В тот же момент к пролому приблизились Хан Зен и Лудо. Они выпрыгнули из коляски, и шут распрягал теперь блох. Самурай вбежал в коридор и громко закричал:
— Остановись, Албан! Ты сам не понимаешь, что делаешь, да!
Мальчик услышал крик Хан Зена, но он и так знал, что карлик всегда был о нем невысокого мнения.
Коридор внезапно раздвоился. Марипоса догнала Аллана и встала рядом. Он держал в руках песочные часы, но они бездействовали.
— Дай я попробую, — простонала Марипоса хриплым голосом и потянула к часам свою руку.
Аллан мотнул головой и начал принюхиваться. Нет никаких сомнений!
— Налево, — сказал он и побежал. Он снова услышал сзади голос Хан Зена:
— Она тебя обманывает, да! Она не кто иная, как…
— Быстрее! — закричала Марипоса и своим голосом заглушила слова самурая.
— Подожди, Албан, да! — кричал Хан Зен.
Но Аллан несся сломя голову.
Коридор пошел вниз и снова раздвоился. Они слышали за спиной быстрые шаги самурая и грохот пластинок его панциря. Вдалеке раздался лай блох. Аллан снова свернул налево… Что же напоминает ему этот запах?.. Коридор больше не стремился вниз, а только все время смещался влево.
Вскоре впереди забрезжил свет. Неужели они возвращаются к выходу? Нет, не может быть! Аллан и Марипоса оказались в галерее, по обеим сторонам которой возвышались колонны. С каждой из них угрожающе смотрел глаз. Свет исходил от ушей множества летучих мышей, которые гроздьями свешивались со сводчатых потолков. Колонны обвивались толстыми шипастыми стеблями с большими темно-синими цветами.
Колонная галерея сворачивалась в спираль все круче и круче, становясь при этом уже и ниже. Вскоре бежать стало просто невозможно.
— Скорее, — подгоняла Аллана Марипоса. — Реальный Мир ждет нас.
Пришлось опуститься на четвереньки, чтобы двигаться дальше. И тут Аллан почувствовал под рукой желобок. Он повел по нему часами, и те заскользили, буквально таща его за собой.
Неожиданно лаз оборвался, и мальчик оказался в маленькой круглой комнате. Здесь он снова смог подняться на ноги. Теперь Аллан не сомневался. Он вспомнил историю о Ганнибале и сразу же узнал это место…
Центр Мироздания…
Из лаза появилась Марипоса, которая, еще не успев встать на ноги, протянула к Аллану руку. Точнее, не к нему, а к песочным часам.
— Дай мне их, Албан! — крикнула она. — Отдай их МНЕ!
Желобок в полу завивался спиралью и оканчивался маленьким отверстием. Аллан зажал часы в кулаке и принюхался. Он наклонился над дырочкой в полу и почувствовал всю прелесть того аромата, что шел снизу. Мальчик осторожно накрыл отверстие ладонью и тут же ощутил легкое равномерное подрагивание. Без сомнения, Центр Мироздания пульсировал, как сердце. Все, что теперь предстояло сделать, — это поместить в него ключ… Песочные часы… И Замку больше никогда ничто не будет угрожать. Клара останется довольна. И Хан Зен… Но в этом случае он никогда не увидит ее! Никогда!!!
— Я люблю тебя, Албан!
— Она лжет, да! — завопил самурай, который в этот момент проник в комнату.
Сзади раздавался приближающийся лай блох.
— Албан, не слушай его! Что знает он о любви?!
Глаза Марипосы наполнились слезами. Аллан почувствовал, как внутри у него все закипает. Этот нестерпимый жар шел к нему от девочки, будто между ними появилась незримая связь. Они превращались в единое целое… Да… Мальчик медленно протянул ей часы.
— Это же Аранея, да! — вскрикнул Хан Зен и выхватил из ножен меч.
Марипоса засмеялась. Она хохотала, держа песочные часы высоко над своей головой. Потом встала прямо над отверстием. И в ту же секунду в воздухе просвистел меч самурая, который вонзился в руку Марипосы… Но ничего не произошло. Только волосы девочки вдруг разгладились и почернели, вокруг глаз прорезались морщины, и лицо ее сделалось много старше. Глаза сверкали злобным зеленым блеском.
— Слишком поздно, мой чудный маленький самурай!
Хан Зен снова взмахнул мечом, но тот прошел через тело Аранеи как сквозь пламя. Высоко держа над собой часы, она закружилась на месте, и с каждым поворотом темп ее вращения возрастал.
Аллана словно парализовало. Он полностью оглох и видел только, как ЕГО Марипоса превращалась в какое-то кошмарное создание. Чем быстрее она вращалась, тем глубже проникала в отверстие и тем громче был ее издевательский смех.
— Передавайте привет Кларе! — напоследок закричала она. — Возможно, вы успеете сделать это прежде, чем я уничтожу Замок и всех вас!
Последнее, что они увидели, — это крутящийся черный столб, который тут же исчез в отверстии.
Хан Зен опустил меч и тяжело вздохнул:
— Молодец, Албан. Прекрасная работа, да… Теперь осталось только дождаться, когда она нас уничтожит, да…
31
Беатриса стояла перед входом в дом Аллана. Девочка хотела узнать, почему он не пришел в школу и что думает о смерти Делии Добелл. Она позвонила, но никто ей не открыл. Девочка нажала ручку. Дверь оказалась незапертой.
Беата заглянула на кухню и увидела неубранный после завтрака стол. Странно. Оставлять после себя такой свинарник не в правилах Якоба. Он просто помешан на чистоте и порядке.
— Эй! — крикнула она. — Дома есть кто-нибудь?!
Тишина.
Аллан оказался в своей комнате. Он сидел со шлемом на голове, держа в перчатке песочные часы. Голова мальчика медленно раскачивалась из стороны в сторону, рот полуоткрыт. Смотреть на это зрелище было совершенно невыносимо. Беата уже хотела сорвать с Аллана шапку, как неожиданно увидела, что песочные часы засветились.
Беатриса опустилась рядышком на колени и пригляделась к ним. Она совершенно отчетливо увидела маленьких летучих мышей со светящимися ушами, летающих в верхней части колбы. В нижней спокойно лежал неестественно красный песок. Потом летучие мыши закружились и несколько секунд спустя превратились в пугающий черный смерч. Песок внизу даже не колыхнулся.
Когда часы в перчатке Аллана начали расти, девочка сначала подумала, что это обман зрения. Иначе такой фокус мог означать только одно — она сходит с ума. Но никакого обмана зрения не было, и разум оставался в порядке. Песочные часы действительно заметно увеличивались в размерах прямо на глазах изумленной Беатрисы. Она потянулась к ним, но тут же боязливо отдернула руку. А вдруг то, что рассказывал Аллан, правда? Сдернуть с него шлем? Или…
Сумрачный вихрь в растущих часах начал приобретать форму. Теперь можно было различить внутри вращающуюся фигуру в черной одежде. Она кружилась все медленнее и медленнее и при этом неуклонно росла. Беатриса увидела женщину, помещенную в часы. Когда та остановилась, девочка разглядела черные волосы и зеленые глаза. Брюнетка увеличивалась в размерах быстрее, чем колба. Ага… Это, наверное, та самая, о которой что-то говорил Аллан… Как ее?… Марш, какая-то?
