— Нет. Я пока ничего не знаю.
— Надеюсь, ты это поймешь… скоро. Боюсь, что долго я так не выдержу.
— Я тоже! Не тебе одной плохо.
— Понимаю. Но ведь я в этом не виновата. Это твой выбор.
Неожиданно Миша соскочил с кровати. Начал нервно расхаживать по комнате. Чувство вины в конце концов обернулось яростью против нее.
— Не будь ты такой праведницей, Вера!
— Миша, я же только пытаюсь…
— Пытаешься заставить меня почувствовать себя еще хуже!
— Это неправда!
Он резко остановился. Сверкнул на нее яростным взглядом.
— Я хорошо тебя знаю. Ты вовсе не тот ангелочек, каким тебя все считают. Я-то хорошо знаю, что наша малютка Вера получала удовольствие на стороне с неким отвратительным Саймоном Хэмптоном. Так или нет?
— Миша… ты просто…
— Я просто что? Я просто реально смотрю на вещи. Я знаю, что ты путалась с другими до нашей свадьбы. Почем мне знать, что ты и сейчас с кем-нибудь не путаешься?
Вера остолбенела.
— Саймон Хэмптон мертв, — выговорила она сквозь стиснутые зубы. — Он мертв.
Миша удивленно уставился на нее:
— Мертв?!
Откуда она знает? Кто-нибудь из знакомых сказал? А может быть, прочитала в нью-йоркских газетах… Хотя вряд ли.
— Когда это произошло? Она не ответила.
— Когда?
— Перед нашей свадьбой.
— Что с ним произошло? — Он решил выяснить, что ей известно. Она не знала, что ему сказать.
— Что? — повторил он.
— Он упал с пирса на Гудзоне и утонул.
А об этом-то откуда ей знать? В газетах писали, что тело нашли недалеко от моста Верразано-Нэрроус. Его могло занести туда откуда угодно. Что происходит, черт возьми?..
— Откуда ты это знаешь?
Вера нервно крутила обручальное кольцо на пальце. Как объяснить? Что ему сказать?
— Он… я… я не помню.
— Ах вот как! Ты не помнишь! Вера молча отвела глаза.
— Ты заявляешь, что он упал с пирса. Но его нашли у моста Верразано-Нэрроус. Откуда тебе известно, где он утонул? — Он испытующе смотрел на ее растерянное лицо. — Почему бы тебе не рассказать мне всю правду. Вера? Ты все время лгала мне по поводу Саймона Хэмптона, так ведь? Попытайся же хоть сейчас сказать правду.
Вера молчала в мучительной растерянности. Господи, как получилось, что разговор свернул на эту тему?! Как она могла это допустить?!
— Давай-давай, выкладывай. Откуда ты знаешь, как он погиб, Саймон Хэмптон?
— Потому что я это видела своими глазами. Я там была. Миша остолбенело смотрел на нее.
— Ты… видела?! — Голова у него пошла кругом. — Но почему, Вера? Почему ты встречалась с Саймоном Хэмптоном накануне нашей свадьбы? Вы что, продолжали с ним встречаться?
— О Господи! Ты думаешь, это имело какое-то отношение к сексу?
— А что же я еще могу думать? Что вы с ним там делали? Вера долго молчала.
— Я пыталась помешать ему убить тебя.
— Убить меня?! Снова?!
Вера молча кивнула. По щекам ее потекли слезы. Сердце его рванулось к ней. Он сел рядом на кровать. Взял ее руку.
— Расскажи мне все. Пожалуйста.
Она начала рассказывать о том, что произошло пять лет назад, в тот страшный вечер, память о котором она надеялась навсегда похоронить.
Миша слушал не прерывая, не произнося ни слова, захваченный ее рассказом. Никто на свете, ни один человек не мог бы любить его так, как Вера. Настолько, чтобы принести подобную жертву.
Она замолчала. Подняла на него глаза, все еще полные слез. Он обнял ее, прижал к себе, погладил ее волосы. От этого простого жеста любви слезы потекли еще сильнее. Она больше не могла сдерживаться. Плакала, плакала, до тех пор, пока не выплакала, казалось, все слезы. Огромная тяжесть свалилась с души. Она освободилась от этой страшной тайны, которую несла в себе столько лет.
Нехотя высвободившись из его объятий, она потянулась к столику за бумажным носовым платком. Вытерла слезы, высморкалась. Посмотрела на Мишу:
— Во всем этом есть некая ирония судьбы.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы все время хотели быть честными и открытыми друг с другом. И вот я наконец открыла тебе свою отвратительную тайну, именно в тот вечер, когда ты в конце концов решился рассказать мне о том, что у тебя связь с Сириной Гиббонс и что ты собираешься попросить у меня развод.
Миша вздрогнул. Лицо его побагровело. Как легко она произнесла это имя! Так, словно с самого начала обо всем знала. Наверняка знала! А он, глупец, надеялся, что от нее что-нибудь можно скрыть. Знала и не сказала ни единого слова! Он снова почувствовал необъяснимый гнев. И в то же время, подобно Вере, ощутил огромное облегчение от того, что и его тайна наконец-то вышла наружу. Больше можно не лгать, не изворачиваться. Его охватило радостное ощущение вновь обретенной свободы.
— Значит, ты обо всем знала… Вера только кивнула.
— И давно?
Она снова кивнула.
— Как ты узнала, что это она?
— Я ее заметила в Вене, в Хоффбурге, когда мы там были вместе. После этого все начало меняться. Догадаться об остальном не составило большого труда.
— И ни слова мне не сказала…
— Я… я надеялась на то, что в конце концов это себя изживет.
Он молча смотрел на нее. Голубые глаза распухли от слез, носик покраснел. Она его действительно любит, по-настоящему. Как никто другой. Что же ему теперь делать?.. Откровения сегодняшнего вечера никак не помогли ему разрешить неразрешимую дилемму. Не стоит себя обманывать. Его так же неукротимо тянет к Сирине. Она его словно околдовала. Что же делать?
— Я знаю, тебе нужно время, — услышал он мягкий голос Веры. — И я понимаю, что тебе тоже нелегко. Я попытаюсь приспособиться к этому, как смогу. Но я не хочу, чтобы страдал Ники. — Она подавила тяжелый вздох. — Хотя боюсь, что это неизбежно. Но я хочу, чтобы он пострадал как можно меньше. — Она встретила его взгляд. — Я дам тебе развод, если хочешь.
Она уловила растерянность в его глазах. Похоже, он сам до конца не уверен в том, чего хочет. Может быть, их брак еще можно спасти?
Миша потянулся к ней. Снова взял ее руку.
— Я сегодня собирался попросить у тебя развод. Но сейчас я не так уверен в том, что действительно хочу этого.
Вера свободной рукой откинула волосы с его лица:
— Посмотрим. Пусть пройдет еще немного времени.
Он инстинктивно притянул ее к себе. Сердце его переполнилось благодарностью к этой великодушной женщине. Он приподнял ей подбородок, начал покрывать поцелуями ее лоб, глаза, щеки, губы, сначала нежно, потом все более страстно. Ее знакомый нежный аромат постепенно разжег в нем желание.
