Телла не удостоила их ответом, продираясь сквозь толпу так быстро, как только могла. Она споткнулась только раз, когда, как ей показалось, увидела Скарлетт, одетую в вуаль из слез Невенчанной Невесты, которые капали на ее лицо, точно бриллианты. Но если бы Скарлетт узнала, что Телла задумала, то наверняка попыталась бы ее остановить.
А Телла не хотела, чтобы ее останавливали, поскольку ей выпал единственный шанс спасти мать, и если она им не воспользуется, то будет сожалеть до конца жизни.
Во время полета в небесной карете в район Храмов, Телла все еще испытывала угрызения совести при мысли о том, чтобы выдать Легендо Джексу. Очевидно, все дело в ее увлечении Данте. Предать магистра было все равно что предать Данте. Возможно, это не один и тот же человек. А если это все же так, значит, именно Данте все это время предавал Теллу.
Она добралась до Храма Звезд, когда церковные колокола пробили десять раз. Ей даже стучать не потребовалось, подойдя к запретным дверям святилища: они сами беззвучно открылись, словно храм неслышно поздоровался с ней.
Оказалось, что в вестибюле ее поджидает Терон, похожий из-за своего высокого роста на башню, а выжженная на его безжалостном лице восьмиконечная звезда придавала ему еще более внушительный вид. Одет он был точно так же, как и тогда, когда она встретила его прошлой ночью: в тунику из плотной кожи и темно-синюю накидку.
К его чести, Терон ничего не сказал о бегстве Теллы накануне. Что бы он ни думал о ее исчезновении и появлении, внешне казался спокойным и невозмутимым.
Цоканье туфелек Теллы по полированному полу было единственным звуком, нарушающим тишину, когда она последовала за ним под затененные своды. Огненный фонтан в центре еще не был зажжен, и в храме было очень холодно.
Телла потеряла плащ где-то в королевском дворе, и теперь ее обнаженные спина и руки должны были неминуемо замерзнуть, однако, что удивительно, кожа покрылась потом, когда она сказала:
– Я пришла, чтобы открыть хранилище моей матери.
Взгляд Терона упал на перстень Теллы.
– Повезло, что у тебя такой хороший друг.
Подумав о Данте, она ощутила новый укол беспокойства, добавившийся к стекающему по шее поту.
– Что он вам дал, чтобы снять проклятие с перстня?
– Есть лишь один способ снять проклятие, но есть и обходной путь. В данном случае мы произвели обмен, который временно снял проклятие с твоего перстня. Итак, ты будешь продолжать задавать вопросы или все же пойдешь в хранилище?
– Сначала ответьте мне, что Данте дал вам взамен?
– Он дал нам обещание. Какое именно, я тебе сказать не могу, замечу только, что если он тебе небезразличен, проследи, чтобы он сдержал слово.
– Что произойдет, если он этого не сделает?
Терон провел пальцем по клейму в форме звезды на своем лице.
– Если твой Данте подведет нас, он умрет.
У Теллы пересохло во рту.
Не говоря больше ни слова, Терон повел Теллу к двери в задней части вестибюля, – той, которая находилась под тщательным присмотром агонизирующих каменные статуй. Воспользовавшись своим перстнем, он отпер ее.
С другой стороны обнаружилось восьмиугольное помещение, теплый воздух в котором пах погребенными тайнами и древней магией. В отличие от вестибюля, эта комната не была отделана сияющим золотом с жемчужно-белыми вставками. Она была обшита деревянными панелями, довольно старыми, и исполнена торжественной серьезности, подобно той, что царила на первом этаже золотой башни Элантины. По зернистому полу растекался призрачный свет, а магия, намного более древняя, чем та, которой обладали Легендо или Джекс, невидимыми язычками лизала тыльные стороны рук Теллы.
Терон сказал правду: этот храм в самом деле не является туристической достопримечательностью.
Хранилища были погребены глубоко под землей. Из восьмиугольной комнаты Терон провел Теллу через дверцу, которая вела к извилистой лестнице с земляными ступенями. Она не считала их количество, оказавшееся достаточным, чтобы заставить вспотеть ее скрытые под сверкающим платьем ноги. Наконец они спустились к подножию лестницы, от которого во все стороны расходились узкие проходы, освещенными рядом свечей, словно выросших прямо из земли. Терону и Телле пришлось осторожно обходить их.
Примерно на середине коридора, настолько тусклого, что Телла с трудом различала очертания своего провожатого, Терон наконец остановился перед каменной дверью без ручки.
– Только ты одна способна ее открыть. Все, что для этого нужно сделать, это прижать перстень к двери. Но имей в виду, сделка, которую заключил с нами Данте, разрешает тебе лишь однократный доступ в хранилище. Так что хорошо подумай, что будешь делать с находящимся там предметом: хочешь ли ты забрать его или оставить. Как только дверь за тобой затворится, единственный способ открыть ее снова – заплатить долг своей матери.
– А если я никогда ее не открою, – спросила Телла, – отменит ли это сделку, заключенную от моего имени?
– Нет. Та клятва уже скреплена печатью. Не посетить хранилище стало бы пустой тратой принесенной им жертвы.
У Теллы вспотели ладони. Данте не следовало приходить ей на помощь. Однако его поступок укрепил ее надежду в том, что он все же не Легендо. Магистр Караваля не был известен тем, что приносил жертвы, и как бы ни льстила она себе мыслью, что он изменился ради нее, Телла молча молилась, чтобы это было не так, потому что не могла сделать то же самое для него. Она пришла сюда, чтобы спасти свою мать, чего бы это ни стоило.
Прежде чем открыть дверь в хранилище, Телла подождала, пока Терон уйдет. В отличие от узкого коридора, комната по другую сторону двери была широкой и залитой светом, поступающим из какого-то невидимого источника. В центре ничего не было, зато вдоль стен тянулись молочно-белые полки, уставленные фантастическими сокровищами. Реалистичные картины, золотые инструменты, невиданное оружие, статуэтки танцующих людей, древние реликвии, украшенные драгоценными камнями диадемы, толстые книжные фолианты и пузырьки без этикеток с бурлящим содержимым, которое могло быть волшебным.
Такой была жизнь Паломы до того, как она приехала на Трисду.
Телла обвела взглядом собранные в хранилище украденные предметы. Она сгорала от любопытства и желания прихватить какую-нибудь симпатичную вещицу на память, но не хотела терять время или рисковать, прикасаясь к чему-то, что могло быть проклято, как Колода Судьбы.
Сцепив руки перед собой, Телла продолжала скользить взглядом по полкам, пока наконец не заметила небольшой ящичек. Откуда ни возьмись налетел порыв ветра, заставив ее зябко передернуть плечами. То была простая деревянная вещица, ничем не примечательная, если не считать окутывающего ее пульсирующего ореола тьмы, как будто заливающий помещение свет был над ней не властен.
Ничего не видя вокруг, Телла подошла к ящичку и подняла крышку. Карты выглядели точно так же, какими остались в ее памяти. Рубашка темного оттенка паслена, почти черного, с крошечными золотистыми крапинками, которые сверкали на свету, и тиснеными бордово-фиолетовыми завитушками, навевающими Телле мысли о влажных цветах, крови ведьм и магии.
