А потом все было, как в туманной зыбке. Он помнил, что они весело о чем-то болтали, заказывали еще какие-то напитки, явно пренебрегая закуской. Он делал при этом неуклюжие попытки лапать ее за коленки под столом, а она ловко уворачивалась, и при этом маняще улыбалась, намекая, что все самое интересное их ждет впереди и не здесь. Пили наравне, насколько он мог видеть, но почему-то развезло только его, хотя именно он планировал напоить девицу, чтобы уложить ее к себе. Все-таки, несмотря на свой возраст и опыт работы в специфической организации, Мэтью, как был, так и оставался в чем-то до крайности наивным парнем из глубинки, проморгавшим, как ловкие девичьи пальчики незаметно опускают в свой стакан быстрорастворимые таблетки глутаргина. Именно их употребление не дало ей впасть в то свинское состояние, в которое попал ее неожиданный спутник. Она сама расплатилась за них обоих, и это опять не вызвало у него никаких подозрений на ее счет, что говорило либо о его низком профессионализме, либо о банальной потере бдительности. Как выходили из ночного клуба, он тоже помнил только в обрывочном режиме. На улице уже было поздно, и если бы не уличное освещение и свет от рекламных билбордов, то темень была бы несусветная. Помнил только, что они немного поспорили куда дальше направить свои стопы и кто из них при этом должен сидеть за рулем. Впрочем, второй вопрос, отпал, как-то сам по себе, ибо Мэтью с большим трудом сохранял вертикальное положение, уже не лапая свою новую подружку, а больше держась за нее, чтобы не упасть. В конце концов, сошлись на том, что она сядет за руль и привезет их в «одно тихое и уютное местечко, где можно провести незабываемую ночь», а он за это не сядет на заднее сиденье, а будет находиться рядом, осыпая ее своими пьяными ласками.
А когда тронулись с места, то он вообще выпал из действительности. Сколько они ехала до «тихого и уютного местечка» он опять не зафиксировал в своем мозгу. Помнил только, что сначала они ехали по широким и хорошо освещенным улицам, наполненным потоками автомобилей, а затем картинка сменилась, и передвигаться пришлось по каким-то скудно освещенным улочкам, а то и вовсе в непроглядной темени. Когда она все же затормозила в каком-то глухом урочище, иначе и не скажешь, глядя на угрюмые и лишь кое-где освещенные здания, первый звоночек тревоги дал о себе знать:
— Ты куда меня привезла?! — еще не боясь, но, уже порядком удивляясь спросил он у нее заплетающимся языком.
— Пойдем, — выволокла она его почти, что на себе из машины. — Тут недалеко.
— А куда пойдем? — пьяно поинтересовался он в очередной раз, крепко уцепившись за ее руку.
— Как и обещала — в тихое местечко, где у постояльцев, ищущих временный приют, не спрашивают документов.
— А как же моя машина? — спохватился он, пытаясь притормозить и повернуть обратно.
Но девица была на редкость сильной и неумолимой.
— Ничего с ней не случится. Здешние не балуются, а чужие тут не ходят даже днем, — уверенно произнесла она, увлекая его за собой.
И опять он допустил ошибку, не сообразив, как это приезжая издалека девушка, так тонко разбирается в местных «раскладах». Они прошли еще какое-то расстояние, прежде чем вышли на более-менее открытое место.
— Где мы, вообще находимся? — наконец задал он вполне резонный вопрос, оглядываясь по сторонам, уже с явной опаской.
— В Бедфорде, сэр, — услышал он мужской насмешливый голос и увидел, как откуда ни возьмись, перед ними выросли трое рослых негров, одетых словно рокеры — в кожанки с большим количеством заклепок.
— Добро пожаловать! — глумливо продолжил один из них, демонстративно одевая на руку шипастую перчатку.
Еще ни разу в жизни Мэтью Скайлз не трезвел так стремительно. Алкогольные пары, до сих пор туманившие его разум улетучились со скоростью гоночного болида. Он оглянулся назад, чтобы оценить свои шансы на побег, но сзади неторопливо подходили еще двое таких же молодчиков. Звать на помощь полицию в Бедфорде, да еще в такой час — все равно, что вопить посреди пустыни.
Он сунул руку в карман, чтобы достать свою 15-ти зарядную «беретту», но к своему ужасу ничего не нашел. А ведь он никогда не расставался с ней.
— П-парни, я никому ничего не сделал плохого, — заикающимся от страха голосом начал причитать Скайлз, — просто провожал девушку.
— Просто провожал, говоришь? — недобро блеснул белоснежными зубами главарь шайки. — А то знаешь, белый, что за проводы в ночное время в нашем районе взимается налог?
— Ребята, какой налог? О чем вы говорите? — начал понемногу приходить в себя Мэтью, думая, что все закончится банальным ограблением.
— А ты разве не законопослушный гражданин Соединенных Штатов? Или ты никогда в жизни не платил налогов? — продолжал издеваться бандит и его слова были поддержаны нарочитым хохотком его подельников.
Пилар незаметным телодвижением выскользнула из-под руки своего ухажера и беззвучно испарилась в кустах, что росли по краям обочины. Но Мэтью, кажется, этого даже и не заметил. Чувствуя, что дело может кончиться мордобитием, бывший помощник военного атташе в последний раз попробовал разойтись с грабителями без телесного ущерба для себя:
— Я не знал, что за проход в ночное время по территории вашего района взимается плата, но раз уж на то пошло, то я готов отдать вам все, что у меня есть.
Он похлопал себя по карманам и вытащил на тусклый свет Луны и окон соседних домов дорогой кожаный бумажник и протянул его старшему налетчику.
— Там есть немного наличности и «Паркер» с золотым пером. Впрочем, к этому я могу еще присовокупить часы. Очень дорогие, кстати, часы. Их стоимость, я полагаю, многократно превысит налоговую ставку за платный проход в неурочное время, — произнес он с чуть заметным высокомерием, расстегивая браслет с часами на руке и также протягивая его главарю.
Это еле скрытое высокомерие белого человека в конец вывело из себя чернокожего громилу и он, даже не взглянув на содержимое бумажника начал орать, страшно вращая белками глаз:
— Вы, белые, — выкрикивал он слова, будто выплевывая, — совсем очумели в своем проклятом расизме! Что ты мне суешь свою мелочевку, словно милостыню нищему? Ты, кусок вонючего дерьма кем себя возомнил?! Или ты считаешь нас папуасами, от которых можно отделаться блестящими побрякушками?! Кровожадные угнетатели моего народа! — орал он все больше и больше распаляясь от собственных криков. — А ну, встать на колени, в знак уважения к движению БЛМ!
Мэтью понял, что разойтись мирно не удастся и его сейчас просто начнут
