Чуть позже, я почувствовал, как меня кто-то схватил и попытался поставить на ноги.
Бесполезно. Тогда мое полубессознательное тело взвалили на чью-то крепкую спину и куда-то понесли. Голос Рубблина тихо прошептал мне в ухо:
— Мужайся.
Хотелось сказать в ответ что-нибудь злое, но на это у меня не было сил. И, в конце-то концов, этот бедняга не имел значения. И снова я почувствовал, как меня трясет и уносит по воле случая. События развивались очень быстро и очень неприятно. Произошла какая-то ошибка. В этой истории мне достался не лучший персонаж.
— Я оказался не на своем месте. — Моих сил хватило только на еле слышный шепот и на попытку открыть отчаянно сопротивляющиеся глаза.
— Не беспокойся, — с усмешкой ответил чей-то голос. — Сейчас мы доставим тебя на твое место.
Ой, открылись… Собака королевы какое-то время сопровождала нас, но затем, покачиваясь, развернулась и пошла обратно.
Выход
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу, растянувшись в темном помещении на соломе полной волос. Кто-то укрыл меня моим пальто: деликатное внимание. Ко мне спиной сидел здоровенный тип, занятый тем, что опустошал свой котелок. Услышав, что я двигаюсь, он обернулся.
— Вас не слишком растрясло, патрон?
Это был Гораций.
Я провел рукой по лбу и вытащил несколько соломинок, запутавшихся в моей взъерошенной шевелюре.
— Вроде бы не слишком. Где мы находимся?
— А как вы думаете? Догадайтесь: четыре стены, и выйти нельзя.
— В какой тюрьме, вот что меня интересует.
— Блекайрон, — ответил огр. — Самая красивая. Самая надежная.
— Великолепно, — вздохнул я. — Обед уже подавали?
Гораций протянул мне свой котелок. Несколько неопределенных кусочков было облеплено солоноватой крупой. Ням-ням.
— Думаю, что готов убить тебя за кусочек окорока, — признался я. Отчаянно хочется свинины.
— Вот все, что есть.
Гораций абсолютно прав: четыре крепкие стены и никаких признаков горизонта.
Удобства нашей клетки были скромными: два пука заплесневелой соломы и лавка у дальней стены. Я встал, размял затекшие ноги и уселся на скамейку.
— Что происходит?
— С вами или со мной?
— С тобой. Что происходит со мной, мне в общих чертах понятно.
Гораций принялся вылизывать свой котелок.
— Хлюп, — сказал он. — Все очень просто. Когда вы спали, дракон меня, хлюп, попросил помочь ему, ну, сами знаете, заработать насморк.
— Угу, и ты согласился?
Огр кивнул головой.
— А почему бы и нет. Вы храпели, как сурок. А это дело казалось очень важным.
Если еще и не считать того, что я сам себе сказал: Гораций, старик, это сама Смерть лично просит тебя сослужить ей службу. Так что мне показалось, что отказать ей будет неудобно. Улавливаете?
Я сделал утвердительный знак.
— И тогда мы пошли, и моя голова раскалывалась от раздумий.
Да ну, подумал я.
— Рассуждения были примерно таковы: Гораций, какое самое холодное место ты знаешь? Место, где ты точно не хотел бы очутиться в этот момент.
— В школе? — высказал я предположение.
Он с серьезным видом отрицательно покачал головой.
— Хлюп. Нет. В Монстре Тамсоне.
— А. Ну, да.
— То-то, что да. Он сейчас весь ледяной.
Я похлопал руками себе по бокам, чтобы хоть как-то согреться, и поинтересовался:
— Но ты этого не сделал?
— Не сделал чего?
— Не бросил дракона в воду?
— Конечно, бросил.
— Святые угодники! И он ничего тебе не сказал?
— Перед этим — нет. Но когда понял, к чему идет дело, то закричал. Он даже попробовал меня укусить. И вот тогда я ему сказал: угомонись, это же для твоей же пользы.
— И что дракон на это ответил?
— Ничего. Я тут же его и бросил в поток.
— Боже милосердный. Ну, а потом?
— Ба! Да он больше и не двигался. И тут я себе сказал примерно так: Гораций, ты не можешь позволить ему утонуть. Все-таки у него внутри сидит сама Смерть.
— Вполне разумно.
— И тогда я прыгнул.
— В реку? В такое-то время?
Он кивнул головой с явным удовлетворением.
— Вот именно с драконом все прошло нормально, но только с ним.
— Но ты же его бросил.
Огр, похоже, какое-то время был погружен в раздумья.
— А ты… ты умеешь плавать? — почему-то спросил я.
— Нет.
— И ты прыгнул, зная, что…
— Да как-то позабыл про это. Но очень быстро вспомнил.
— Представляю. А дальше что?
— Что, что, я начал тонуть.
— А Грифиус?
— Дракон? Я его не нашел.
— Должно быть, ты с ним разминулся. Не знаю уж, как именно. Во всяком случае, Смерть оказалась на свободе.
Он поставил свой котелок на пол и изумленно посмотрел на меня.
— Что вы сказали, патрон?
— Это про твою хитрость. Она прекрасно удалась. Смерть на свободе.
— Вы уверены?
— Сегодня я уже собственными глазами видел две смерти. А ты спрашиваешь…
— Фантастика! — заявил огр и захлопал в ладоши.
— Тебе так кажется? — поинтересовался я, продолжая сидеть, скрючившись, на скамейке.
— Но, патрон, вы что, не поняли меня?
— Пруди умерла.
— Патрон! Никто здесь не… Чего?
— Пруди, моя горничная. Ну, знаешь, от нее оставалась только голова? Она мертва.
— Да ну! — сказал Гораций.
Он поднялся, чтобы заключить меня в свои объятия.
— Только полегче, — попросил я.
— Мне очень жаль, патрон.
— Боже милосердный! Ну от тебя и воняет!
— Это все Монстр Тамсон, патрон. Они не дали мне переодеться.
— Не надо больше об этом, — оборвал я его. — Так на чем мы остановились?
— Э-э-э… Я упал в воду?
— Нет, а потом?
— На фантастике?
— Да, да, именно на фантастике, только вот почему это фантастика? Не вижу ничего фантастичного в том, что ты оказался закрытым сюда.
Гораций взял меня за руки.
