поскольку к перезвону присоединяется нечто вроде звяканья, заменяющего традиционную трель будильника. В прошлой жизни я привыкла вставать рано, поэтому и здесь просыпаюсь в привычное время. Да и будильник так называемый — тоже дань привычки… Но, стоп, что у нас там с бабушкой? И, главное, где моя группа поддержки? Мужа рядом нет, значит, уже сорвался, встречает…
— Дорогуша! — отчаянно шиплю в пространство, путаясь в подоле ночной рубашки и сползая с супружеского ложа. — Что, у нас с утра уже катастрофа? Может, мне не высовываться, а? В каком она настроении?
Отсидеться не получится: надо проводить девочек в гимназию. Опять ведь вырядятся не по сезону, теплокровные мои. Да и Мага… пусть потом не скажет ничего, не попрекнёт, но огорчится, если проигнорирую визит его матушки. Ладно, чего уж там… Ныряю в недра шкафа за парадно-гостевым халатом.
— Хозяйка, это не катастрофа! Это донна Софья Мария Иоанна дель Торрес пожаловали, сами! — улыбаясь во весь рот, объявляет наш домовой, проявляясь возле туалетного столика. — Просят передать извинения за ранний визит и не беспокоиться: дескать, они всего лишь на минуту, посмотреть на правнучек. Просят не беспокоиться! — повторяет он со значением, но добрые глаза его смеются. Прекрасно знает, шельмец, что после этаких слов я на месте не усижу. И не стану отсыпаться, и уж тем более прятаться в своей норе.
На моём лице тоже разъезжается улыбка. Так это бабушка Софи!
Ну, разумеется! Даже если бы с какого-то перепугу незабвенной свекровушке приспичило навестить сына, подавив неприязнь к его «убогой халупе», она бы заявилась не раньше вечера, потратив время до обеда на сон, после обеда — на приведение себя в порядок, сборы, парочку попутных визитов… Во всяком случае, в Эль Торресе она крайне редко удостаивала домашних своего общества за завтраком, предпочитая совмещать его с послеобеденной трапезой. А вот наша неугомонная Софья Мария Иоанна — ту с утра уже невозможно было застать по противоположной причине. Чуть свет — и она на ногах… Кстати, каким ветром её занесло в Тардисбург вообще, не только к нам?
— Как это — не беспокоиться? — бурчу возмущённо, отбрасывая халат и влезая в удобные домашние джинсы, свободные в талии, специально для беременных. — Ничего себе! Какие такие минуточки? Это что за новости? Дорогуша, бегом туда, скажи, что завтрак сейчас будет, и что комната для неё готова! Мы же только вчера проверяли гостевые!
— Лечу! Да, хозяюшка, а госпожу Элли будить?
— Ни-ни! Она сама скоро проснётся, успеют ещё наговориться. Не отпустим мы донну Софью никуда, пусть не надеется!
Довольный брауни исчезает.
А я влезаю в лёгкую домашнюю тунику, наскоро причёсываюсь и спешу вниз, всё ещё улыбаясь. Бабушка Софи! Это ж совсем другое дело!
В нашей огромной кухне-столовой царит обычный утренний тарарам, без скидки на гостью, которая величественно восседает в парадном кресле, оставшемся ещё от бывшего хозяина, и поглядывает на творящееся вокруг со снисходительной улыбкой королевы-матери. Девочки, разумеется, хлопочут, но не вокруг неё и не накрывая на стол — с этим успешно справляется Дорогуша. Под руководством своего папочки наши девицы ваяют завтрак. Да ещё какой! Судя по горке тушёной фасоли с пламенеющими кусочками чили, по разложенным на особых тарелочках яйцам-пашот, посыпанным зеленью, по горке обжаренных в масле грибов процесс ваяния начался не только что, а как минимум с полчаса назад. Дражайшая наша родственница, молодец, появилась ближе к финалу. Вот это чутьё! Мага, колдующий возле дальнего очага, подмигивает мне и переворачивает на решётке домашнюю колбаску, свёрнутую спиралью. Взмахнув ножом, делает на поджаристой корочке несколько насечек. Брызжет сок. Ага, надрезы — это чтобы колбаска не лопнула и не потеряла аппетитного вида… А запах-то, запах! У второго очага Машка снимает с гриля в меру подрумяненные ломти домашнего хлеба, укладывает на поднос, с которым мчится затем к столу её сестрица. В общем, все при деле.
От души обняв гостью, присоединяюсь к веселью. Чай-кофе в этом доме — на мне. Отправив на плиту и чайник, и кофейник, надёргиваю из пучка трав, развешанных вдоль стены, мяты и душицы для заварки, а заодно, прищёлкнув по-особому пальцами, запускаю кофемолку.
— Ма-ам, твои персики! — важно объявляет Маша.
Явно красуясь перед прабабушкой Софи, заставляет самоочиститься от кожуры парочку большущих персиков, коими добросовестно снабжает меня супруг, зная мою к ним страсть. Своим персональным кухонным ножом, заточенным до остроты бритвы, мельчит половинки плодов. Добавляет в керамический салатник горсть свежей малины, красной и белой, с Дорогушиных парников, обустроенных под крышей (оттуда, кстати, на наш стол поступают и грибы, и не какие-нибудь привычные городскому жителю шампиньоны и вешенки, а грузди, сыроежки, боровички…) Вместо сладкого соуса — кружок ванильного домашнего мороженого, которое тотчас начинает подтаивать. Вот и мамин завтрак.
Ага. В этом доме прямо с утра готовится уйма еды. И ничего не пропадает, ибо растаскивается. По гимназиям — в бездонных коробочках для перекусов; по лабораториям, когда некроманту, занятому опытами, некогда отлучиться, и наш домовушка организует ему подкрепление сил тут же, на месте. Да и Дорогуша щедро делится с коллегами-домовыми, в обмен на новые рецепты. Толком здесь никто не обедает, из-за несовпадения графиков, а вот на ужин собираются все, и часто — с гостями, так что очаги и плиты не простаивают. В былое время я бы рехнулась от такого количества готовки. Но сейчас, когда основные хлопоты берёт на себя брауни, а я сама всё более вхожу во вкус, осваивая бытовые чары, такой процесс как сотворение завтрака или ужина, становится страсть каким интересным.
А у меня на новообретённых книжных полках, кстати, не только классика и романы, но и весьма специфичные кулинарные книги. Раритетные, можно сказать. Да и кухня этого мира, и в Тардисбурге, и в Террасе, очень интересна. В общем, поле непаханое для познаний и дел.
Софья Мария Иоанна дель Торрес довольна. Одобрительно кивает, продегустировав завтрак от внука и правнучек. Без стеснения располовинивает фруктовый салат, не боясь меня обделить — ну и правильно, на то и рассчитано! Благосклонно выслушивает от Дорогуши сообщение о «подготовленных покоях». Снисходит до нашего кота, почесав того за ушами. Похоже, ей тут нравится.
Но расспрашивать её я не тороплюсь, хоть
