— Мелоун, что произошло? — начала с ходу я, — мне сказали, что у тебя дуэль с Кроули, Кики в истерике, а Треймс в отключке.
— Розэ, не вмешивайся, — буркнул он и дёрнул головой, смахивая чёлку с глаз.
— Я не для того рвала жилы и снимала с тебя проклятие, хорёк, чтобы ты тут калечился почём зря, — зашипела я, ощущая себя взбешённой бестией из маминых сказок.
— Я не сдержался и набил морду Алану Треймсу, — хмуро поведал он, — я знаю некоторые болевые точки и воспользовался ими.
— Но за что? — нахмурилась я, немного успокаиваясь.
— Он приставал к Кики, а она этого не хотела, — выплюнул друг, — Треймс в лазарете и требует возмездия, а его честь вызвался защищать Кроули. Кики меня уже похоронила.
Я перевела взгляд на бледную подругу, она плакала на плече у Граны, а та гладила её по спине. С другой стороны от подруги стояла хмурая Яниса и держала сумку, в которой отчаянно что-то искала Фельда. Осьмика же что-то втолковывала Пейтону на другом конце круга. Наконец Фельда вытащила какой-то бутылёк и сунула под нос Кики.
Грана помогла ведьмочке выпить всё до дна. Кики икнула, её заплаканные глаза подёрнулись лёгкий туманом. Грана снова притянула её к себе и принялась гладить по голове. Фельда убрала пустой флакон в сумку, и Яниса надела её на плечо, сложив руки на груди.
Они увидели меня и кивнули, мы с ними виделись за завтраком. Фельда и Яниса направились ко мне и обняли меня, Фелли похлопала Мелоуна по плечу.
— Ты молодец, смелый парень, — сказала она.
— Но глупый, — припечатала Яниса, — кто ж к этой компашке отморозков лезет в открытую? Элита, сожри её восьмилапый демон.
— Я не мог по-другому, — хмурился Грэг.
— Но ведь это несправедливо, ваши силы не равны, — возразила я, — я попробую убедить Пейтона отменить дуэль.
— Не надо, — попробовал меня остановить Мелоун, но девочки не дали.
Я приблизилась к Осьмике и этому неблагодарному ведьмаку. Теперь он вызывал у меня только отвращение. Это подло и гадко, вызывать на поединок заведомо более слабого противника. Это избиение младенца, просто показательная порка. Кроули хотел наказать Грэга, унизить при всех и поставить на место.
— Розочка, — Осьмика пожала мою руку.
— Розэ, — улыбнулся Кроули, — пришла посмотреть на представление?
— Нет, пришла взывать к твоей совести, — сказала я и вздёрнула подбородок, — всё это фарс, всего лишь представление, как ты говоришь. Зачем ты это делаешь? Мелоун тебе и в подмётки не годится. Зачем эти игры?
— Он покалечил моего друга, я должен отомстить и восстановить его честь, — он пожал плечами, — никакой игры. А все остальные пусть посмотрят на это, чтобы неповадно было поднимать руку на тех, кто стоит выше них.
— Это подло, тем более Треймс получил за дело, — возразила я, — он приставал к моей подруге, Мелоун просто защищал её. Нельзя его за это наказывать. Кто ты такой, чтобы решать, кто виноват, а кто нет?
— Я вызвал его на дуэль и я в своём праве, — выпрямился Кроули и смерил меня острым взглядом, — ни ты, ни Осьмика меня не переубедите. Пора начинать, идите за барьер и не мешайтесь.
Осьмика покачала головой и потянула меня прочь.
— Ося, есть возможность как-то это остановить? — спросила я, дрожа изнутри от ярости.
— Есть, но никто не впряжётся за Грэга, — вздохнула девушка, — Кроули очень силён, а у Грэга нет таких могущественных друзей.
— Осьмика, не юли, что за способ? — поторопила её я.
— Кроули сражается от имени Треймса, так кто-то может сражаться от имени Грэга, — нехотя сказала она.
— Тогда я это сделаю, — я забрала у неё свою руку и направилась к Мелоуну.
— Розочка, не глупи! — пошла за мной подруга, — ты талантливая девочка, но тебе не выстоять против Кроули.
— Я — Фардеклёр, чёрт возьми, с активным родовым даром, это чего-то да стоит! — воскликнула я и мысленно добавила: «И Лаудесейл, с родовым даром», — у меня явно больше шансов выстоять, чем у Грэга.
— Розэ, что ты творишь? — зашептал мне на ухо невидимый Леон.
— Спасаю друга и восстанавливаю справедливость, — прошептала в ответ.
— Не делай этого, — я почувствовала руку демона на плече, — если эта мразь тебя тронет, я просто убью его.
— Не вздумай, — зашептала я, — если ты помешаешь мне, я уважать себя перестану. Пожалуйста, дай мне самой разобраться. И не трогай Кроули, я сама.
— Чебурашка, — прошипел Леон и вздохнул, — хорошо, малышка. Но, если тебе будет грозить опасность, я вмешаюсь.
— Спасибо, — шепнула я.
— Розэ, в чём дело? — нахмурился Мелоун.
— Фелли, Яна, у вас ещё осталось то зелье? — спросила я девушек.
— Ага, — судя по их глазам, они поняли мой план.
— Розочка, — укоризненно произнесла Осьмика.
— Грэг, выпей, это поможет, — сказала я.
Фельда протянула ему открытую склянку и кивнула. Мелоун подозрительно принюхался, а Яниса толкнула горлышко склянки к его губам. Фелли коснулась точек на его шее и заставила глотнуть зелья. Осьмика подхватила парня с одной стороны, Фельда — с другой, и повели полубессознательного парня из круга.
— Что ты задумала, Розэ? — спросила Яна, убирая бутылёк в сумку.
— Выйду от его имени, — сказала я.
— Это я поняла, но как ты победишь Кроули? — она посмотрела на ведьмака, — и ведь Грэг обидится, что ты его обманула.
— Зато он не пострадает, а Кроули получит по заслугам, — я вздёрнула подбородок, — это будет справедливо.
— Удачи, девочка, — она обняла меня и ушла.
— Что ты делаешь, Розэ? — крикнул Пейтон, перекрывая гам зрителей, которые не понимали, что происходит.
Ведьмы и ведьмаки замолкали, с любопытством следя за развитием событий на арене.
— Ты сражаешься от имени Алана Треймса, — звонко сказала я, — будет честно, если я выйду от имени Грэга Мелоуна.
— Я не буду драться с тобой, Розэ, — покачал он головой.
— Издеваться над тем, кто слабее, ты можешь, а помериться силой с сильной ведьмой тебе не позволяет честь? — фыркнула я, — но ведь у тебя её нет. Неужели в тебе говорит трусость, Кроули?
Мой голос звенел в гробовой тишине, казалось, что даже ветер притих, замерли деревья и травы, внимая моим словам. Я — родовая ведьма двух великих семей с активными дарами. Я — потомок Роахи, ведьмы, что спасла этот мир и сковала могущественных асаров.
Сила смешивалась со злость и жаждой справедливости, она кипела и играла в крови. Левую руку холодило, а правую нестерпимо жгло огнём. Я гордо выпрямилась и с презрением посмотрела на Пейтона Кроули. Я была уверена, что не проиграю. Просто знала и всё.
