— Все совсем не так, патрон, — прошептал он. — Просто здесь еще никто не догадывается, что Смерть снова на свободе!
— Не догадывается?
— Именно! Стражники проводят время за тем, что бросают друг другу идиотские вызовы. А утром они хотят устроить турнир.
— Какой турнир?
— Я не слишком-то в курсе дела. Но об этом говорили во время дневной прогулки.
Охранники все как с ума посходили. И похоже, что директор тоже. Настоящие повернутые. За это время и заключенные дрались между собой. Потому что все превратилось в шутку, вы меня понимаете?
— Не очень.
— Патрон, — сказал Гораций, — нам надо выбраться отсюда.
— Вот это я прекрасно понимаю.
Он улыбнулся: прекрасная улыбка огра, правда, немного смущенная.
— Так, может быть, стоит разработать план. Воспользоваться тем, что они еще не в курсе событий, и устроить им сюрприз.
Да, он был громадных размеров, да, у него был жизненный опыт такой же, как и у пятилетнего ребенка, да, он играл за Квартек очень неуклюже, но Горация никак нельзя было назвать полным идиотом. Никакого другого занятия в Блекайроне не придумаешь.
И тут огр рассказал мне все с самого начала о том, что произошло с ним после того, как он упал в воду. Он стал барахтаться. Никаких признаков Грифиуса не было видно, и огр почувствовал, как его охватывает паника. Очень скоро авантюра привлекла внимание зевак. Среди них оказалась вышедшая на грабежи банда гоблинов.
— У меня не было выбора, — признался огр. — Там были типы из компании Мордайкена. Мне было известно, что они именно нас и ищут.
— Вполне возможно.
— И когда они мне протянули палку, — продолжал Горациус, — я, не теряя времени на раздумья, вцепился в нее. А уже потом начал думать, после того, как они приставили мне к животу свои рапиры.
Он положил огромную лапу на самое чувствительное место.
— Я им сказал, что ничего не знаю, и это была сущая правда: дракон-то исчез. Они меня спросили, где вы, и я им ответил, что этого тоже не знаю, сказал, что ничего не знаю.
Но это была уже неправда.
— Понятно.
— А как они схватили вас, патрон?
— Ха! Это было не слишком-то трудно. Они просто приехали ко мне домой. Но закончи свою историю.
— Так я все и рассказал, — ответил огр, махнув безнадежно рукой. — Они меня привезли сюда, а потом пришел какой-то тип и допрашивал меня по поводу дракона. Они пообещали, что если я не буду говорить, то будут меня пытать. Но пока этого делать еще не пытались. Во всяком случае, сюда могут вернуться в любой момент.
— Они ничего не станут делать, — заверил его я. — Потому как уже и так знают все, что хотели узнать. Теперь мы для них не представляем никакого интереса.
Гораций встал и, подойдя ко мне, сел рядом.
Послышался треск, и под нашим весом скамейка развалилась на части.
— Да, бывают в жизни черные дни вроде этого, — посетовал я.
Мы, так и не меняя позы, даже не сделав попытки подняться, задрав ноги продолжали разговаривать. Мои ноги задрались, навалившись на брюхо огра.
— А почему нас посадили в одну камеру? — спросил я.
— Потому что тюрьма переполнена.
— Правда?
Гораций подобрал доску от скамейки и внимательно ее осмотрел.
— Вместе со мной сюда привезли уйму народа. Каких-то типов с масками животных. Во время дневной прогулки я поинтересовался у них, кто они такие, но те не захотели мне ничего отвечать. Ну и услышали от меня примерно следующее: эй, вам не нужны больше маски; раз уж вы оказались в тюрьме, так чего вам еще бояться?
— Театраломаны, — вздохнул я. — Мир тесен.
— Чего?
— Нет, ничего, это просто так. Ну, а что было дальше?
— Тогда я спросил, за что они оказались здесь. И один из них ответил мне, что это тайная политика. Я и политика, в сумме трое, — подсчитал Гораций.
— Двое, — пришлось мне поправить его.
Огр нахмурил брови и начал считать на пальцах.
— Вы правы, — наконец признал он. — Как всегда.
Все не так плохо!
Мордайкен вернулся к себе только рано утром.
Пешком.
Барону потребовалось целых три часа, для того чтобы забраться на холм и дойти до своей усадьбы, и еще десять минут, чтобы решиться самому открыть себе калитку.
Несколько слуг, которые все еще хранили ему верность, очевидно, решили не затруднять себя встречей хозяина.
Мордайкен вздохнул и пошел через укрытый снегом сад. Пять или шесть воронов, которые клевали какие-то крошки, подняли головы и проводили его взглядом. Он остановился, вытер на крыльце ноги и толкнул большую входную дверь, которую кто-то так и оставил незапертой. Теперь здесь кругом был беспорядок.
Барон вошел в пустынный зал.
— Э-ге-гей! — крикнул Мордайкен и осмотрелся вокруг. — Есть тут кто-нибудь?
Устал.
Как же он устал.
Его слуги и их непонятные требования, глупые и совершенно бесполезные пленники, Дьявол со своими абсурдными приемами и безапелляционными приказами, и даже стены, через которые просачивается тоска и скука, — все это отнюдь не способствовало поднятию настроения.
Ни одной живой души.
Барон снял накидку и бросил ее на пол. Все несчастья мира одновременно навалились на его плечи. Он медленно поднялся на второй этаж и постучал в одну из дверей. Тишина. И так повторилось несколько раз.
— Войдите, — наконец ответил ему чей-то голос.
Мордайкен уже не чувствовал себя здесь хозяином.
Он открыл дверь. Это была комната для гостей, вся отделанная в черном цвете — подсвечники в форме человеческих черепов, темные портьеры, горгулии с огромными крыльями и кровать под балдахином.
Кругом чернота.
Пленники со связанными за спиной руками сидели на кровати, перед ними рубашками вверх лежали карты. Напротив них расположились гоблин и зомби. Эти держали свои карты в руках.
Все повернули головы в сторону вошедшего. Живые мертвецы возложили свои чешуйчатые ноги на подушки и при виде хозяина неохотно попытались принять достойный вид.
— Здравствуйте, хозяин, — поприветствовал его, широко улыбаясь, гоблин.
— Здравствуй. Что нового?
— Ничего, хозяин.
— Великолепно, — ответил барон, потирая лоб. — Надеюсь, у вас есть достаточно веские причины, чтобы находиться в этой комнате.
— Мы охраняем пленников, хозяин.
— Карты, — потребовал Ориель достаточно властным тоном.
