– Сжечь на огне, пепел растереть на глине железом.
– У меня не получилось, – угрюмо молвила юница.
– Не нужно обижаться на саму себя, Мера. От этого станет только хуже.
– Вы говорите не обижаться, но я не могу. Как не могу почувствовать растение, так и не могу не обижаться.
– Моя видджая очень долго мучилась со мной, – мягко отозвалась Тессеральда. – Если бы ты знала, сколько раз я запиралась от неё и плакала. У меня не получилось в первый раз, во второй, и даже в десятый. Я не знаю, почему видджая выбрала меня – я была очень неспособная. Но однажды у меня получилось, – также, как у тебя тогда. Наверное, тридцать или сорок попыток. Я была такая счастливая, что потом у меня не получалось ещё раз пятьдесят, – тихонько засмеялась она.
Уголков губ юницы коснулась улыбка, и они обе залились смехом, что заставило всех мужчин в соседнем отсеке переглянуться. Даже капитан Бромсберт, упивающийся ровным ходом железного «Корсара» по водам Шиеги, услышав непривычный шум, спустился на пару ступеней вниз и пригнулся, всматриваясь в полутёмные отсеки.
Ворожея разложила перед собой семь выбранных ею мешочков с ирцалисами, после чего взяла обеими руками щепотки из двух и распылила в воздухе перед собой круговым движением. Выждав секунду, она взяла ещё две щепотки из других мешочков и бросила их обеими руками одновременно в получившуюся взвесь. Та потемнела, окрасившись серым, и внезапно начала сжиматься, пока в воздухе не повис плотный серый шар, состоящий из пыли. Далее ворожея использовала оставшуюся тройку ирцалисов, поочерёдно осыпав ими парящую перед ней сферу. Когда шар сменил цвет с серого на фиолетовый, она вытащила с пояса металлический пестик и легонько ткнула им в центр. Сфера ярко вспыхнула огнём. Языки пламени не вздымались по-привычному вверх, но, гуляя по всей поверхности, загибались и устремлялись к центру. Тесса взяла ветку крушины и засунула в пылающий шар. Ветка тут же обуглилась, и пепел упал на подставленную ей деревяшку. Мерлира с неподдельным интересом наблюдала за происходящим. Через минуту шар погас, буквально растворившись в воздухе и не оставив за собой ни сажи, ни копоти.
– Первое меренте очень сложное, – объяснила ворожея. – Нужно целых четыре ирцалиса. Это «удерживающее» меренте – если нужно, чтобы пыль была в одном месте в воздухе. Второе, огненное, ты уже видела. Для удерживающего осталось мало ирцалисов, нужно надеяться, мне хватит.
– Но разве нельзя просто развести огонь, как обычно? – спросила Мерлира.
– Можно, но нет времени останавливаться и выбираться на берег.
– Тогда попросим котелок у Омнуса. Я видела, что Руфрон отдал ему один. Можно разжечь огонь в нём!
– Я об этом не подумала, – улыбнулась Тесса. – Сделаем так, как ты говоришь. Но вначале приготовим ирцалис крушины.
Она достала глиняный диск, высыпала на него пепел и начала аккуратно растирать железным пестиком, закруглённым с одного конца и почти плоским с другого. Точно также выглядели и остальные три пестика, сделанные из иных материалов. Когда всё было готово, она смочила языком кончик пальца, слегка задела им полученную пыль и попробовала на вкус, после чего жестом пригласила Мерлиру сделать то же самое.
– Вкус как у ирцалиса ревеня! – поразилась девчушка.
– Да. Все ирцалисы одинаковые на вкус, но цвет может быть разный. Если сделано правильно или неправильно, ты поймёшь сразу. Только так можно убедиться. Либо – пробовать сделать меренте. Если ритм верный, но меренте нет, значит, один ирцалис не ирцалис. Или даже сразу все.
Тесса достала из котомки мешочек, высыпала туда полученный порошок, после чего плотно зашнуровала. Затем, пошарив в мешке, вынула склянку с белой краской, откупорила пробку и стилом вывела слово на непонятном языке.
– Это тоже меренте? – полюбопытствовала Мерлира.
– Это называется «краска». Можно купить в лавке красильщиков, – пояснила ворожея, и обе тихонько засмеялись. – Теперь ветка пранлаерса, которую нашёл твой брат. Ягоды упали, но нам не нужны. Нужны листья.
Они вновь соединились ладонями и вместе взялись за лист. Посидев немного, Тесса открыла глаза и спросила:
– Ты слышишь его?
– На миг мне показалось, что нужно опять порезать полосками, – ответила девушка.
– Нет, Мера. Нельзя, чтобы показалось. Нужно знать наверняка, твёрдо. Если сомнение есть чуть-чуть даже, значит, ты не слышишь, а мечтаешь. Мечтать нельзя, нужно знать. Когда ты знаешь, то тогда ты знаешь, что знаешь.
– Да, госпожа, – поникнув головой, молвила Мерлира.
– Листья пранлаерса нужно сжать в плотный комок, обернуть черенком, сжечь, растолочь деревом по металлу. Когда-нибудь ты услышишь это всё сразу, пусть не за такое маленькое время. Но когда будет опыт, будет быстро как у меня.
– А почему вы не записываете всё это? – удивилась юница.
– Записывать? Нет, ворожеи не записывают. Они запоминают. Они не могут тащить за собой тяжёлые книги! – засмеялась Тесса. – Когда ты много слушаешь растения, то легко запоминать. Даже так легко, что быстро выучишь чужой язык. Я не знала на вашем языке даже одно слово, когда приплыла сюда два месяца назад. Через год или раньше смогу говорить как вы все, что нельзя отличить.
Ворожея повторила трюк с огненным шаром и приготовила второй ирцалис, также упаковав его в мешочек и подписав.
– Хватит ещё один раз, а потом разжечь нужно огонь в котелке, – сказала она.
Для приготовления ирцалиса ракитника понадобились и цветки, и листья, которые не нужно было резать, но требовалось высушить целыми над огнём, не превращая в пепел. Однако с четвёртым ирцалисом неведомого растения всё оказалось куда сложнее, чем предполагала ворожея. Мало того, что его цветки нужно было сушить на солнце, а не над огнём, но, кроме того, ей ясно привиделся пестик из такого материала, которого она прежде даже не встречала. Тессеральда пробовала «слушать» цветок ещё раз и ещё, снова и снова, – но ничего не менялось. Она понимала, что не ошибалась, но никак не могла себе признаться в том, что не сможет получить эту эссенцию.
Откинув грубую занавеску из мешковины, Тесса вошла в первый отсек «Корсара» и села возле караванщика. Громадные зелёные волдыри расползлись по всей его руке до самой ладони. Веки глубоко впавших глаз пожелтели. Дыхание стало редким и тяжёлым. Она отвела свой изумрудный взгляд в сторону, и по её щекам покатились слёзы.
– Госпожа Тесса, что случилось? – тихо спросил Омнус, заметив неладное.
– Много людей приходили ко мне, и я лечила их. А теперь из-за меня он умрёт, – плакала она.
– Что вы такое говорите, – помотал головой механик.
– Это я завела его в тоннели под землёй. А теперь я не могу ничего сделать, – шептала ворожея.
– Но почему? Расскажите, может, я смогу чем-то помочь?
– Не можете, мастер Омнус.
– Я бы поспорил. За мою жизнь не раз случалось так, что я давал дельный совет.
