импульсивного аса. Бежать я бы не успела — он был слишком близко, слишком быстр и ловок, даже рассеянный крепким вином. Да и поднимать шум в самом сердце Асгарда, в чертоге Всеотца… Это было недопустимо. Значит, отступать было некуда, и я медленно подняла взгляд. Локи был совсем рядом, чуть шероховатые пальцы коснулись моей щеки, ласково убрали выбившуюся прядь волос за ухо, даруя надежду. Я не противилась. Затаив дыхание, я подалась чуть вперёд, взглянула в тёмные глаза мужа.
— Ты не умеешь лгать, Сигюн, — дрожь его тона передавалась кончикам моих пальцев. Я трепетала перед своим господином, одинаково покорная как его милости, так и его гневу. Притягательный и уверенный ас околдовывал меня. Его властные ладони легли на мои плечи, и кожу обдало жаром. Повернув голову в бок, я сдавленно дышала, не решаясь вздохнуть до конца, не то, что произнести хоть слово в ответ. — К счастью, я знаю, как искупить твою вину… — голос мужчины стал совсем тихим, чуть хриплым. Сердце вновь разгоняло закипающую кровь по жилам с невероятной скоростью, отчего алели щеки и губы, невольно подавалась вперёд напряжённая грудь, моля освободить её от оков ткани, а разум забывал то, что ещё совсем недавно так занимало его, отдавая всё моё естество во власть сладостно порочной плоти. Решительные ладони Локи сорвали платье с моих плеч, обжигающие губы коснулись трепещущей кожи.
— Повелитель… — томно шептала я неподчиняющимся голосом, тщетно пытаясь противостоять сносящей всё на своём пути энергии страстного аса, самозабвенно покрывавшего долгими чувственными поцелуями мою шею. — Не надо, прошу… Оставь… — умоляла я, ощущая, как колени подкашиваются и низ живота привычно тянет меня в бездну удовольствия, будто став центром мироздания и вобрав в себя весь жар взбудораженных тел. Я желала близости супруга каждой частичкой тела, но совесть где-то глубоко внутри не давала забыться и отдаться целиком во власть происходящего. На мгновение раскрыв глаза, я вдруг с ужасом осознала, что мы находимся не где-нибудь, а в просторных и величественных покоях Всеотца. Эта мысль заставила меня похолодеть от смятения, поумерить свой пыл. Как мы вообще могли в них оказаться, где же верная стража? Пирует вместе со своим повелителем или отвлеклась на загадочный заговор? Заговор… Вспомнив о Скади, я встрепенулась было, однако…
— О да, — увлечённо выдохнул рядом с моим ухом Локи, всем телом придавив меня к стене и давая почувствовать степень его возбуждения, осознать, что обратного пути уже нет. Подчиняющие своей воле блудливые ладони вольно скользили по моей фигуре, бесцеремонно проникая под ткань платья. — Сопротивляйся, мне это нравится, — жёстко усмехнулся супруг, схватив меня за подбородок и прижав затылком к холодному камню. Смелые губы спускались вниз по шее к ложбинке груди, заставляя меня вспыхнуть от стыда и вожделения, словно в первый раз. Примерно в то же время ловкие пальцы перебирали длинное платье и касались внутренней стороны бёдер, скрытых под ним. Я дрожала всем телом, но уже не от страха.
— Мы в покоях Всеотца… — из последних сил простонала я. Тонкие пальцы сжали мой подбородок больнее — кажется, я только сильнее возбуждала темпераментного супруга, но ничего не могла поделать с собой. Во мне боролись искушение и последние отголоски совести, и голос, казалось, звучал одинаково умоляюще и провокационно против моей воли. Я не знала точно, кого уговаривала: настойчивого лукавого аса или свою неверную плоть. В то время как голос убеждал Локи остановиться, всё моё тело ниже ключиц заклинало его продолжать. И страстный мужчина давно сделал свой выбор. Я не смогла бы ему воспротивиться, даже если бы захотела. — Это кощунственно… — в ответ Локи лишь тихо рассмеялся и, ловко откинув длинный подол платья назад, подхватил меня за бедра, притягивая к себе. Я была так покорна его рукам, что бессознательно обхватила сильный стан ногами, обняла мужа за шею, чтобы удержаться.
— Эта мысль не давала мне покоя, — без тени смущения признался распущенный ас, прижавшись ко мне пылающей грудью и жадно впившись в губы диким необузданным поцелуем. Я пропадала. Нить сознания ускользала, растворялась подвластная этим решительным движениям, жарким прикосновениям языка, нетерпеливо сжимавшим моё тело подвижным пальцам. Сопротивляться соблазну не оставалось никаких сил, и мне становилось всё равно, что может произойти, кто может нас застать, какие интриги плетутся в укромных уголках Вальхаллы. Значение имело только ненасытное желание Локи, его руки — настойчивые, но ласковые. — Мне лишь недоставало богини достаточно великолепной и смелой, чтобы претворить её в жизнь, — тяжело дыша после затяжного звериного поцелуя, продолжал супруг. — Такой, как моя лунноликая госпожа…
Его неверный, срывающийся голос владел мною безраздельно, способен был подчинить любой прихоти изобретательного бога огня. Я не могла ему ответить: разгорячённые губы покрывали пышущее жаром тело супруга поцелуями, дрожащие пальцы пропускали мягкие огненные пряди волос, страстно сжимая их у корней, тело извивалось плавной волной в призывном встречном движении. Красивое платье было нежеланным, жарким, сковывающим движения. Более ненавистной становилась только ткань плотных штанов, разделявшая нас и не сразу поддавшаяся моим рукам, ходившим ходуном. Отдавшись во власть искушения, я провоцировала и без того взбудораженного любовника, как только умела, но всё равно на миг забыла, как дышать, когда наши истосковавшиеся друг по другу тела, наконец, слились воедино.
Забыв обо всём, мы предавались любви в самом сердце Асгарда — дикой, необузданной, пьянящей. Мы желали порочного наслаждения так неистово, что даже не соизволили раздеться до конца, и это было так непривычно, неправильно и в то же время невероятно возбуждающе. Скользящий мягкий шёлк, неожиданные холодные прикосновения металлических наручей или пояса, от которых перехватывало дыхание, — всё это было интригующе и ново. Однако самым восхитительным в жарком акте любви было нетерпение и ненасытность Локи: он двигался быстро, жёстко, властно, действовал решительно, и я не успевала даже понять, как часто менялись позы и наше положение в пространстве. Всё окружение, казалось, только способствовало захватывающему, ни с чем несравнимому блаженству, удовольствию быть желанной и сводить с ума.
На некоторое время я выпала из реальности, целиком отдавшись ощущениям своего жадного, ненасытного, трепещущего тела. Когда я вновь вынырнула из бездны похоти и страсти и открыла глаза, то с удивлением обнаружила себя сидящей на широком, нагретом солнцем каменном заграждении на просторной веранде. Будь я в ясном, незатуманенном возбуждением сознании, то, наверное, пришла бы в ужас при мысли, как глубоко отклонилась назад и как высоко над землёй находилась. И единственным, что не позволяло мне разбиться, была сильная ладонь супруга, что держала меня под спину. Но мне было всё
