конца.
Отступаю от стены и делаю шаг.
Мне страшно, но делаю ещё один. И ещё.
Чёрные провалы глаз совсем близко. Мне вдруг кажется на мгновение — что этими глазами на меня смотрит кто-то совсем другой.
Пугаюсь, что этот кто-то забрал себе моего Бастиана.
Что я никогда его больше не увижу.
Но эти слёзы кровавые на его щеках — это всё ещё он. Никто другой не мог бы оплакиватьтакнаше неслучившееся счастье.
Подаю ему руку. И мы переплетаем пальцы.
Откуда-то из-за его спины начинает слышаться тихий рокот. Как будто приливная волна идёт. Что-то тёмное и бесплотное, что поднимается со дна бездны клубами тьмы.
Бастиан крепко сжимает мою ладонь.
А потом вдруг улыбается.
— Глупая ты у меня. Дурочка совсем.
Притягивает меня ближе. Мы уже совсем на краю. И торопливо, сбивчиво шепчет мне на ухо:
— Почему ты боишься, Мэг? Неужели не знаешь, что я тебя люблю? Перемещайся отсюда немедленно. А потом отыщи способ. И уничтожь Её ради меня. Я привёл тебя сюда, чтобы показать. Срой эту чёртову башню до основания! Тьма врёт. Не смогла добраться до тебя раньше. Ни через одного из тех чужих людей. Значит я — единственные её ворота в наш мир.
Он толкает меня резко.
Бросает на пол. Отбрасывает далеко от провала во тьму, к самой стене.
А сам занимает моё место.
Раскидывает руки в стороны. И делает шаг назад.
И с такой же улыбкой на губах падает в бездну. Отдаёт себя алчным клубам тьмы.
Я, кажется, кричу, но свой крик уже не слышу. Моё сознание уплывает куда-то, стремясь защитить от страшной правды.
Я обрела своего не-суженого только для того, чтобы снова потерять.
Глава 20. Бастиан
Лечу куда-то.
Спиной вниз, раскинув руки будто крылья… Если бы ещё парить! Но я падаю камнем.
Вот только Бездна так глубока, что мой полёт всё затягивается и затягивается, никак не принося долгожданного избавления.
Или это время замедлилось и почти остановилось, чтобы продлить последние мгновения моей жизни.
Темнота обступает со всех сторон, пытается сдавить в ненавидящих объятиях, пытается задушить…
Разъярённый вопль в ушах оглушает, скоро взорвутся барабанные перепонки. Пусть. Зато больше не придётся слушать этот отвратительный звук.
И так слишком долго терпел в голове её голос.
Самое сложное было не показать Темноте свои истинные мысли. Думал, сойду с ума, делая вид, что собираюсь исполнить клятву. Я должен был обмануть саму Тьму — так, чтобы она, даже находясь в моей голове, этого не поняла. Это двоемыслие, необходимость постоянно думать двумя потоками — один на поверхности, другой в глубине — едва не заставили вскипеть мой разум.
Я не мог даже сказать жене, что я на самом деле чувствую к ней, не мог даже произнести мысленно, что я люблю её больше жизни — иначе Она ни за что бы не поверила, что я готов отдать мою Мэг.
Нет, всё-таки ты не женщина. Ты не мыслишь, как человек, Темнота.
Иначе ты бы никогда не поверила, что я отдам тебе мою нежную девочку.
Лучше себя.
Поклясться тебе в верности собственной жизнью… Дура ты, Темнота. Для меня давно уже не была ценностью моя жизнь.
Лучше бы я умер в тот день, как ты впервые пришла в мои мысли. Но я был слишком одинок, и даже такое соседство казалось мне лучшим, чем вечное небытие.
Как сильно я был наказан за свою глупость.
Темнота воет что-то на одной душераздирающей ноте.
А я так устал, что говорю ей просто.
Пошла. Прочь.
И тогда она… молча уходит из моей головы.
А меня накрывает запоздалым осознанием — трагически запоздалым.
Я мог прогнать её в любой момент.
Если бы так сильно не боялся.
Если бы верил, что смогу.
Но теперь уже поздно сожалеть.
Остаётся только надеяться, что Мэг всё правильно расслышала. Я знал, что она успеет переместиться, моя маленькая волшебница, и Тьма не сможет её догнать. Поэтому привёл сюда, в проклятую Совиную башню, где обитала Темнота, чтобы показать Мэг корень зла. Чтобы она поняла причину. Чтобы нашла способ закрыть этот провал навсегда.
Она сильная и умная, моя Мэг. Она сильнейшая волшебница из тех, кого я видел. Она отыщет этот способ. Я не мог рассказать по-другому — Тьма убила бы меня в то же мгновение. Нельзя было рисковать.
К счастью, вроде бы успел сказать главное.
А теперь уже всё равно.
Я хочу, чтобы это прекратилось навсегда.
Пусть это закончится на мне.
Быть может, тогда я правда смогу искупить свои грехи.
Нет, не те, которые совершил когда-то, в юности — эту вину я искупил сполна за десять лет в подземельях Замка.
Мой самый главный грех — тот, что я врал тебе, моя Мэг. По крайней мере сначала, когда ты только появилась в моей камере, озарив её как солнце.
Я думал, ты — всего лишь лестница на свободу. Но потом истина ударила прямо в сердце, как зазубренный нож, который невозможно вытащить из раны.
У меня теперь есть то, что для меня дороже, чем даже моя жизнь.
Я люблю тебя, Мэг.
Я никогда бы не смог сделать тебе больно.
Глава 21. Бастиан и Мэг
* * *
Совы… откуда здесь совы?..
А, ну да, это же Совиный дом…
Мысли отрешённо перекатываются в моей голове, как потерянные перья в пустой башне.
Меня что-то толкает под спину, плечи, руки… А потом острый клюв прилетает прямо в затылок.
«Тупица!! Мэгги бы из-за тебя,
