в безмятежном спокойствии. Твои идейные противники, я имею в виду тех, что сейчас свободно разгуливают вне тюремных стен и даже заседают в ратуше, подстрекают нынче толпу безыдейных, тех, что обыкновенно заседают в тавернах в окружении пустых бутылок. Готовится переворот. Но, уверен, ты знаешь ситуацию в городе лучше меня, поэтому не буду тратить на это драгоценные капли чернил, свечу и место на бумаге. С Женевой ты справишься сам. Я же должен успеть сказать тебе о другом. Помнишь, в нашу последнюю встречу vis-a-vis я высказал тебе мои взгляды на то, что движет человеком и его историей? Страх, страсти, вера. По моему разумению это основное. Первое два даровано человеку от матери-природы, вера же -от Бога. Всё остальное суть производное от этих трёх и порождает частности. Однако есть ещё одно явление, порождённое и взращённое самим же человеком. Имя ему – ложь. Да, ложь. Явление сие известно каждому. Нет на свете человека, который бы хоть раз не обманул или не был обманут. От раннего детства и до самой гробовой доски. Ложь стала настолько обыденным явлением, что к ней давно все привыкли и не числят её как нечто из ряда вон выходящее. Я, уж сколько лет будучи врачом, много размышлял не только о природе человека, но и о социуме. Подтвердил для себя открытое на этой стезе иными учёными мужами, кое-что открыл и сам. Но за все годы исследований мне даже в голову не приходило, что такое незаметное явление как ложь имеет для человека и общества огромное значение и таит в своей сути немыслимую силу. На эти мысли меня натолкнули несколько древних пергаментов, попавших мне в руки несколько лет назад. Не то в Тироле, не то в Зальцбурге какой-то невежда пытался растопить ими печь. Бог знает сколько листов сгорело в огне, но эти удалось спасти. Я пытался вызнать, откуда эти пергаменты могли появиться в наших землях, но без особого успеха. По слухам, пергаменты были украдены неизвестными бродягами у врачевателя Парацельса. Уверен, ты слышал это имя. Он, как известно, будучи лекарем, исколесил в военных обозах полмира и наверняка привёз эти пергаменты из какого-нибудь похода. Не без труда, но мне удалось их расшифровать. Семитские языки доримской эпохи в отличие от латыни не слишком пригодны для досужего чтения. Судя по всему, пергаменты были написаны где-то в сирийских пустынях. Писались они не однажды и не одним автором, каждый последующий дополнял предыдущего, добавляя что-то новое. Имена этих авторов оказались настолько длинны и непривычны, что я сейчас их и не вспомню точно. Спасённые листы содержали несколько разрозненных глав, составлявших некогда часть общего трактата. Названия его не сохранилось, но могу предположить, что звучать оно могло вроде «О сладости и горечи лжи». Арабские мужи склонны к витиеватостям названий, но главное не это. Главное, что эти арабы ещё многие столетия тому назад сумели разобраться в природе лжи как явлении, порождаемого человеком, и оценить его влияние на самого человека и на социум. Я, прочтя пергаменты, поначалу не придал им значения, поскольку в них не было почти ничего, что мне было бы интересно как врачу. Однако, какое-то время спустя до меня дошла суть прочитанного. А увидев в её свете реальность современности, я ужаснулся. Всё устройство человеческого социума открылось мне с такой уродливой и чудовищной стороны, что в какой-то момент захотелось просто умереть, чтобы не ощущать этого ужаса и не осознавать себя его частью. Несколько дней я не мог ни пить, ни есть, ни видеть кого-либо. Только неделю спустя я едва смог взять себя в руки. Кое-как успокоившись, я решил разобраться с новыми знаниями по всем правилам университетских методик. И вот что у меня получилось.
Итак, ложь. Она имеет множество других названий: обман, неправда, враньё, а также хитрость, коварство и etc. Всё это суть одного явления, свойственного, как я уже упоминал, едино человеку. При более пристальном изучении это оказалось не совсем так. Ложь оказалась присуща не только человеку, но и всей живой природе низших порядков. Уйди подальше от социума, хотя бы в поле или в лес. Приглядись, множество божьих тварей принимают форму и цвет окружающего пространства. Грызуны, зайцы, пичуги так же серы, как сухая трава и ветки, среди которых они обитают, Ползучие гады черны, как гнилая листва. Сами по себе или для чего-то? Любой ответит, что для того, чтобы остаться невидимыми для тех, для кого они добыча, пища. Примитивно выражаясь, заяц сер для того, чтобы его не приметил волк. Волк же незаметен и тих в движении для того, чтоб его до поры не почуял заяц. Один объект природы вступает во взаимодействие с другим объектом для достижения своей цели. Какова цель? У всех она одна – избежать смерти и остаться в живых (Как видишь, страх, а именно страх смерти, весьма действенная субстанция не только для человека). Способ достижения цели? Их два. У одних – не дать себя пожрать, у других наоборот – пожрать первых. Один из инструментов для осуществления этого способа – создать и донести до оппонента иллюзию, ложь. От того, насколько хорошо он это сделает, зависит его жизнь. Не думаю, что волк и заяц сами изобрели этот инструмент и осознанно им пользуются.
Они хоть и созданы матерью-природой, однако твари бездушные и неразумные. Можно много рассуждать на темы поведения животных, но мне, как и тебе, я полагаю, интересно не это. Более всего нас с тобой занимает человек. Это уже далеко не животное, а объект несомненно более высшего порядка, созданный Богом по образу и подобию своему, а потому к Нему наиближайший. И что же преподносит нам человек? Во-первых, едва не все те же самые умения, что и примитивные животные. Ведомый таким же страхом, он так же, желая остаться незамеченным для оппонента, создаёт и доносит тому такую же иллюзию, то есть ложь. Примеров такой лжи в избытке можно найти на войне или в охоте за разбойниками, где победа достаётся тому, кто преуспеет не столько в воинском мастерстве, сколько в умении обмануть. Мне думается, способность к такой лжи, так же, как и зайцу, дано человеку природой и обсуждать её, объяснять или искать в этом явлении что-то новое не имеет смысла. А тем более исправлять. Получается, что ложь из страха, в каких бы формах тот не существовал, неискоренима из натуры человеческой. Жадность, чревоугодие, тщеславность, ревность и прочее, где человек желает получить то, что ему
