мини-камера! – не удержал стона Тогебез, глядя, как под безжалостным каблуком исчезает самый продвинутый элемент его арсенала.
– Сочувствую, но дальнейшее зрелище не для посторонних глаз и ушей. Теперь можно поговорить. Летим за северную стену.
– Ваша вторая группа там? С той же стороны непроходимые леса и скалы!
– Верно, непроходимые. Но не непролетаемые. Очень удобно иметь в команде дракона. Он гораздо меньше и тише вертолёта, да и летит ниже, так что датчики его не засекают, но расщелины и бурелом ему не страшны.
– Хотите сказать, он всех на спине перетаскал на три километра?
– Конечно, нет. Но в команде очень удобно иметь дракона-механика. Потом на досуге пройдитесь с той стороны – найдёте кое-какие следы его технического гения.
Вертолёт опустился на полосе земли между внешним забором и поднимающимся стеной лесом. По трапу резво сбежали пятеро поссов в одежде спецбойцов и нырнули в чащу.
– Зачем вы устроили разбор с показательной поркой? – спросил Тогебез, чтобы занять паузу. – Я, конечно, польщён, но неужели только ради меня? Оперативников из них за пять минут не сделать, а любви к себе вы не прибавили.
– Именно поэтому. Не хочу лишней привязанности и благодарности, а с них станется, особенно с дракона. Пусть лучше после окончания операции постараются держаться от меня подальше. И чтобы не романтизировали нашу работу. Хотя госпожу Обмусро даже это не смутило.
– Кого?!
– Ну как же так, коллега. Любой стажёр знает, что на слуг и горничных обычно не обращают внимания, поэтому под их личиной проще всего прятаться.
– У стены некогда было рассматривать за спинами. Как вы её-то завербовали?
– Любовь.
– И кто интерес?
– Это вам домашнее задание, понять, кто.
– Бросьте. Вы никогда не оставляли в живых свидетелей.
– В этот раз есть шанс. На Альфе вы нам уже не повредите, поэтому просто постарайтесь дожить до отлёта.
Тогебез скептически хмыкнул и сменил тему.
– Вы правда Лалиду не предупредили, или она такая хорошая актриса?
– Разумеется, я никого не предупредил, иначе вы бы не купились.
– И дракон не знал? Поэтому так натурально клялся задержать? Почему же он вас не скинул с крыши?
– Во-первых, драчун он никакой, как вы успели убедиться. Я, конечно, с годами подрастерял навыки, но на такого противника хватит. Во-вторых, я дал понять, что предательство мнимое.
– Так у вас всё-таки был пароль?
– Зачем пароль? Это долго, было шумно. Я прицелился дракону в лоб, а потом пальнул в сторону. Он успел заметить и понял. Слово может лгать. Действие правдиво.
– За долю секунды? Ну вы даёте! – с восхищением пробормотал Тогебез. – Это же такой риск. Могли ведь попасть. А он мог не осознать.
– Небесный Дракон всё считывает на лету. И мне показалось, что даже при желании я бы не попал.
– Серьёзно? Вы считаете, что он…
– Понятия не имею. Это не по моему профилю. Но когда Рой включает дракона, реакция там – дай Сириус каждому. А вот и наши товарищи. Уложились в пять минут, неплохо.
Из леса вынырнули прежние ребята, каждый вёл ещё двоих поссов. Этими тройками они и погрузилась на борт. Вертолёт рванул вверх, лихо развернулся и помчался к ближней стартовой площадке.
– Про центр вы специально озвучили, зная о микрофоне, – констатировал Тогебез. – Почему не противоположный край?
– Относительно центра все площадки равноправны, мы можем высадиться на любой.
– И вы выбрали С4 просто случайно?
– Где ещё? – тут же повернулся барон.
– Что?
– Микрофон.
– Какой микрофон? – издевательски ухмыльнулся Тогебез.
– Собака! Впрочем, ваши всё равно не успеют.
– Посмотрим.
При подлёте к площадке барон заметил два мчащихся экипажа охраны и ругнулся. Вертолёт дёрнулся, развернулся и, царапнув винтами, жёстко приземлился боком почти впритык к большому грузовому шаттлу. Между трапами оказалось не более двух метров.
– Бегом! – скомандовал Нинезнес, выскочив в салон. – На том конце спиной к двери в круговую оборону. Фрезон первый, отпирает. За ним девушки, носилки с раненым и группа К. Дальше заложники, тыл прикрывает группа в броне.
Половина поссов успела перебраться, когда по левому боку вертолёта раздались очереди. Вдребезги разлетелось одно из стёкол в кабине пилота. Большинство оставшихся кинулись на пол.
– Встать! – рявкнул Нинезнес. – Стенки быстро не пробьют! Двигайтесь!
У дверей шаттла уже образовалась давка, Фрезон никак не мог открыть, студенты шумными советами и мельтешением только мешали.
– Лети и помоги! – крикнул барон Рою, вырывая Лалиду. – Я её прикрою! – Он сгрузил Тогебеза двум разбойникам. – Держите крепче!
Драконианец секунду колебался, но трость придала ускорение. Рой перелетел толпу и плюхнулся почти на голову Фрезону. С двух сторон от вертолёта взвизгнули тормоза экипажей.
– Назад! – голос Нинезнеса прозвучал так, что его услышали все, несмотря на рёв двигателей. – У нас заложники!
Наступила относительная тишина, нарушаемая только вознёй у заевшей двери. Мазеры у голов племянницы Его Поссешства и начальника разведки произвели впечатление на местных охранников. Они привыкли к простым нарушителям и более трепетно относились к чинам, чем разведчики. На оказавшегося с края Учбезэка, к его неудовольствию, никто не обратил внимания.
– Сдавайтесь! – решительно заявил начальник охраны космодрома, вылезая из левого экипажа. – При попытке взлететь мы взорвём шаттл.
– Вы уже придумали, какими словами сообщите Его Поссешству о гибели леди Лалиды? – поинтересовался Нинезнес.
– Она заодно! Её не тронут! – успел выкрикнуть разведчик. Раздался выстрел. Тогебез осел, скатился по трапу и неподвижно застыл на земле.
– Не люблю болтливых заложников, – поморщился барон. – Рискнёте проверить его слова? – Мазер вернулся к голове девушки.
Сзади с лязгом распахнулась дверь и студенты хлынули внутрь.
– Стоять! – начальник охраны выстрелил над головами, и не успевшие просочиться в дверь поссы присели.
– Кто посмел стрелять в моих друзей? – большим полупрыжком-полуполётом рядом с Лалидой вырос Рой, отстранив барона. – Вы забыли, что имеете дело с Небесным Драконом?! – голос прокатился по лётному полю и смыл остальные звуки. – Два года назад я спустился к вам, надеясь наполнить светом ваши души. Я не хотел вас принуждать, а стремился показать пример честной, простой жизни, без лжи, без презрения, без ложных ограничений. Но ваши сердца остались заперты, замки на них давно проржавели, а ключи утонули в суетности.
