Я снимаю целлофановую обертку со своего рулета. У него такой же несчастный вид, как и у меня.
— Неаппетитный.
Мэриан смеется:
— Очень хорошо, раз еда такая плохая, то причина, из-за которой вам надо было бы прерывать свой рассказ, отпала сама собой.
3.17 (по британскому времени)
21.17 (по американскому времени)
— Такси по заказу Перкинсов, — объявляет высокий человек в очках и толстом сером свитере, прерывая своим появлением мой рассказ.
— Какой номер? — спрашивает Анатолий.
Таксист пожимает плечами, и Анатолию приходится искать заказчика такси по гостиничному компьютеру.
— Двенадцатый, — говорит он. — Сейчас позвоню им. — Он снимает трубку и набирает номер телефона. — Такси для вас прибыло, — говорит он, когда снимают трубку. Наступает долгое молчание, Анатолий ждет ответа. — Они говорят, что не заказывали такси, говорит он таксисту.
— Сейчас свяжусь с базой, — угрюмо отвечает таксист.
Анатолий улыбается мне, как бы извиняясь за то, что мой рассказ прервали. Вскоре снова появляется таксист.
— Это не Перкинсы заказывали такси, — говорит он. — Ходкинсы.
Анатолий тяжко вздыхает и снова повторяет процедуру поиска. На этот раз все нормально.
— Они сейчас спустятся.
— Я подожду в машине, — говорит таксист.
Анатолий поворачивается ко мне:
— Прошу прощения, что так вышло.
Я смеюсь:
— Мне нечего прощать. Вы же на работе.
— Мне все-таки неприятно, когда вас перебивают. Этим нарушается целостность рассказа.
— Ничего, — с улыбкой говорю я. — Так на чем мы остановились?
22.01 (по американскому времени)
4.01 (по британскому времени)
— Прошу прощения, — говорит парень, сидящий рядом, и мне приходится прерваться.
Я заметил одну любопытную вещь: что во время полетов наступает какое-то особое время, когда всеми пассажирами еп masse овладевает желание посетить сортир, как будто их мочевые пузыри работают в синхронном режиме. Я расстегиваю пристяжной ремень, Мэриан расстегивает свой, и мы оба выбираемся в проход, давая дорогу парню.
— Как хорошо, когда стоишь на ногах, — говорит Мэриан.
— Х-м-м, — рассеянно бормочу я, устремив взор вперед и стараясь углядеть Хелен.
— Высматриваете свою подружку?
Я утвердительно киваю.
— Я, вы знаете, чувствую себя немного виноватым из-за того, что рассказываю вам все это. Я хочу сказать, что сейчас вы знаете обо мне то, о чем Хелен и понятия не имеет.
— Мне кажется, вам следует воспринимать это так: чтобы ни случилось, наш с вами разговор ей только на пользу. Если вы решите остаться с ней, вы по крайней мере будете осознавать, что ваше решение обдуманно. Если вы решите, что вам нужна Элисон, то окажете Хелен огромную услугу, поскольку для нее будет намного лучше быть отвергнутой сейчас, нежели потом.
Я на мгновение задумался.
— Вы полагаете это неизбежным, я имею в виду то, что я ее брошу?
— Только в том случае, если вы любите кого-то другого.
Внезапно я почувствовал какую-то неловкость.
— Но я же люблю Хелен, понимаете… Пожалуй, пойду посмотрю, как она там.
Я иду по проходу к ряду, в котором сидит она, глядя поверх кресел и высматривая ее голову. Я не могу увидеть ее и, остановившись в проходе у ее ряда, понимаю почему: она крепко спит. Ее голова свесилась набок, а ноги закутаны пледом. Вид у нее абсолютно безмятежный. Ее соседка смотрит на меня с подозрением. Я растерянно и неловко улыбаюсь ей одной половиной лица и иду назад к своему месту.
4.07 (по британскому времени)
22.07 (по американскому времени)
— Может быть, еще чаю? — спрашивает Анатолий, когда я останавливаюсь, чтобы собраться с мыслями.
— Нет, спасибо, — отвечаю я.
— А я, с вашего позволения, выпью еще чашечку? — как бы извиняясь, спрашивает он.
— Господи, о чем разговор, конечно пейте, — говорю я, и он скрывается за дверью позади своей конторки.
Чтобы хоть чем-то отвлечься, я начинаю перелистывать бумаги, лежащие в корзине входящей почты, в поисках чего-нибудь интересного. Я просмотрела уже почти все бумаги, когда услышала позади себя чьи-то шаги.
— Привет, — говорит девушка, которой на вид едва-едва двадцать. — Скажите, мы можем получить ключ от восемнадцатого номера.
— Без проблем, — отвечаю я и, приподнявшись, снимаю ключ с доски. И в этот момент до меня доходит, что девушка, с которой я только что разговаривала, не одна.
— Элисон, это ты? — А это уже мой двоюродный брат Мартин. Он мой ровесник и работает адвокатом в Баркинге[70].
— Привет, — отвечаю я застенчиво. — Держу пари, ты полон недоумения и озадачен тем, что я делаю за стойкой портье в столь поздний час. — Я перевожу взгляд на девушку. — Привет, я двоюродная сестра Мартина. Надеюсь, что вы решили остановиться здесь, поскольку приехали на мою свадьбу, которая назначена на завтрашнее утро.
— Э-э… привет, — отвечает девушка. — Меня зовут Джессика, я девушка Мартина.
— Привет, очень рада нашей встрече. — Я поворачиваюсь к Мартину, лицо которого сильно нахмурилось. — Рада видеть тебя, Мартин. Ты отлично выглядишь.
— Спасибо, — отвечает он, все еще не осознавая происходящее. — А что ты делаешь за стойкой портье?
— В моем номере не оказалось чая, — объясняю я, — поэтому этот милый ночной портье, который минуту назад еще сидел здесь, приготовил мне чай, и с того времени мы с ним беседуем.
Мартин смеется. Я выхожу из-за стойки и целую его.
— Рад тебя видеть, — говорит он. — Поначалу ты меня слегка озадачила, только и всего. Мы были на обеде с друзьями, которых я не видел невесть сколько лет, поэтому и приехали так поздно. А сейчас нам только бы добраться до кровати. Ну пока, увидимся утром.
— Ну вот и я, — говорит Анатолий, появляясь из-за двери с двумя чашками чая. — Я все же приготовил чай и вам… — Он внезапно замолкает, увидев, что мы не одни.
— Анатолий, это мой двоюродный брат Мартин и его подружка Джессика. — И, обратившись к Мартину и Джессике, добавляю: — Мартин и Джессика, это Анатолий, ночной портье.
— Очень приятно, — говорят гости тусклыми голосами, а Мартин деланно зевает. — Ну, мы пошли.
— Они очень приятные люди, по крайней мере внешне, — говорит Анатолий.
— Да, но я думаю, сколько сплетен будет рассказано обо мне среди отцовой родни после этого… А, ерунда, так на чем мы остановились?
