Майкл в ярости сжал кулаки и стал надвигаться на нее, новстретил такой холодный и спокойный взгляд Мари, что на мгновение опешил.Воспользовавшись его замешательством, Мари подошла к своей папке, котораялежала на песке, на чехле от треножника, и, достав оттуда первую попавшуюсяфотографию, протянула ему.
— Ты хотел фотографию? На, возьми. И не нужно никакихденег. Я дарю ее тебе. Делай с ней что хочешь, только убирайся!
Не сказав больше ни слова, Майкл вырвал фотографию у нее изрук и, круто повернувшись, зашагал к шоссе, где он оставил машину.
Мари даже не обернулась, чтобы посмотреть ему вслед. Вместоэтого она вернулась к работе, и фотографировала до тех пор, пока не отсняла всеинтересное. С пляжа она поехала прямо домой и, наскоро позавтракав яичницей скофе, — заперлась в лаборатории. После обеда Мари вышла с Фредом в парк итам снова снимала, а вечером опять сидела в своей темной комнате. Несколько раззвонил телефон, но она не брала трубку — она не желала разговаривать ни с кем,даже с Питером. Спать она легла далеко за полночь и уснула едва ли не в тот жемомент, когда голова ее коснулась подушки.
Как ни удивительно, в эту ночь Мари спала спокойно, безсновидений. Должно быть, утренний разговор на берегу освободил ее от тяжелогогруза ненужных иллюзий, от какой-то частицы прошлого. А может, ей было такхорошо и спокойно просто оттого, что она снова увидела Майкла. Пусть она дажененавидела его, встреча с ним принесла ей неожиданное облегчение.
Утром Мари разбудил будильник, который она с вечера завелана восемь часов, планируя снова съездить на побережье. Приняв душ и надевджинсы и ковбойку, Мари выпила две чашки кофе. На все это у нее ушло минутсорок, так что без чего-то девять она уже спускалась по лестнице, раздумывая отом, сколько и каких кадров ей предстоит отснять сегодня.
Выйдя на улицу, Мари невольно ахнула.
Напротив ее подъезда стоял грузовик с платформой. Наплатформе был укреплен огромный рекламный щит с многократно увеличеннойфотографией. Той самой фотографией, которую она со злобой вчера швырнулаМайклу. Сам Майкл сидел в кабине и довольно ухмылялся, высунувшись в окно.
Эта его выходка так подействовала на Мари, что онаопустилась на ступеньку и принялась хохотать. Он называл ее сумасшедшей, а сам…Нет, нормальному человеку такое и в голову не могло прийти! Подумать только —Майкл не просто увеличил снимок до поистине чудовищных размеров, но и привезего на грузовике к ее дому! Одно это могло свидетельствовать о серьезномумственном расстройстве.
Майкл выбрался из кабины и, перейдя через улицу, сел рядом сней на ступеньку.
— Как вам это нравится? — спросил он.
— Я думаю, что вы просто неподражаемы, Майкл. —Сама того не заметив, Мари назвала его по имени, но он воспринял это какдолжное.
— Я это знаю, — согласился Майкл. — Носкажите честно, Мари, разве он не здорово смотрится? А если мы увеличимостальные ваши работы и украсим ими здания медицинского центра? Разве это будетне чудо?
Мари ничего не ответила.
— Давайте вместе позавтракаем и обо всемпоговорим, — неожиданно предложил Майкл.
Она знала, каким занятым человеком был президент корпорации«Коттер-Хиллард». «Должно быть, он освободил сегодняшнее утро специально дляменя», — подумала Мари и вдруг почувствовала себя до глубины душитронутой. Майкл забавлял ее, и она поняла, что ей вовсе не хочется затеватьновую ссору.
— Мне бы следовало сказать «нет», — кокетливопроизнесла она, — но я не скажу.
— Так-то лучше, — заметил Майкл. — Поехали. Ядоставлю вас куда скажете.
— В этом? — Мари посмотрела на грузовик и снованачала смеяться.
— Конечно! — Майкл, казалось, дажеоскорбился. — А почему бы и нет?
— Ну что ж, поехали, — согласно кивнула Мари.
Они поднялись в кабину грузовика, и Майкл повез ее в порт, вместный ресторанчик под названием «Рыбацкая верфь».
Завтрак с Майклом прошел, к огромному удивлению Мари,спокойно и даже приятно. По обоюдному молчаливому согласию они отложили военныедействия на потом и наслаждались анчоусами с луком, салатом из креветок,блинчиками с начинкой из рыбного паштета и крепчайшим кофе. На десерт былаклубника со сливками.
— Ну что, убедил я вас? — спросил Майкл,откидываясь на спинку стула и вытирая губы салфеткой. Он выглядел на редкостьсамоуверенно, и Мари не сдержала улыбки.
— Нет. Но зато я приятно провела время. Спасибо, мистерХиллард.
— Наверное, это я должен быть благодарен вам за тоодолжение, которое вы мне сделали, но это не мой стиль.
— А каков он, ваш стиль?
— Вы хотите сказать, что у меня появился шанс объясниться?Прежде я только слушал, что думаете обо мне вы… — В его голосе прозвучалирезкие нотки.
«Должно быть, — решила Мари, — некоторые моивчерашние замечания попали в цель».
— Хорошо же, я расскажу вам о себе. В каком-то смыслевы правы — я действительно живу только ради своей работы, ради бизнеса.
— Почему? Разве в вашей жизни нет места ни для чего,кроме… кроме вашей корпорации, о который вы мне вчера с таким энтузиазмомрассказывали? У вас, по-моему, даже глаза загорелись…
— Не перебивайте и слушайте. Сами напросились… — Майклнемного помолчал. — О чем я говорил? Ах да!.. У большинства самых крупныхбизнесменов, возможно, действительно нет никаких других интересов, которые неотносились бы к бизнесу. Для этого просто не остается ни места, ни времени.
— Но это же глупо! Я хочу сказать, нет никакойнеобходимости отказываться от личной жизни ради успеха в делах. У некоторыхлюдей есть и то и другое…
— А у вас?
— Подловили меня… — Мари невесело рассмеялась. —Пока моя жизнь похожа на вашу, но когда-нибудь у меня будет и успех, и…счастье. Во всяком случае, я знаю, что такое возможно, и стремлюсь к этому.
— Может быть, вы и правы. Может быть, моя цель в жизнидействительно стала другой, не такой, как раньше… — При этих его словах лицоМари несколько смягчилось, но Майкл не обратил на это внимания. — Дело втом, мисс Адамсон, что некоторое время назад моя жизнь круто изменилась. Ксожалению, я не получил того, о чем когда-то мечтал, но жизнь неплохокомпенсировала мне мои потери. Чертовски неплохо!.. — Майкл имел в видусвой пост президента корпорации, но сказать об этом вслух почему-топостеснялся.
— Вы, как я понимаю, не женаты… Я не ошиблась?
— Нет, я не женат. У меня просто нет на это времени. Ижелания тоже нет.
«Восхитительно, — подумала Мари, — простовосхитительно… Какая редкостная самоотверженность! Какое самопожертвование!Будь ты проклята, Марион Хиллард…»
