Майя рассмеялась:
— Я скоро умру.
— Нет, ты не можешь умереть, — громко закричал я, не в силах больше сдерживаться.
— С тех пор как я родила твою дочь, я тяжело болею. Здесь нет врачей и нет лекарств. Если бы не это дитя, я бы уже давно не выдержала.
— Майя, я виноват.
Потом Майя обратилась к Фэнь:
— После моей смерти прошу тебя вырастить моего ребенка, хорошо?
— Я обещаю тебе, — сказала Фэнь, кивая.
Майя снова пристально взглянула на меня:
— Теперь у меня есть последняя просьба: поцелуй меня.
Я оглянулся на Фэнь.
— Чжэнцю, исполни все просьбы Майи, — невозмутимо сказала Фэнь.
Я с благодарностью посмотрел на нее, наклонился и коснулся Майи губами. Ее глаза пристально глядели на меня, они были подернуты тенью времени. Наконец я поцеловал ее в губы. Они были холодные-прехолодные, и этот холод пронизал сразу всего меня. Мои глаза отстояли от нее всего лишь на несколько сантиметров, и я мог видеть, как на ее сухих до этого глазах проступают слезы.
В этот миг мне казалось, что мое сердце режут ножом.
Я не знаю, долго ли продлился этот поцелуй, потому что не мог управлять собой даже перед лицом самой Фэнь, и губы Майи слились с моими воедино, и мы опять как бы стали одним существом. Когда я поднял голову, снова увидел глаза Фэнь.
— Ее пульс уже не прослушивается, — взволнованно сказала Фэнь.
У меня в голове водворилась какая-то пустота. Я пощупал пульс у Майи, но он уже не прощупывался.
Я приложил ухо к ее сердцу, но сердце Майи уже перестало биться. Она умерла, моя Майя уже умерла, прямо тогда, когда я целовал ее; в этот миг она покинула меня навеки.
Мои горячие слезы полились на лицо умершей Майи и начали растекаться по нему струйками. Теперь я не знал, как мне быть и что мне делать, а только беспомощно глядел на Фэнь.
— Она уже ушла. Мы ее похороним.
Фэнь была растрогана. Она простила меня и Майю.
Поселяне помогли нам обрядить покойную Майю. Затем нам помогли отнести ее в горную долину, заполненную древними могилами. Неподалеку от входа в долину поселяне вырыли для Майи могилу. Там мы ее и похоронили. Во время похорон люди лобу тоже пели древние песни, может быть, это были плачи древних лоуланьцев. В конце концов моя Майя упокоилась навеки среди пустыни.
Перед выходом из поселения они изготовили деревянную намогильную стелу. Я взял кисть и тушь, которые были доставлены караваном верблюдов, и написал на стеле: «Могила любимой супруги Майи», а внизу подписал: «Поставлена супругом Бай Чжэнцю».
Эту надпись на стеле я сделал только с согласия Фэнь. Эту памятную стелу мы установили перед могилой Майи, и да стоит она вечно, как сама пустыня.
Затем, до захода солнца, мы и поселяне поспешили покинуть кладбище в долине.
После ночевки, едва рассвело, караван верблюдов покинул оазис, и мы с ребенком, который только что лишился матери, ушли вместе с караваном. На этот раз я навеки простился с моим райским садом.
Я и Фэнь, обнимая дитя, сели на верблюда. Это была моя дочь. Несчастного ребенка я кормил овечьим молоком.
Вокруг, куда ни глянь, сколько хватает глаз, простиралась безбрежная песчаная пустыня.
На этом дневник отца заканчивался, все десять с лишним страничек. Бай Би посмотрела на часы — уже полночь, но еще оставалась последняя страница. Она раскрыла ее. Это было письмо отца к ней.
Мое сокровище!
Верю, что ты уже прочла весь оставленный мною дневник, все те десять с лишним страничек, которые я сохранил. А остальную часть дневника я сжег.
Сокровище мое, говорю тебе, что у тебя есть старшая сестра, сестра по отцу, но не по матери, то самое дитя, которое родила Майя. Я и твоя мама вернулись домой с ребенком, а уже через полгода твоя мама родила тебя.
В то время пока ты и твоя сестра были маленькими, у меня и твоей мамы зарплата была очень низкой, а ведь в семье еще был старый человек, поэтому я и твоя мама постоянно выезжали на раскопки, чтобы подзаработать. Условия нашей жизни были очень тяжелыми. А твоя сестра постоянно болела какими-то странными болезнями. Она с самого рождения плохо переносила климат нашего города, его воду и пишу.
Наконец я и твоя мама совместно решили отправить твою сестру в детский приют. Для нас это было вынужденное решение, потому что мы опасались, что твоя сестренка у нас на руках не выживет. Так что мы ее отдали, солгав, что дитя — найденыш.
Однако очень скоро мы раскаялись, нам не следовало так относиться к ней. Она ни в чем не виновата, она должна наслаждаться отцовской и материнской любовью наравне с тобой. Поэтому уже скоро мы поехали в детский приют, чтобы забрать твою сестренку обратно домой. Но ее уже взяла на воспитание другая семья. Я осторожно разыскал эту семью. У них условия были замечательные, относились они к сестренке твоей прекрасно, и я подумал, что твоя сестра там найдет себе счастье.
Довольно, мое сокровище, на этом я закончу свое письмо. Я сказал тебе все, что знаю сам. Когда ты прочтешь это письмо, прошу тебя простить отцу и матери все, что они содеяли. Папа вечно будет стыдиться совершенной в то время ошибки. Всю ответственность за содеянное папа берет на одного себя.
Одного желаю: чтобы в будущем вы, сестры, смогли встретиться.
Мое сокровище, умоляю тебя верить, что папа будет любить тебя вечно.
Вечного счастья тебе, сокровище мое!
Целую тебя.
Папа
15 июля 1988 года
Все письмо полностью прочитано. Бай Би глядела на десяток плотных листов бумаги, и слезы медленно капали у нее из глаз. Она проговорила громко:
— Папа, я тоже всегда буду любить тебя.
Она бережно уложила письма обратно в конверт, а его спрятала в ящик своего прикроватного столика. Потом сбегала в соседнюю комнату и вытащила из книжного шкафа пачку старых фотографий, которые остались среди материалов отца по раскопкам. На одной из последних фотографий стояла молодая женщина. Это была Майя, ее единственная фотография, которая тогда была снята ее отцом.
Только теперь Бай Би обратила внимание, что Майя и Лань Юэ (Не Сяоцин) были на одно лицо.
Наконец-то она все поняла.
Она аккуратно вытерла слезы на лице и подошла к окну, чтобы поглядеть на ночной дождь.
Она протерла прохладное на ощупь стекло: комнатные лампы отражались в нем, и она видела в нем собственное отражение. Внезапно ей почудилось, что в стекле отражается не ее лицо, а лицо другой женщины, которое являлось ей во сне, — лицо Майи или же Лань Юэ.
Ночной дождь лил, не переставая.
