмотрел на меня. Я кивнула, принимая скрытые в этой фразе, извинения. Он тоже понимает, что у меня была в свое время любовная привязка. Все это понимают, и только Адриан, упрямо гнет свою линию!
Мне и кронпринцу выдали по кинжалу, и мы одновременно разрезали себе руки. При этом Адриан, не отрываясь, смотрел на меня. Неужели он думает, я могу сжульничать? Как бы ни иначе! Я именно его в этом сейчас подозреваю!
Я демонстративно покрутила у него перед носом своей окровавленной рукой, по которой струйкой стекала кровь.
— Как же ты иногда бесишь! — тихо процедил он, перехватывая мою раненную руку выше запястья, чтобы не задеть рану. — Хотя нет, не иногда, а всегда! Что за характер такой?
— Не переживай, уже сегодня я уеду, и твоему душевному спокойствия ничего не будет угрожать! — лилейно произнесла я.
— Уже вечером мы сыграем свадьбу, и я с радостью, на законных основаниях, примусь за твое перевоспитание! — гневным шепотом произнес он.
— Заведи себе собаку, и воспитывай ее, — в тон ему ответила я.
— Зачем собаку, когда можно драконицу, — издевательски произнес он.
Ответить я не успела, наши препирательства остановил голос императора:
— У вас обоих сейчас раны зарастут! Приложите уже руки к артефакту!
Адриан прострелил меня подозрительным взглядом, словно пытаясь понять, был ли это мой план, или нет. Ну да, именно этого я и добивалась, заговорить кронпринца пока у нас не зарастут порезы, чтобы испортить результаты артефакта!
— У тебя паранойя, — прошептала я, и мы одновременно приложили руки к артефакту.
Повисла тишина, весь зал замер в ожидании, а я с замиранием сердца смотрела на шар, и поймала себя на мысли, что надеюсь, что он все же изменит цвет на белый. Я дала себе мысленную затрещину, и запретила даже думать об этом! Он не любит меня, какая мы с ним истинная пара? Это невозможно! У истинных всегда возникают сильные чувства, а что у нас? Он даже поцеловать меня не захотел!
Я грустно смотрела на артефакт, который так и остался ярко красным. Чудо не произошло. И Адриан не использовал никакую магию, чтобы воздействовать на его результаты, значит, он не врал, когда говорил, что я его истинная. Он на самом деле так считает.
Остается только гадать из-за меня артефакт остался красным, поскольку я разорвала любовную привязку, или мы никогда и не были истинными, и все это наше совместное глубокое заблуждение.
— Этого какая-то ошибка, — прошептал кронпринц ошеломленно.
У меня возникло дежавю. Когда я притрагиваюсь к артефактам в этом зале, он всегда говорит об ошибке.
— Не так давно, я это уже слышала, — не удержалась я от язвительного комментария, намекая на прохождение обряда на «Мэстатисе».
Но Адриан меня как будто не услышал, он продолжал смотреть на артефакт, который упрямо не желал становиться белым. При этом он не отрывал свою руку от него, и я тоже последовала его примеру.
В зале стал подниматься гул, и многие весьма бурно выражали свои эмоции по поводу того, что я оказалась не истинной парой Адриану. Надо же, оказывается, не только простые драконы хотели видеть меня на престоле Империи Альдерамин, но и аристократы. До меня отчетливо доносились разочарованные вздохи и сокрушающиеся реплики придворных.
— Адриан, — позвал его император, когда уже всем стало очевидно, что артефакт не изменит свой цвет, — ты сам видишь, что нет никакого магического воздействия извне, результаты «Сердца дракона» верны.
Так вот чем все это время занимался Адриан, пытался понять, как я воздействовала на артефакт! Сканировал его магические потоки! Вот правильно я сказала, параноик! Откуда у меня такие знания, чтобы воздействовать на древний магический артефакт?! Я даже свои волосы не смогла высушить!
А может это он сам пытался на него воздействовать, чтобы изменить его результат на выгодный для себя?
— Вижу, — признал очевидное кронпринц, и, наконец, убрал руку с артефакта.
Его лицо превратилось в маску, по которой невозможно было понять, какие эмоции
